Марк Энтони - Родственные души
Я должен вернуть ей кольцо, подумал он. Но в любом случае, он знал, что в ее состоянии это разобьет ей сердце, и поэтому все, что он смог сказать, было: «Уверен, что ты права. Беседующий должен выслушать».
Он поморщился от этой лжи, но лучше ничего не мог придумать. В любом случае, она явно облегчила муку Лораны, так как ее коралловые губы изогнулись, и она начала говорить на другие темы, пока они прогуливались по саду. Дорожки искрились серебром в нарастающем лунном свете, и в садах были видны самые малейшие детали, а они могли вдыхать пьянящий аромат роз.
Они достигли конца ближайшей к дворцу дорожки. Лорана заколебалась. «Нам нужно войти по отдельности», — сказала она.
Танис согласился. Было не время, чтобы быть замеченными прокрадывающимися вместе во дворец.
«Скоро увидимся, любовь моя», — прошептала она ему и, привстав на цыпочки, поцеловала в щеку. Затем она ускользнула через сад, оставив слегка изумленного Таниса в одиночестве.
«Это не заняло у тебя много времени, не так ли?»— резко произнес голос, и Танис обернулся. Он втянул сквозь сжатые губы воздух. Возле одной из груш стоял Портиос, прямой, как и дерево. «Она была помолвлена всего лишь несколько часов назад, и ты уже шастаешь с ней в темноте».
Молодой эльфийский лорд осторожно наблюдал за полуэльфом, пока Танис потрясенно глядел на него. Как много видел Портиос?
«Это не то, что ты думаешь»— поспешно начал Танис, но Портиос только нахмурился.
«Как обычно, не так ли?»— сказал он. Он двинулся, было, чтобы уйти, но затем остановился, пристально посмотрев на полуэльфа. «Танис, почему ты так поступаешь? Не можешь ты хоть раз попробовать вести себя, как настоящий эльф? Тебе всегда нужно быть другим?»
Когда Танис не нашел, что ответить, Портиос гордо удалился сквозь сумерки.
* * * * *
Мирал знал, что начало дня принесет ему кошмары. Он боролся, чтобы не пустить демонов в свои сны. Сидя за столом в полутемной комнате, окруженный материалами для заклинаний, он фокусировал слипавшиеся глаза на пламени свечи, пока не заструились слезы.
Уже в конце его усилия оказались бесполезными. Ему, наконец, пришлось отвести болезненный взор от огонька свечи и закрыть глаза, и в тот же момент, как сомкнулись его веки, сон потребовал свое. Его голова упала вперед на скрещенные руки.
Он снова был в пещере. Как всегда в его снах, он снова был ребенком. Свет с силой десяти тысяч факелов вгрызался в его молодые глаза, и он кричал, пока не охрип. Свет пульсировал, вбиваясь в него, пока он не затрясся в его объятиях. Он боялся этого света.
Еще он также боялся темноты. За границей света ожидали злобные создания из снов любого ребенка — драконы, людоеды и тролли, все голодные, и готовые и желающие ждать вечность, чтобы добраться до него. Ребенок Мирал переводил взгляд со света на темноту и пытался выбрать, но он был маленьким и боялся.
Затем его окутало тепло, словно в приятной ванне. Он услышал простенькую детскую мелодию, наигрываемую на лютне. Запах духов его мамы — размятых лепестков роз — проник ему в ноздри, и он знал, что она скоро будет здесь, чтобы спасти его от этого света, накормить ужином и положить в кроватку, рассказав историю. В конце концов, для этого и существуют мамы. Он с нетерпением ждал.
Но она не приходила, и он становился все нетерпеливее, затем начал опасаться, что это означает, что она никогда не придет.
Он услышал звук шагов. И интуитивно знал, что это не только не были шаги его мамы, но и что они принадлежали кому-то, от кого его мама хотела бы, чтобы он держался подальше.
Он начал плакать и стискивать в кулачки свои крошечные ручки.
Руки спящего мага также стискивались и разжимались, стискивались и разжимались, в нарастающем страхе.
Глава 15
Поздние визиты
Танис, выглядевший хмурым, как самая глубокая ночь, не успел прибыть к мастерской Флинта, как гном вытолкал его за дверь и захлопнул ее за ним.
«Куда…»— запротестовал Танис, быстро шагая по булыжной дорожке, соединявшей мастерскую с улицей. Его меч, без которого он отказывался где-либо появляться с тех пор, как Флинт подарил ему его, болтался в ножнах сбоку.
«Неважно», — резко ответил гном, громыхая впереди него. — «Пойдем».
Весенняя ночь была холодной, и немногие эльфы находились вне дома, но те двое или трое, что повстречались им на улицах, в изумлении смотрели на гнома, тянувшего за собой полуэльфа по дорожке перед мастерской Флинта, затем через мозаику Зала Неба в аллею из деревьев позади него. Весенние запахи — земли, растительности и цветения — наполнили ноздри Таниса, но он практически не обращал внимания ни на что, кроме головы гнома, подпрыгивавшей перед ним.
Наконец, Танис уперся ногой в мокасине, схватился свободной рукой за ветку и отказался двинуться с места, пока Флинт не скажет ему, куда они идут.
«Мы направляемся навестить леди», — раздраженно ответил гном.
Танис состроил гримасу. «Флинт, леди устроила мне эти неприятности. Ты уверен, что это такая уж хорошая идея?»
Гном скрестил руки перед грудью и упрямо посмотрел на своего друга. «Эта леди знала твою мать. Я хочу, чтобы ты встретился с ней».
Танис, разинув рот, в замешательстве смотрел на гнома. «Многие люди во дворце знали мою мать. Что такого особенного в этой леди?»— потребовал ответа он, начиная злиться. — «Она колдунья? Она может вернуть мою мать из мертвых? В чем дело, Флинт?»
«Ой, прекрати», — раздраженно ответил гном. — «Ты бы предпочел сидеть в своих покоях и хандрить? Или в моей мастерской и хандрить?» Флинт дернул его за руку. «Просто идем, сынок».
«Нет».
В голосе Таниса послышалось ослиное упрямство, и гном знал, что силой его не сдвинуть с места. «Ладно», — произнес Флинт. — «Эта леди была с твоей матерью, когда та умерла».
Танис почувствовал, как по телу пробежала дрожь. «Она тебе это сказала?»
«Нет», — ответил Флинт. — «Я сложил дважды два. Теперь идем».
Танис неохотно позволил гному снова вести его, хотя и медленным шагом и не за руку, как было в начале их путешествия. «Кто она?»
«Акушерка. Во всяком случае, в отставке».
«Где она живет?»
«Не знаю».
Танис снова уперся ногами. «Тогда как мы узнаем, когда доберемся до места?»
«Доверься мне», — резко ответил гном. Флинт продолжил путь, и Танису тоже пришлось идти, чтобы не отстать.
Несколько минут спустя они вышли из-за деревьев в западную часть Квалиноста, обозревая площадь Большого Рынка. В это время ночи, конечно же, это открытое место было практически пусто. Но на другой стороне парка возвышались еще дома из розового кварца, светясь пурпурным оттенком в голубом вечернем свете.
