Робинзон - Под покровом тайны
Представились местному участковому проверяющими, из Питера, благо ксива имелась соответствующая.
Посидели вечерок за бутылочкой Московской. Мужик словоохотливый, за язык не нужно было тянуть. Вмиг всех подопечных своих обрисовал. О жителях всю подноготную знает.
Но, как только речь о старухе зашла, все, не узнать человека! Будто подменили. Глаза опустил, бормочет что-то невнятное. Тут уж я напрямую стал его расспрашивать.
И все равно ничего толкового не добился.
С утра я вместе с ним к этой Аглае Никаноровне направился. Парням же дал задание по деревне пробежаться, узнать, кто, чем тут дышит.
Пришли мы к этой бабке Силантьевой. У нее изба полная дыму, пироги она печет. С виду ведьма ведьмой — страхолюдина!. Нос крючком, глаза бешеные. Пироги горячие голыми руками переворачивает.
Петрович, участковый вообще сразу сник. А бабка ему эдак заявляет:
— Что Славка давно от меня розог по заднице не получал? Смотри, можешь схлопотать, за мной не заржавеет. Ишь, чего удумал, гостей незваных мне приводить!
Тут, Петрович и дал деру из дома, только у порога мне сказал:
— Ты уж тут сам капитан бесёду проводи, а я пойду, прилягу, чего-то меня лихоманка одолевать начала.
А бабка сразу, как он ушел, переменилась. Ласково так за стол усадила. Шанег полную тарелку наложила. Мы с ней два часа чаевничали. Она, как про золото услыхала, начала правнучку свою материть, за, то, что та ей ничего не сказала. Вроде искренне ругалась. Сразу согласилась показать то место, где якобы самородок был найден.
Тут и мои орлы подошли, их бабка тоже чаем напоила, а потом мы в лес подались.
Недолго вроде и шли. Там перешеек между озерами, километров восемь в длину, а в ширину, самое большее полтора. Вышли на пожню бабкину. Сено уже увезено. Она вывела нас прямо к остаткам жилья и яме картофельной провалившейся. Сказала, что другого места быть не может.
Ну, я ее домой отправил, не хотел перед ней секретную технику светить. Когда она ушла, мы два миноискателя собрали и начали прозванивать все, как положено. Железа там было немного, так, что дело шло довольно быстро. Когда половину участка уже проверили, начало смеркаться. Мы так прикинули, что заночуем здесь, чтобы время не тратить, завтра с утра досмотрим все. Потом вернемся в деревню, еще раз с бабкой поговорим, с соседями и поедем в сторону дома.
Утром проснулись вокруг туманище! На шаг не отойти. Матерились, матерились, но пришлось ждать почти до обеда. Когда солнце пригрело, туман вроде рассеиваться стал.
По сторонам смотрим, мать моя женщина! Ни хрена понять не можем, лес дремучий стеной стоит вокруг палатки. Игорь, наш лесовик главный, компас вытаскивает, а в нем стрелка крутится, так, что ее почти не видно.
— Все мужики, песец котенку! — сказал он растерянно, — пришел Леший по наши души грешные. Говорил мне батя, не гневи Господа, да я не слушал, вот и расплата пришла.
Мне бы его на место поставить надо, да я сам растерялся, ничего понять не могу.
Ну, потом вроде по солнцу сориентировались карту достали, по ней до берега Серебряного озера всего триста метров. К нему и пошли.
Лес жуткий, завал на завале, промоины, болото. Через час остановились, никакого озера в помине нет. Все в грязи перемазавшиеся, как свиньи. Опять карту достали, мудрили, мудрили, пошли обратно. И ты представляешь! Как по ниточке вышли к месту ночлега. Тут Игорек совсем запаниковал.
— Не отпустит нас Хозяин, — говорит, пока жертву ему не принесем. Ну, тут уж я распсиховался сам и его истерику начинающуюся прекратил. Пару раз ему по сусалам съездил. Привели мы себя немного в порядок. Костерок запалили, перекусили, чем было, и начали думать, что дальше предпринять.
И все, на этом. Чувствую, кто-то меня плечо трясет. Открываю глаза, проводница рядом стоит и говорит:
— Мужчина, ваша остановка скоро. Подымайтесь, и белье сдать не забудьте. Товарищей своих сами разбудите.
Я с верхней полки чуть не вывалился от удивления.
Гляжу, в купейном вагоне нахожусь, на нижней полке Николай храпит, а на верхней Игорь. Старичок подо мной сидит газету читает. И на меня так вверх ехидно посмотрел.
— Что, — говорит, — молодой человек, хорошо вчера поддали, ничего сообразить не можете?
Я, все еще в шоке от неожиданности, даже ответить не мог. Спрыгнул на пол и начал своих товарищей будить. Те тоже глазами хлопают, ни хрена сообразить не могут.
Я уже немного начал в себя приходить, поэтому сразу скомандовал Игорю бежать проводницу опрашивать, где и как мы в поезд попали, а сам с пассажиром начал разговаривать.
Пришлось удостоверение показать, потому, как вид у нас всех был, как у бичей. Старик, конечно, очень удивился, с кем всю ночь ехал. Но рассказал, что зашли мы на станции, всё путем, билеты предъявили. Только больно уж грязные были и заросшие, меж собой особо не разговаривали, сразу белье взяли и на боковую. Он еще подумал, что геологи к нему купе сели, и так по тайге ушатались, что ни а ни бэ сказать не могут. Да еще на станции водочки откушали.
Как ни странно все вещи при нас остались, главное табельное оружие и боеприпасы, — вздохнув, добавил злосчастный оперативник.
Шевцов, не моргая, смотрел на сослуживца, и не знал, что и думать. Валентин Фомин всегда очень ответственно подходил к выполнению заданий и был на хорошем счету в управлении. Но, то, что он сейчас рассказал, могло поставить крест на всей его карьере и карьере его подчиненных.
Ведь первое о чем подумает начальство, после того, как ознакомится с рапортами, что командированные оперативники все десять дней банально пьянствовали, а затем придумали эту глупую историю.
— Да, Валентин Иваныч очень неприятная история приключилась, — задумчиво сказал Шевцов.
— Еще, какая, неприятная! — подхватил Фомин, — кранты нам полные Андреич! Не знаю, что теперь делать?
— А что делать, — флегматично сказал Шевцов, — у нас все отработано. Вас троих разведем по разным кабинетам, будете писать рапорта, потом допросы, сам понимаешь, ты только, что признался, что несколько дней выпало из твоей памяти и что вы в это время делали, никто понятия не имеет.
Сейчас позвоню дежурному, чтобы вас все устроили, да накормили, а то видуха у тебя, как будто из концлагеря прибыл. А сам пойду на доклад к Воскобойникову. Ох, чувствую, херово мне там придется.
— Не хуже чем мне, — ответил резко загрустивший капитан Фомин.
Выйдя в коридор, Шевцов широко улыбнулся вопросительно поглядевшей на него девушке и сказал:
— Еще немного придется подождать.
Та согласно кивнула и принялась изучать, висевший на стене, порядок действий при ядерном взрыве.