Абрахам Меррит - Семь шагов к Сатане
– Останьтесь со мной, Консардайн, до того времени. Сможете?
– Я так и собирался, если вы захотите. И думаю, нам обоим сейчас не повредит хорошая выпивка.
Наливая, я бросил на себя взгляд в зеркало. Стакан в руке затрясся, жидкость пролилась.
– Никогда не смогу смотреть в зеркала, – сказал я.
Он налил мне еще.
– Довольно, – резко сказал он. – Забудьте об этом. Если Сатана будет за обедом, поблагодарите его за интересный новый опыт.
Сатаны не было. Я надеялся, что он получит доклад о моем поведении. И был достаточно весел, чтобы удовлетворить Консардайна. Пил безрассудно и много.
Ева была за столом. Время от времени я ловил ее удивленный взгляд.
Если бы она знала, как мало веселья было в моем сердце, как много черного отчаяния, она удивилась бы еще больше.
17
Я засиделся за обедом с несколькими другими отказавшимися от игры в бридж. Уже около двенадцати я вернулся к себе. Мне казалось, что сегодня Баркер обязательно появится, даже если ему не удалось раздобыть кефт.
Когда я остался один, воспоминание о Кобхеме и зеркальной камере вернулось с новой силой. Почему Сатана приказал мне смотреть на пленника? Почему я должен был увидеть себя в этих проклятых зеркалах? И почему он хотел, чтобы Кобхем увидел меня?
На первые два вопроса мог быть только один ответ. Это предупреждение. Значит, мое объяснение удовлетворило его не полностью. Но если бы было так, разве он не использовал бы другие меры? Сатана ничего не оставлял случаю. Я подумал, что он удовлетворен, но тем не менее решил предупредить, что будет со мной, если он перестанет быть удовлетворенным.
Я не мог сказать, почему должен был увидеть меня Кобхем. Ведь его память будет уничтожена. Ответа, казалось, нет, разве что это еще один его каприз. Но опять-таки капризы Сатаны, как он называл их, всегда имели причину. Неохотно и с тревогой я сдался.
В двенадцать тридцать я услышал ликующий шепот из спальни:
– Добыл, капитан!
Я пошел в спальню. Нервы напряглись, в горле пересохло. Начинается! Теперь отступления нет. Карты для игры розданы. А в качестве другого игрока – смерть, самая страшная смерть.
– Вот оно! – Баркер сунул мне в руку полупинтовую фляжку. Она была полна той зеленоватой жидкости, которую Сатана давал рабам в мраморном зале. Кефт!
Жидкость прозрачная, внутри нее микроскопические частицы искорками отражают свет. Я открыл фляжку и принюхался. Слабый кисловатый запах с оттенком мускуса. Я уже хотел попробовать, как Баркер остановил меня.
– Не трогайте, капитан, – сказал он торопливо. – Этот напиток варили в аду. Вы и так близки к нему.
– Хорошо. – Я закрыл фляжку. – Когда пойдем?
– Прямо сейчас, – ответил он. – Парни в храме сменяются в полночь. Сейчас подходящее время. О, да…
Он порылся в кармане.
– Подумал: подойдет по сценарию, – он улыбнулся.
В его руках были два золотых кубка, в которые фигура с вуалью и кувшином наливала кефт.
– Трудно было добыть это, Гарри?
– Минутное дело, – ответил он. – Не хочется думать, что придется возвращать эти кубки на место. Но придется. Но я свою работу знаю, – добавил он с надеждой.
– Да уж, знаете, Гарри.
Он колебался.
– Капитан, – сказал он наконец. – Не буду скрывать от вас: у меня такое чувство, словно мы собираемся в комнату, где во всех углах змеи.
– Ну, может, нам удастся найти защитную одежду, – бодро ответил я.
– Что ж, пошли? – сказал он.
– Пошли.
Я выключил свет в первой комнате. Мы прошли через стену спальни в тускло освещенный проход. Прошли по нему к одному из лифтов. Спустились. Вышли в длинный коридор, перпендикулярный первому. Еще один спуск, и мы в абсолютно темном коридоре. Здесь Гарри взял меня за руку и повел. Неожиданно он остановился о осветил стену. В определенном месте нажал пальцем. Я не видел, чем он руководствовался, но маленькая панель скользнула в сторону. И открылось углубление со множеством переключателей.
– Контрольный щит, – Баркер шептал мне на ухо. – Мы как раз за стулом, на котором вы сидели. Ложитесь.
Я лег на пол. Он бесшумно опустился рядом. Еще одна панель в шесть дюймов шириной и в фут длиной открылась с бесшумной быстротой затвора фотоаппарата.
Я смотрел в храм.
Щель, через которую я смотрел, находилась на уровне пола. Она скрывалась креслом, в котором я сидел, когда поднимался Картрайт. Изогнув шею, я мог между ножек кресла видеть горизонтальный срез всего огромного помещения.
Яркий свет падал прямо на черный трон. Он стоял пустой – но грозный. Примерно в дюжине футов от него по обе стороны стояли два раба кефта. Высокие сильные мужчины в белой одежде, в руках наготове петли. Их бледные лица казались мертвенно-белыми под ярким светом. Глаза без ресниц не дремлют, насторожены.
Я увидел блеск голубых глаз за троном. Глаза каменного Сатаны. Они, казалось, злобно следят за мной. Я отвел от них взгляд. И увидел заднюю часть храма.
Она также была ярко освещена. И оказалась даже больше, чем я думал. Полукругом поднимались черные сидения, их было не менее трехсот.
Щель, через которую я смотрел, закрылась. Баркер коснулся мой руки, и я встал.
– Дайте наркотик, – прошептал он.
Я протянул ему фляжку кефта. Золотые кубки были у него.
Он опять осветил щит. Взял меня за руку и положил мои пальцы на два рычажка.
– Считайте до шестидесяти, – сказал он. – Затем переключите их. Свет погаснет. Держите на них руку, пока я не вернусь. Начинайте… один, два…
Он выключил свой фонарик. И хотя я больше не слышал ни звука, я знал, что он исчез. При счете шестьдесят я повернул рычажки. Казалось, время во тьме идет очень медленно. Но на самом деле, я думаю, прошло не больше трех-четырех минут.
Так же неслышно появился Баркер. Он отвел мою руку и включил свет в храме.
– Вниз, – прошептал он.
Мы опустились на пол. Еще раз открылась наблюдательная щель.
Два охранника черного трона стояли там же, где я их видел в первый раз. Они мигали, ослепленные быстрым возвратом света. И нервничали, как охотничьи псы, почуявшие добычу. Они вздрагивали, помахивали своими петлями и поглядывали по сторонам.
На черном троне стояли два золотых кубка с кефтом.
В тот же момент их увидели рабы.
Не веря своим глазам, они смотрели на них. Потом посмотрели друг на друга. Как пара автоматов, приводимых в движение одним и тем же импульсом, сделали шаг вперед и снова посмотрели на сверкающую приманку. Неожиданно на их лицах появилось выражение ужасающего голода. Нить лопнула. Они бросились к черному трону.
Схватили золотые кубки. И выпили.
– Боже! – услышал я шепот Баркера. Он тяжело дышал и дрожал, как человек, окунувшийся в ледяную воду.
