Ирина Тарасова - Зов крови
— В эти… Ик! В мужья! Вот! — пояснил Лин.
Я оценивающе посмотрела в упоительно золотые глаза. И крепко обняв его за шею поцеловала.
— Ну, мы пошли, — держась друг за друга и покачиваясь как от штормового ветра, мои друзья неровными зигзагами исчезли во тьме коридора.
А я никак не могла оторваться от терпких губ золотоглазого вампира. Голова кружилась, и я падала в какую-то пропасть феерических красок и жара, еще крепче цепляясь за плечи Лара. Наконец, он отошел от столбняка и осторожно понес меня наверх. Под моей ладонью взбесившимся жеребцом колотилось его сердце, вампир тяжело дышал и, кажется, вообще себя не очень хорошо чувствовал.
Сгрузив мою тушку на кровать, он перевел дух и смотрел затуманившимися глазами на мои отважные попытки встать. Мне показалось вполне логичным снять платье, раз уж меня укладывают спать. Забравшись под одеяло, я потребовала, чтоб меня поцеловали на ночь. Потемневшее сияние его глаз фейерверком ворвалось в мою голову, я потянулась было навстречу, но мне в ответ буркнули что-то типа: "Утром поговорим!" и засунули под одеяло. Ну и ладно. Спать, так спать!
У-у-у, как же мне плохо! Голова трещит, в горле сухо как в пустыне, а в желудке демоны пляшут. Да еще и жарко в комнате. Глаза напрочь отказывались открываться навстречу солнечному свету, награждая меня еще большей болью. Ндя… Пить надо меньше. Или вообще бросить это гиблое дело. Вот почему, когда пьешь — все здорово и весело, а наутро всегда плохо?
Я со стоном разлепила глаза и прямо-таки нос к носу столкнулась с крайне рассерженной Лидией.
— С добрым утром, — буркнула вампирша, протягивая мне стакан.
По его стенкам стекали восхитительные капли прохлады, запах рассола мигом пробудил страдающий желудок и я с восторгом присосалась к сосуду божественного нектара.
— Уф, спасибо! — а голос — то хрипловат! Значит, мы вчера все же спели… Ндя…
— Ну и как ты собираешься это объяснять?
— А что именно?
— Ваши вопли под окнами. И многое другое.
— Между прочим, ты бессердечная упырица! — Я вспомнила жалобы расстроенного эльфа. — Но зато самая красивая.
— Это еще что такое? — опешила женщина.
— Это Лин мне вчера на тебя жаловался. Между прочим, могла бы хоть раз улыбнуться парню.
— А-а-а?
Я проползла мимо изумленной Лидии, в надежде добраться до ванной и вернуть свое бренное тело к жизни. Из комнаты донеслось: "Завтрак на столе!". Дверь хлопнула. Вампирша отправилась пытать несчастного Линноэля. Я мерзко хихикнула, представив и без того бедственное положение друга после вчерашней попойки. А нечего было невинную девушку спаивать! Сами знают, что я от такого количества дурею.
Да здравствуют вампиры! Особенно вампирши! Особенно принесшие мне на завтрак холодное мясо и соленые хрустящие огурчики!
Я с радостным писком накинулась на еду, чувствуя себя, ну если не совсем здоровой, то уже довольно счастливой. Открытое окно пропускало в комнату так необходимый мне сейчас свежий и прохладный воздух, на спинке стула покоились чистые и опрятные штаны и рубашка, на столе возвышался полный кувшин ледяного рассола, и вообще мир был прекрасен! До тех пор пока в мою дверь не вползли стонущие маг и эльф с помятыми после бурной ночи лицами.
— О! Рассольчик! — радостно просипел Венька, протягивая руки к кувшину.
Линноэль только счастливо улыбнулся.
— И вам доброго утра, — обрадовалась я.
— Как мине плохо, — пожаловался эльф и протянул руку к моим огурчикам. Пришлось делиться.
— Лин, ты Лидию не видел?
— Нет. И не хочу!
— А, ну ладно, а то она, наверное, тебя обыскалась.
Я улыбалась в обиженное лицо друга, предвкушая сцену воссоединения влюбленных. Ему очень повезет, если в тот момент в руках вампирши не будет ничего тяжелого.
Впрочем, друзьям надо помогать, а страждущим тем более. Богиня я или где? Так, сосредоточиться и… Парни осоловело повели глазами, похмелье пропало без следа, оставив после себя только приятную прохладу и едва ощутимый запах мяты.
— Вот это здорово! — выдохнул Линноэль, похрустывая добытым с моей тарелки огурцом.
— Да уж!
Я гордо выпрямилась, подтягивая одеяло.
— Ну, в таком разе, я побежал за завтраком! — Маг деловито потер руки и выскочил в коридор.
— Ага, Рин, мы на ярмарку собирались. Пойдешь?
— Обязательно! Только дайте мне одеться.
— Сейчас Венька поесть притащит и пойдем, — пообещал эльф, со вздохом выползая за дверь.
Вернулись они с подносом, уставленном разнообразной снедью, и хмурым Ларом в придачу. Я приготовилась выслушать нелицеприятные эпитеты в свой адрес за вчерашние похождения. Хоть я ничего не могла вспомнить, но была уверена, что натворили мы немало.
— Ну что, королева, как самочувствие?
— Лар, мы вчера сильно набезобразничали?
— Как посмотреть. Песни на площади орали все, не только вы трое. Ваши пляски с мэтром Давиалем тоже вписались в праздник, благо он сам пьяный был. Зачем только ты предложила Зирану на руках побороться? Под конец на твоей руке чуть ли не вся гномская делегация висела!
— И что, большой скандал был?
— Да нет, вы ж потом всей компанией их самогон нахваливали, так что все были пьяны и счастливы. Никто толком ваших проделок не заметил.
— Вот и хорошо, а то мне только политических протестов еще не хватало. Кстати, кто такой Зиран?
— Зиран ар Давад, старшина гномов.
— А-а-а. Значит, я с чистой совестью могу пойти на ярмарку?
— Ну нет, одну я тебя не отпущу, а то опять ползком вернешься!
— А как я вообще тогда дошла?
— Когда я тебя нашел, вы пытались ползком подняться по лестнице.
— Значит, мы ее все-таки вчера проводили? — с надеждой уточнил эльф. — Я думал, мне приснилось.
Ндя… Весело погуляли. Хочу еще! Та-а-ак здорово расслабилась!
— Я помню фейерверк, помню, как ты жаловался на Лидию и все.
Я поспешно рылась в сундуке в поисках своей куртки. Извлекла на свет нечто истертое, с несколькими дырами и отвалившимися клепками. Скептически хмыкнув, вампир выкинул эту тряпку в коридор и напялил на меня свой теплый плащ.
— Лар, а ты не замерзнешь?
— Нет.
— У тебя же теперь сердце как у всех, значит, и мерзнешь ты так же, — напомнила я.
— Сердце бьется?! — эльф с магом попеременно прикладывались к груди вампира, вертели его как куклу и вообще всячески изображали восторг.
Бедный Лар ошалел настолько, что даже не сопротивлялся, только кидал на меня горящие взгляды. Значит, будет мстить. А я вот не боюсь хомячков! В конце концов, мы выбрались на полупустые еще улицы. Несмотря на полдень, народу было совсем мало, все еще спали, на мостовой по углам виднелись остатки вчерашней роскоши, стояли столы, валялись цветы и ленты. Через пару часов, конечно, все уберут, и веселье продолжится. Но сейчас это выглядело тоскливо.
