Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 9
— Недавно я видел человека, — ответил Дилвиш, — у которого в одном теле уживались две личности, а я слышал и о других подобных случаях. Если такое бывает с людьми, то отчего не может быть такого же и с Богом?
— Дьяволом, — возразил Рейнар.
— Возможно, что разница меж ними не так уж велика, как обычно себе представляют — особенно в лихую годину.
— Дьявол с ними со всеми, Дилвиш Проклятый! Дьявол с ними со всеми!
Что-то покинуло бренное тело, и Рейнар замер. С лица исчезла гримаса.
Дилвиш вытащил кинжал и вытер его о землю. Посидев немного, он поднял глаза. Блэк бесшумно подошел и остановился рядом. Невдалеке стояла плачущая Рина.
— Твой меч упал во-он там, — Блэк показал головой. — Я заметил его, спускаясь с холма.
— Спасибо, — ответил Дилвиш, поднимаясь.
— …Я заметил также, что замок исчез.
Дилвиш повернул голову.
— А что стало с лошадьми?
— Они бродят внизу. Могу привести их.
— Если не трудно, — попросил Дилвиш.
Блэк повернулся и исчез во тьме.
Дилвиш подошел к Рине.
— Здесь слишком каменистая почва, и я не смогу копать, — сказал он. — Я засыплю его камнями.
Рина кивнула. Воин нежно тронул ее за плечо:
— Ты не могла предвидеть случившееся.
— Я видела больше, нежели понимала, — ответила девушка. — Хочу теперь понимать больше — или меньше видеть.
Она отвернулась, и рука Дилвиша соскользнула с ее плеча. Оставив Рину, воин пошел отыскивать меч.
Они ехали всю ночь, пока на границе снегов, чуть выше того места, где горная тропа уходила вниз, навстречу весенним долинам, нашли приют в огражденной от ветров каменистой котловине. Привязав лошадей, путники наскоро соорудили себе убежище и заснули. Неподалеку стоял Блэк, слившийся с окружающим ландшафтом.
Дилвиш проснулся, когда небо на востоке окрасилось в нежно-розовый цвет. Присев, он принялся натягивать ботфорты, чувствуя, как ноют раны. Ни Блэк, ни Рина не пошевельнулись, когда Дилвиш прошел мимо них, направляясь к одетой в звериные шкуры фигуре с посохом, сидевшей на тропе.
— Доброе утро, — тихо промолвил Дилвиш.
Старик кивнул.
— Хочу поблагодарить тебя за талисман. Он спас мне жизнь.
— Я знаю.
— Почему ты сделал это?
— Однажды ты принес Такшмаэлю обет.
— Это так важно?
— Ты последний, кто помнит его имя.
— А ты?
— Даже при очень большой любви к себе считаться прислужником я не могу.
Дилвиш пригляделся к старику. Его фигура казалась выше, благороднее, а в глазах было нечто, заставлявшее отвести взгляд — чувство неземной глубины, мощи.
— Я ухожу, — продолжал старик. — Нелегко было освободиться от этого места. Давай пройдемся немного.
Старик повернулся и направился вверх, не оборачиваясь. Дилвиш зашагал следом.
— Хорошее ли то место, куда ты направляешься?
— Мне нравится думать так… Я слышал тебя раньше. Это правда, что кто угодно может иметь двойное «я». Ныне я един и благодарен тебе за это.
Вокруг становилось холоднее, и Дилвиш подул на руки.
— Сейчас у меня больше сил, чем нужно мне самому. Что я могу дать тебе?
— Можешь ли ты дать мне жизнь чародея по имени Джелерак?
Старик запнулся.
— Нет, — донесся его ответ. — Я знаю, кто он такой, но то, что просишь ты, сделать непросто. Он не из тех, с кем легко справиться.
— Знаю. Говорят, что он самый сильный.
— Хотя существует по меньшей мере один, кто может уничтожить его тем же способом.
— Кто это может быть?
— Тот, кого ты упоминал ранее. Его зовут Ридли.
— Но Ридли мертв.
— Нет. Джелерак одолел Ридли, однако у него недостало силы уничтожить его. Потому он заключил врага под павшей Ледяной Твердыней, планируя собрать силы и вернуться, дабы закончить начатое дело.
— Звучит не слишком-то обещающе.
— Но на самом деле он не может это сделать.
— Почему?
— Конфликт привлек к себе внимание могущественнейших чародеев мира. Веками искали они оружие против Джелерака. Когда тот, не сумев уничтожить противника, удалился, они объединили свои возможности и возвели над рухнувшим замком магический барьер, который даже Джелерак не в силах преодолеть. Теперь, если Джелерак будет слишком сильно допекать, они могут пригрозить снять барьер и освободить Ридли.
— Ридли уничтожит его в следующий раз?
— Не знаю, но у него больше шансов, чем у всех прочих.
— Могу ли я без чьей-либо помощи освободить Ридли?
— Сомневаюсь.
— Можешь это сделать ты?
— Боюсь, мне пора идти. Извини.
Он показал на восток, где начало восходить солнце.
Дилвиш взглянул на небо, где розовой дымкой повисли облака. Когда он обернулся, старик был уже высоко над ним, шагая по снегу с удивительной быстротой и проворством. На глазах Дилвиша старик обогнул каменный валун и скрылся из виду.
— Подожди! — крикнул Дилвиш, — мне еще много нужно спросить!
Забыв про многочисленные раны, Дилвиш полез наверх, двигаясь по следу старика. Вскоре он заметил, что следы ведут все дальше и дальше, вот только они становились все менее заметными, пока за валуном Дилвиш не нашел последний след, едва различимый на снегу.
Тем же вечером они спустились с гор. Дилвиш не сказал Рине о Ридли.
Высоко в горах в полнолуние вздымаются ведьмины огни и над разбитым алтарем танцует дух девушки Оэле, хотя Дьявол и не приходит. Но порой кто-то будто смотрит вниз из облаков. Когда падет последний камень, этот кто-то унесет ее далеко за море.
Кровавый сад
Зарабатывая на проезд и получая плату как разведчик, Дилвиш ехал впереди каравана, проверяя заслуживающие внимания горные ущелья и тропы. Солнце достигло зенита, когда он спустился по противоположной стороне невысокой горной цепи Калгани и добрался до подножия холмов, оказавшись в широкой долине, на дальнем конце которой темнел лес.
— Необычно спокойная прогулка, — заметил Блэк, когда они остановились на вершине придорожного холма, изучая дорогу, уходившую, извиваясь, к отдаленным деревьям.
— В мои дни здесь все было по-другому, — заговорил Дилвиш. — В этих местах было полным-полно грабителей. Они поклонялись солнцу и грабили купцов. Иногда они объединялись и устраивали рейды на маленький городок, что лежал поблизости.
— Городок? — спросил огромный жеребец, чья темная кожа поблескивала словно металл. — Я не вижу городка.
Дилвиш потряс головой.
— Кто знает, что могло случиться за две сотни лет? — Он указал вниз. — Раньше там был городок. Небольшой. Его называли Трегли. Несколько раз я останавливался там на постоялом дворе.
