Яна Алексеева - Охотящиеся в ночи
Он поднял голову. Ну вот, другое дело. Сыт, спокоен, умиротворен. В черных глазах, обведенных синими кругами, плещется раздражение и усталая покорность.
— Довольна? До чего довела, волчица…
— Имею право. — Голос звучит неожиданно хрипло, сорванно.
— Ну уж…
С трудом подняв руку, осторожно провожу по его лицу, отслеживая тонкие брови, скулу и разглаживая морщинку у губ, все еще ярко-алых от моей крови.
— А ты сейчас похож на вампира. Книжного, — добавляю я, заметив раздраженный взгляд.
Мы осторожно расцепили объятия, Павел поднялся, оглядываясь, подал мне руку. Водрузившись на подрагивающие ноги, я вздохнула. Пол заляпан кровью, табуретки опрокинуты, стол, накренившись, въехал в стену на надломленных ножках.
— В душ! — с новообретенной решимостью приказал Пьющий кровь, подталкивая меня к двери и не давая обернуться. А мне так хотелось разглядеть его в подробностях. То, что удалось пощупать, мне понравилось. Мне все понравилось. Благо эмоционально он теперь в полном порядке. От тонкой нити не до конца разорванной связи, пусть заблокированной, веяло чем угодно, кроме смерти.
Кстати, отчего моего бывшего учителя так… расколбасило? Ведь буквально недавно все было если не хорошо, то приемлемо, и вот… Мертвая кровь!
Усмехнувшись, я позволила втолкнуть себя в ванную комнату. Пустив воду, нырнула в белый, мгновенно заполонивший помещение пар. Не моя забота. Я получила, что хотела. О да… Но уже хочу еще!
В постели я лежала, уткнувшись лицом в подушку. Молча. Потому что просто не понимала, как себя вести с растянувшимся рядом вампиром. Вот кто никаких моральных терзаний не испытывал. Так почему же я мучаюсь? Подумаешь, вытащила из депрессии нетрадиционным и очень приятным способом. Я махнула рукой на сомнения и, развернувшись, спросила:
— Ну так с чего ты так расстроился? — В конце концов, вечером я уезжаю.
— Политика.
Вот уж с чем не желаю связываться. И знать не хочу, что происходит в столичных кругах родов и семей. Не мое это дело. Мое — рвать и терзать. И следовать инстинктам. Усмехнувшись, я перекатилась на бок, отбрасывая пушистое покрывало. Навалилась на Павла, заглянула в лицо. Тот усмехнулся и спихнул меня на простыни.
— Я вечером уезжаю.
— Догадываюсь. Куда? — с весьма умеренным интересом спросил Пьющий кровь.
— Славный южный город на реке Волге ждет меня.
— Ах, вот как. Город ничем не хуже других. Удачи.
Равнодушная сволочь!
— Ну, раз так, — поднялась я, кутаясь в простыню, — то я пошла. Заезжай в гости.
Вспышка ярости вымела меня из комнаты. Растерянно замерев в коридоре, задумалась. Посмотрелась в зеркало. В янтарных глазах пылало раздражение, свежие шрамы змеились по телу тонким бледным узором. И куда я пойду? Так, голышом и качаясь от слабости?
— Еда в холодильнике, одежда в шкафу дальше по коридору, — раздалось из-за двери.
Рыкнув, я развернулась и полоснула обеими руками по двери, оставляя на темно-коричневом дереве глубокие царапины. Все-то он знает! Учитель.
— А в гости я загляну как-нибудь. Жди.
Я прикрыла глаза и улыбнулась. Вдохнула. Павел стоял совсем рядом, за тонкой панелью, положив руки на косяк. Он, наверное, улыбался, добавляя незнакомую нотку в привычный аромат. Наглый, опасный, сильный. Несмотря ни на что, сильный. Я прильнула к двери, вслушиваясь и запоминая. Странное ощущение… Желание подчиниться смешалось в груди с осторожной заботой, прикрытой тонким слоем медленно тлеющего раздражения. Ох, похоже, даже на высшую может найтись своя альфа.
Какое странное прощание.
— Я буду ждать.
Волчья натура согласно промолчала. Так правильно.
Интерлюдия четвертая НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧАВы, несомненно, знаете о том, что любопытство наказуемо? И все равно желаете узнать что-то интересное, помимо недавно услышанного? Ну что ж, я расскажу вам про ведьму из династии Мерцаловых. И о том, как она познакомилась с небезызвестной вам Охотящейся в ночи.
Ирина Мерцалова — маг, сенситив-пиромант. Единственная журналистка, присутствие которой оборотни готовы терпеть. Она воспитывалась в семье людей, но является незаконнорожденной полукровкой. Мать ее магом не была. Красивая девушка, если вам нравятся рыжие черноглазые стервы. Крайне не любит отвечать на вопросы, попытки ее разговорить не заканчиваются ничем хорошим. А заканчиваются они… пожаром. Помните, Останкинская башня горела? Нет, это не Ирина натворила, это ее двоюродный дедушка повздорил с оператором и устроил ему небольшой сюрприз.
Елена и Павел получили заказ на устранение одного из нарушителей правил маскарада, и учитель решил, что Елена уже достаточно самостоятельная и справится с этой проблемой в одиночку.
Это сейчас подобные задачки охотница щелкает на раз, а тогда она была всего лишь ученицей Пьющего кровь и многое было в новинку. Представьте — ночь, зима, полная луна, мягкий снег скрипит под лапами, свежая морозная дымка, лишенная привкуса смога, пота и грязи, свойственных людям. Свобода, пусть мнимая, но все равно сладкая. И большой город, принимающий ее в объятия, доверяющий свои тайны, волнующе прекрасный в белоснежном покрывале. А вокруг — тишина.
Довольно быстро очертив круг, где мог скрываться нарушитель, охотница принялась методично прочесывать территорию по сужающейся спирали. Бесшумной тенью скользила между домами, выискивая след. Об изгое было известно только, что он имитировал повадки низшего вампира, на самом деле не будучи таковым, и убивал ради самого процесса убийства.
Бесцельно пробегав полночи, Елена решила изобразить жертву. Ну какая из нее жертва? Устрашающего вида воительница, к тому же сумасшедшая. Обернувшись в подъезде, охотница отправилась на прогулку уже в человеческом облике, одетая только в ножны, кольца и амулеты. В двадцатиградусный мороз. В парке ей встретилась пожилая женщина, которая в ответ на вежливую улыбку шарахнулась в сторону с душераздирающим криком: «Изыди, дьявольское отродье!» Крепкое здоровье позволило тетке убраться на своих двоих, обошлось без вызова «скорой». После этого Елена догадалась напялить иллюзию и стала выглядеть примерно как обычный человек.
Спустя еще некоторое время, проведенное в бесплодных, но будоражащих кровь блужданиях по городу, она услышала легкие крадущиеся шаги. И учуяла незнакомый запах. Она не знала, кто это и что незнакомцу нужно, но на всякий случай решила перестраховаться, заранее предположив, что полночный преследователь — как минимум маньяк, а то и изгой собственной персоной. Неторопливо свернув в парк, охотница принялась напевать песенку весьма фривольного содержания, стараясь не обращать внимания на незнакомца. Елена так погрузилась в созерцание усыпанных снегом крон деревьев, что коснувшийся плеча тип едва не застал ее врасплох.
![Эрих Ремарк - Искра жизни [перевод Р.Эйвадиса]](/uploads/posts/books/136285/136285.jpg)
