Саймон Грин - Хок и Фишер
Сталкер кивнул, соглашаясь с ним, и продолжил:
– Я никогда не был таким смелым. До сегодняшнего дня. Я же сказал вам, что не предстану перед судом…
Он вытащил из-за голенища сапога кинжал и быстро вонзил его себе в сердце. Потом рухнул на колени, посмотрел на Хока, упал на пол и затих. Хок осторожно подошел к нему и перевернул тело. Никакой реакции. Хок попытался прощупать пульс. Адам Сталкер был мертв.
– Кончено, – прошептал Доримант.
– Да, – подтвердил Хок, устало поднимаясь на ноги. – Думаю, теперь все.
Он взглянул на Фишер.
– С тобой все в порядке, девочка?
– Жить буду, – лаконично ответила Изабель, ощупывая раненую ногу.
– Он был одним из лучших, – сказал Доримант, печально глядя на тело Сталкера. – Я никогда не любил его, но всегда им восхищался. Он величайший герой Королевства. И ведь он действительно совершил те подвиги, о которых сложили легенды.
– Да, я согласен, – решил Хок. – И поэтому мы скажем, что всех убил Хайтауэр. Оборотней воспринимают однозначно. Легенда о Сталкере нужна Хейвену больше, чем правда о нем.
– Вы, наверное, правы, – согласился Доримант. – Прошлое человека уходит вместе с ним.
Дом внезапно закачался, словно оседая. Напряжение в воздухе исчезло.
– Запирающее заклятие, – сказала Фишер. – Его действие кончилось. Пойдем из этого чертова дома.
Они посмотрели на Гонта, мирно спящего в кресле.
– Вы идите, – отозвался Доримант, – а я подожду, пока он проснется. Кто-то должен же рассказать ему нашу версию. И еще… Я обещал Визаж, что присмотрю за ней. Я не хочу оставлять ее здесь одну среди чужих.
– Хорошо, – согласился Хок. – Мы ненадолго. Что вы теперь будете делать, Доримант, ведь Блекстоун мертв?
– Подумаю, – ответил Доримант. – По крайней мере, на званые обеды ходить не буду долго.
Все невесело засмеялись. Стражи вышли. Они прошли через холл к закрытой входной двери. Хок минуту колебался, потом пинком распахнул ее. Свежий ветер подул им в лицо, прогоняя ночную духоту. Солнце уже встало, и на небе собирались долгожданные тучи, в воздухе пахло дождем. Хок и Фишер некоторое время стояли на пороге, наслаждаясь утренней прохладой.
– Во всем виновата жара, – произнесла Фишер. – Она будит в людях самое худшее.
– Да, – кивнул Хок. – Но только тогда, когда есть что будить. Пойдем, девочка, пора…
Они захлопнули за собой дверь, вышли в сад и направились вниз по холму к центру города. Даже при ярком утреннем свете Хейвен – мрачный город.
