Эльдар Сафин - Рыжие псы войны
По рядам прошел гневный ропот.
— Мы с вами уже спасли ее от их рук! — продолжил вельможа так страстно, что королева невольно заслушалась. — Но они не успокоятся, пока все мы не ляжем в могилы! Они трусы и предатели, но перед собой хотят поставить нашего брата! Нам придется смести все перед собой для того, чтобы больше никто и никогда не смел посягать на нашу королеву, нашу землю и наши жизни!
Все вокруг заорали, замахали руками — и Айре захотелось кричать вместе с ними, подтверждая, что да, она тоже готова смести все перед собой.
«Хороший командир сродни магу, — со странном интонацией произнес Голос. — Он говорит одновременно то, что солдаты хотят услышать, то, чего они услышать боятся, и то, что сказать надо — а когда все слова произнесены, люди идут и умирают за такого командира, не жалея ни о чем».
Айру увели в большой шатер, где обнаружилась дама лет сорока, чисто, но не слишком богато одетая, — видимо, жена какого-то купца или приказчика. Та принялась кланяться и испуганно бормотать: «Исполню все, что будет угодно вашей милости, исполню все, что будет угодно…»
«В армии много женщин, но большая их часть совсем не подходит для того, чтобы прикасаться к королеве, — отметил Голос. — В общем, эту перепуганную даму наверняка добыли где-то и приставили к тебе для прислуживания».
Через некоторое время Айра вышла из шатра, к ней подвели белого жеребца, высокого и красивого.
Зверь с презрением посмотрел на королеву, однако стоявший рядом конюх шепнул ему что-то на ухо, и, к удивлению королевы, благородное животное медленно и величественно согнуло передние ноги, вставая на колени.
Седло было расшито золотом, к тому же сделали его явно для старика или женщины — широкое и очень мягкое.
Айра вместе с отрядом из сотни всадников отправилась вперед, а рядом поехал давешний вельможа, за проведенное в воинском лагере время словно помолодевший лет на десять.
— Мятежники вызвали из провинций еще войска, по их командиры не пойдут против вас, им обещали, что королева будет на их стороне. Сейчас мы, Ваше Величество, объедем эти роты — и если все пройдет гладко, то не будет ни одного трупа — вожаков выдадут собственные люди, потому что нас гораздо больше, вы с нами, а жить предателям хочется еще больше, чем нормальным людям.
Ехать пришлось довольно долго.
Первую из мятежных рот они так и не увидели — ее командир, плотный мужчина лет сорока в черном, как у ростовщика, камзоле, но без доспехов и оружия, сам подъехал с двумя оруженосцами к Айре, спокойно спешился и преклонил колени.
— Ваше Величество, — торжественно сказал он. — Меня вызвали сюда для того, чтобы свергнуть вас. Но те, кто это сделал, обманули меня. Я не знал вас раньше, но по фамильным чертам не узнать в вас дочь нашего отца — невозможно. Я предан престолу, вы можете рассчитывать на меня и моих парней.
Айра на мгновение растерялась, Голос тут же что-то начал говорить, и от смешения своих и чужих мыслей получилась жуткая каша, из которой вытащить хоть что-то оказалось невозможно.
После долгой и весьма неловкой паузы королева негромко сказала:
— Я верю в вашу преданность и готова принять нашу роту под свою руку.
Потом была еще одна долгая поездка, закончившаяся ближе к вечеру новыми переговорами, и еще одна — Айра почти спала, ей очень хотелось есть, но окружающие выглядели так, словно их отлили из стали, и их вроде бы вообще не заботили мысли о еде. Так что она сама держалась, напоминая о том, что она — королева и должна через это все пройти.
— Очень скоро все кончится, — заявил ей уже глубокой ночью старый вельможа. — Среди мятежником есть люди, которых знают ваши верные подданные, и к ним уже послали гонцов.
Айра только кивнула.
Все происходило как-то скомканно, суетно и не красиво, рядом постоянно оказывались случайные люди, которые вроде бы даже сами удивлялись тому, что они здесь делали, — хотя Голос и пытался разуверить Айру в этом, утверждая, что все происходит именно так, как и должно быть — раз уж подобное вообще допустили.
Под утро на лагерь, раскинутый в чистом поле, напали несколько десятков человек. Большинство успели убить до того, как королева проснулась, но несколько раненых и пара живых и здоровых нападавших попали в плен.
— Их послали, чтобы выкрасть вас, — пояснил вельможа после того, как его пропустили к спешно одевшейся с помощью все той же пугливой дамы королеве. — Но мы ждали чего-то подобного, и их на падение не было неожиданностью. Если бы попытка удалась, каждый выживший получил бы по кошелю золота и дворянский титул…
— Больше нападений не будет? — спокойно спросила Айра, хотя внутри у нее все дрожало.
— Если бы я был на их месте, — медленно произнес вельможа, — то я бы ни на мгновение не оставлял попыток выкрасть или убить вас. Потому что будь я на вашем месте, то после подавления мятежа я бы казнил всех причастных к нему и этим напугал бы тех, кто хотя бы во сне подумывал о подобном.
«И он абсолютно прав, — согласился Голос. — Если ты решишь кого-нибудь помиловать, это может сослужить тебе и твоей стране очень плохую услугу».
Айра и сама понимала, что жалеть ей никого нельзя — да и кого? Ведь наверняка все, кто строил против нее заговоры, — дурные люди.
С рассветом в лагере появились посланцы от мятежных командиров рот и полков. Те писали о том, что пошли на поводу у обманщиков и готовы помочь захватить предводителей заговора. Голос растолковал их письмо, отмечая, что на самом деле это попытка поторговаться — если Айра не согласится, то часть заговорщиков сможет улизнуть на кораблях из страны, а если согласится, то должна будет простить часть изменников.
«Соглашайся, это выгодное предложение, — сказал Голос, когда послание было дочитано».
«Но ты же сам говорил, что я не должна миловать бунтовщиков!»
«Казнить и миловать ты будешь, сидя на троне, а сейчас ты вынуждена договариваться и следить за тем, чтобы выйти из ситуации с как можно меньшими потерями».
— Я согласна, — сказала Айра. — Но столица и королевский дворец должны быть полностью нашими еще до заката.
До обеда ничего не происходило, затем приехали очередные гонцы — но на этот раз от Айры не требовалось разговаривать с ними. Вскоре лагерь снялся с места и двинулся ко дворцу — и по пути к ним присоединялись все новые и новые отряды, а еще простые люди, и то и дело кто-то кричал «Дорас!», а затем другие люди дружно орали «Королева Айра!».
Иногда раздавались и «Смерть предателям!», и «Развешать на деревьях!», и от того, каким тоном это все было произнесено, у королевы мурашки шли по телу.
