Александр Гуров - Ученик некроманта. Мир без боли
– Отец не оставлял мне выбора, когда делал Высшим.
– И где теперь твой отец? Если мне не изменяет память, он умер от твоей руки.
– Это так, но у меня не было и нет причин ненавидеть отца. А умер он по нелепой случайности.
– Что ж, ребенок твой и дело твое. Расти ее, кем хочешь, хоть человеком, хоть Высшим вампиром, хоть духом лесным! Повторяю: дело твое. Но я бы на твоем месте…
– Ты не на моем месте! – не дал договорить Батури. – На этом и покончим.
– Как скажешь, – не стал продолжать спор Веридий. – Выпей бенедиктина, он успокоит нервы, – посоветовал вампир и сам крепко приложился к настойке. Батури не последовал его примеру, продолжал сидеть, держа бокал в руке, и молча смотрел на пляшущий в камине огонь. Веридий наполнил свой бокал и уселся в соседнее кресло.
– Не идет что-то беседа, а ведь столько всего хотелось рассказать… – мечтательно протянул он и пригубил еще настойки. – Чем ты занимался все это время? Я не видел тебя…
– Пятьдесят лет, – припомнил Клавдий.
– Пятьдесят лет… – протянул Веридий. – Для человека это так много, а для нас – сущая мелочь.
– И промелькнули они молниеносно, ничего в моей памяти не оставив.
– А у меня была другая жена, другая любовница. Теперь ее нет, вернее есть, но в образе скелета она мне нравится куда меньше, чем раньше.
– Ты не уберег ее от некромантов? – искренне удивился Клавдий. – Уж одну душу ты мог у них забрать…
– Не мог, – отмахнулся Ливуазье. – Давай не будем о грустном. И без того на сердце кошки скребутся.
– Не будем, – согласился Батури, припоминая, куда занесла их беседа в прошлый раз. – Ты мне лучше скажи: что за новая магия появилась у эстерцев и с чего бы их орден стал столь популярен?
– Видел проповедь на агоре? – догадался Веридий. – Сейчас Церковь Эстера набрала невообразимое множество поклонников. Церковники умело обыграли чуму, назвали ее гневом Эстеровым и преподносят как кару грешникам.
– То есть, если обратиться в веру, то зараза тебя не достанет, так?
– Именно.
– А что если чумой заболеет эстерец? Не подтверждает ли это обман?
– Подтверждает, конечно, но церковники всегда могут сказать, что заболевший лжестрастно обратился к Божеству, а на самом деле остался верен своим принципам, за что и был наказан. И, как не удивительно, от этого вера только крепчает. Ты знаешь, – зачем-то понизил голос Веридий, словно боялся, что у стен его родной усадьбы есть уши и его слова станут известны тем, кому их знать не положено, – мне кажется, что у Вестфалена больше бед от эстерцев, чем от «черной смерти». Чума рано или поздно закончиться, а церковники останутся и будут дальше гипнотизировать людей своими проповедями и борьбой с грехами. Тебе же известно, людское общество создано из сплошных грехов, в этом его суть. Но ведь грехи в головах людей, не больше и не меньше. Сейчас в ходу Эстер и его заповеди, до него верили в конклав Трора и устои были другими. Кто скажет, в кого или во что будут верить через тысячи лет и какие грехи начнут искоренять? Трор говорил: «любите друг друга и в день, и в ночи», и суть была в плотских утехах и продолжении рода, сейчас прелюбодеяние – грех. Раньше – «око за око», а теперь – «подставь щеку». Все приходящее и уходящее, перетекающее из себя в себя же.
– Хватит философии, – отмахнулся Клавдий. – Ты слишком долго живешь среди людей, их привычка разглагольствовать без дела оставила на тебе свой отпечаток.
– Да, к людям привыкаешь, и не только как к пище, – оголил острые клыки Веридий.
– Так что с магией эстерцев? – вернулся Батури к волновавшему его вопросу. – Откуда она у них?
– Никто не знает, – пожал плечами Веридий и с жадностью пригубил вина. Наполнил свой бокал новой порцией и долил Клавдию, который до сих пор не сделал ни глотка. – Ты пей, специально для тебя открыл бенедиктин. – Батури последовал совету и кончиком языка попробовал вино.
– Кровь? – распробовав, удивился он.
– Не совсем, – улыбнулся Веридий. – Вино, смешанное с кровью, ароматизированное травами, закрепленное спиртовой настойкой и агрегатами, которые не дают крови свернуться. Выдержанное.
– Недурно, – похвалил Батури и с удовольствием отпил. – Твой рецепт?
– Увы, но нет. Сделал его Бенедикт, эстерец, кстати, правда, засланный. Ладно, не будем углубляться и вернемся к делу. Что сам можешь сказать о магии церковников? Вижу, тебе уже довелось с ней столкнуться.
Батури откинулся на спинку кресла. Задумался, извлекая из памяти недавнюю потасовку у городских ворот, отхлебнул из бокала, наслаждаясь приторным, дурманящим вкусом, помолчал, с трудом подбирая слова, и наконец заговорил:
– Интересная магия, нечего сказать. Полностью блокирует темную сторону Силы, частично глушит и стихийную волшбу. Мне с трудом удавалось колдовать, но я же маг не последнего десятка. Адепты, новички и неумельцы – ни в жизнь не смогут противостоять ей. А магнетизм? Даже я не обладаю силой подобного убеждения. Они своими проповедями сделали из меня овощ! Откуда у эстерцев подобные таланты?
– Они у них были всегда.
– Тогда, кто им мешал дать о себе знать раньше?
– Балор Дот, кто ж еще?! – искренне удивился Веридий. – Верховный никому не давал спуску, а его агентура не знала себе равных, все попытки эстерцев хоть как-то проявить себя уничтожались в зародыше. Но с уходом короля все изменилось. Фомор во всей красе показал свою несостоятельность. И не только тем, что сейчас вовсю пылает война, которая чудом еще не успела отразиться на людях, но и тем, что позволил возвыситься Малому ордену, своей глупостью дал свободу для притязаний эстерцев, думаю, вскоре на доброй почве вырастит и культ Симионы, о нем пока что-то ничего не слышно, но это вызывает у меня скорее опасения, чем веру в их отстраненность от общественных дел. В Хельхейме смута, – резюмировал Веридий. – Тому, кто выиграет войну и придет к власти, будет не просто укрепиться, его тут же попытаются свергнуть. Думаю, Валлия еще несколько веков может спать спокойно. Хельхейм теперь неопасен.
– Он и раньше был неопасен, – заметил Батури. – Купол надежно сковал немертвых. Кстати, о нем. Не подскажешь, как можно вытурить двух живых из Хельхейма? Мне позарез надо отправить их за границу купола.
– Посложнее ничего не придумал? – изумился Веридий, но, поборов первое впечатление, задумался, а мгновением позже озвучил свои догадки. – Хотя сейчас… легионы немертвых по большей степени покинули границу: кто разбрелся тупыми монстрами, потеряв после арганусовского бунта хозяев, кто по Зову направился в столицу, кто по неведомым причинам поплелся к Черным Кряжам, видно там готовится первая серьезная потасовка. Кто куда, в общем. А из-за безприказных, кстати, Торан и закрыли. Караваны пропускают, но они сейчас редкость. Все опасаются чумы. А вестфальцы оказались в капкане, что не удивительно – крупнейший город на пути к границе. И немертвых полно, и чума, а теперь еще эти эстерцы.
