Роберт Асприн - Кровные узы
Повелитель преступного мира изучал ее, попивая вино из горлышка бутылки. Возможно, Ченая умнее, чем он предполагал.
— Это — первая разумная вещь, которую ты сказала с начала нашей встречи. Отлично, хотя бы только ради того, чтобы поддержать твою новообретенную покорность, я отвечу на твои вопросы.
Девушка сделала глоток из своей бутылки, собираясь с мыслями, непроизвольно состроив гримасу, словно терпкий вкус вина больше не радовал ее.
— У меня под началом около дюжины гладиаторов, и в настоящее время я набираю еще людей. Я всегда считала, что гладиаторы, каким был ты сам, лучшие воины в империи. Я не права?
— Нет.
Плавным движением соскользнув с кресла, Джабал заходил туда-сюда.
— Каждая воинская часть или школа гладиаторов искренне считает, что ее стиль самый лучший. Это просто необходимо для придания уверенности в бою. Твой отец готовит гладиаторов, и поэтому ты воспитывалась с убежденностью, что гладиатор может победить трех бойцов, не имеющих подобной выучки.
Остановившись, он пристально оглядел ее
— Правда в том, что одни люди приспособлены к боевым действиям больше других. Плохие бойцы умирают первыми, гладиаторы они или просто воины. Уцелевшие, особенно те, кто пережил много сражений, становятся лучшими вследствие естественного отбора, но это заслуга скорее человека, а не его подготовки.
— Мои посланцы получили специальное распоряжение набирать самых опытных гладиаторов, — прервала его Ченая. — Профессионалов, участвовавших в множестве боев. Разве это не обеспечит мне наилучших бойцов?
Джабал уставился на нее ледяным взглядом.
— Если бы ты позволила мне закончить, возможно, ты услышала бы ответ на этот вопрос. Я полагал, что ты хочешь выслушать мои суждения, а не свои собственные.
Сникнув под его взглядом, Ченая молча кивнула, приглашая продолжить.
Помолчав некоторое время, повелитель преступного мира вновь стал ходить туда-сюда.
— Как я уже говорил, только способности каждого конкретного человека диктуют, насколько хорошим бойцом он станет со временем. А школы лишь готовят людей для схваток определенного рода. Мастерство гладиатора прекрасно подходит для индивидуального противоборства на арене, но оно не готовит бойца к тому, чтобы следить за крышами домов в поисках лучников, что необходимо в уличных боях, и не дает умение построения в боевые порядки, что необходимо при сражении в поле. Точно так же, как бесполезны в определенных случаях боевые порядки, например, против скопления толпы во время чумных беспорядков. Каждое знание имеет ограниченное применение.
Что касается твоих так называемых профессионалов-гладиаторов, мне они не нравятся, и я никогда не подвергну опасности свое имя и репутацию, наняв их представлять мои интересы. Независимо от того, что тебе угодно думать, быть гладиатором — профессия не заманчивая. Воин или вор могут заниматься своим делом всю жизнь и ни разу не столкнуться с реальной угрозой. А гладиатор по самой сути своего образа жизни обязан регулярно рисковать собой в открытом бою. Если он раб, каким был я, это просто сомнительный способ зарабатывать на жизнь, но выбрать это занятие по доброй воле, как это сделали твои «гладиаторы-профессионалы», выше моего понимания. Они или дураки, или садисты, а и про тех, и про других нельзя сказать, что они очень-то управляемые.
— Значит, ты считаешь, что я поступила глупо, нанимая гладиаторов?
— Это не единственный критерий. Я посоветовал бы тебе, по меньшей мере, не только обращать внимание на подготовку и послужной список на арене, но и изучать самих людей. Некоторые из находящихся у тебя на службе в настоящее время имеют сомнительное прошлое. Для начала стоило бы поинтересоваться им, прежде чем так доверять. Дальше, я предложил бы тебе нанять наставника, который обучит твоих бойцов тактике, более подходящей на улицах города, нежели на арене. Тогда у них будет больше шансов победить.
— Я… я должна подумать об этом, — медленно проговорила Ченая. — В том, что ты говоришь, есть смысл, но это настолько расходится с тем, чему меня учили верить…
— Всему свое время, — улыбнулся Джабал. — Постарайся думать до, а не после того, как начнешь какое-либо дело. Посылать людей в бой — это не игра. Ченая пристально взглянула на него.
— Если я правильно поняла, в последнем твоем замечании прозвучало скрытое предостережение. Полагаю, ты слышал о моей отличительной особенности: я никогда не проигрываю. И это не просто потенциал. Думаю, это зачтется при выборе мной предводителя… или союзника.
Повелитель преступного мира, избегая ее взгляда, опустился в кресло.
— Я слышал об этом, — подтвердил он. — Но, по-моему, это делает тебя одновременно наглой и уязвимой. Что не является теми качествами, какие я хотел бы видеть в том, кто ведет меня или прикрывает мне спину.
— Но…
— Давай на минуту представим, что ты права… что ты никогда не проигрываешь. Ты побеждаешь в любом испытании. И что? Начни думать как взрослый человек, а не ребенок. Жизнь — не игра. Стрела из темноты, попавшая тебе между лопаток, не состязание. Ты сохранишь идеальный список побед и, тем не менее, будешь мертва, словно какой-нибудь неудачник.
Вместо возражений Ченая загадочно склонила голову набок.
— Вот уже второй раз ты упоминаешь стрелы и лучников, Джабал. Удовлетвори мое любопытство: это ты стоял за стрелой, посланной в Зипа?
Джабал мысленно обругал себя. Надо прекратить недооценивать эту девчонку просто потому, что она молода. У нее достаточно острый ум, чтобы выхватывать несвязанные куски разговора и сплетать их в цельное полотно.
— Нет, — осторожно произнес он, — но я знаю, кто это сделал. Глаз, нацеливший эту стрелу, раньше действительно работал на меня, и если только ее мастерство не деградировало с тех пор, как мы расстались, то раз стрела просвистела мимо, значит, так оно и было задумано.
Отметив внезапно взметнувшиеся брови Ченаи, Джабал слишком поздно понял, что по небрежности выдал пол лучника. Пора перевести разговор на менее опасные темы.
— Мы говорили о твоем неизменном везении. Похоже, ты полагаешь, что если не проигрываешь, то никогда не терпишь неудачу. Такие рассуждения опасны, как для тебя, так и для всех, кто держит твою сторону. Нет таких вещей, как неудержимая атака и непробиваемая оборона. Убежденность в одном или другом приводит лишь к излишней самоуверенности и катастрофе.
— Но я никогда не терпела неудачу в битве…
— …Как, например, в случае нападения на Терона? — улыбнулся повелитель преступного мира.
— Нападение было успешным. Мы просто избрали не ту цель, — упрямо возразила Ченая.
