Дмитрий Казаков - Герой высшего качества
— Не доверяй ему! — закричал молчавший до сего момента Аладдин. — Стой, дубина! Куда ты? О все боги Вселенной! Нельзя доверять вампирам, особенно в черных очках! Да еще эта придурь насчет букв! Не иначе, этот тип одержим страшными тайными пороками!
— Так вампирам и положено, — пробормотал Егор, надеясь, что занятые делом спутники его не услышат.
— Ты не понял! Он наверняка жертвует в местный фонд помощи сиротам, сдает кровь по донорской программе и все такое! Вампир-добрячок — что может быть ужаснее?!
Егор еще раз посмотрел на лицо Чудилы, на его длинные, ухоженные волосы и решил, что хозяин затерянного в лесах замка выглядит вполне респектабельно, несмотря на черные очки. А советчик, в последние дни предававшийся безделью, страдает паранойей в тяжелой форме.
Пони устроили в конюшне, достаточно просторной, чтобы в ней разместился табун, и вампир повел гостей к крыльцу.
— Живу один, вокруг никого, — жеманно картавя, рассказывал он, — на западе лет десять назад свили гнездо какие-то безумные маги, но они меня к себе не звали и сами ко мне не заглядывали.
— Да! — вспомнил Егор. — А что за знак мы видели? Там, на дороге.
— А! — Чудило досадливо встряхнул шевелюрой — «Прекраснодушным барышням вход запрещен». Умучили эти девицы, начитавшиеся глупых книг про вампиров и решившие, что наша жизнь — сплошь томные вздохи и поцелуи в лунном сиянии. Дуры истеричные, порой и из других миров являются. Хари набелят, тушью глаза намажут и полагают — все, я их немедля полюблю. Тьфу!
И он гневно сплюнул прямо на ступени крыльца. Плевок зашипел и испарился.
Двери распахнулись бесшумно, изнутри с гнусавым карканьем вылетело несколько крупных летучих мышей. Бешеный Соня рефлекторно взмахнул дубинкой, вниз посыпался настоящий град из вонючих катышков помета.
— Прошу извинить, — хозяин замка небрежно усмехнулся. — Держу с целью антуража.
За дверями обнаружился огромный зал, одну стену которого занимал громадный стеллаж, уставленный всякими побрякушками. Золотые жезлы бога Меркурия, увитые змеями и увенчанные крылышками, соседствовали с конями, медалями, кубками и даже улитками.
— Сначала покажу вам комнаты, — объявил Чудило, — а потом затеем обильный ужин…
Проснулся Егор все еще сытым, немного пьяным и, что самое удивительное, без отметин от клыков на шее. Обнаружил, что в окно светит солнце, лежащий на столе Яхирон нежится в его лучах, а Аладдин порхает по комнате, и лицо у него, как у мамаши, поутру осознавшей, что сын-недоросль вчера пришел поздно, да еще весь в блевотине и пьяный.
— Очнулся! Наконец-то! — возопил советчик. — Надо мир спасать, а он тут с вампирами пьянствует!
Чудило не обманул — поселил каждого в отдельной комнате, а затем еще и устроил пир с отличными винами и диковинными блюдами вроде «креветок по-эльфийски» и «ушей Темного Властелина». Единственная серьезная неприятность — в замке не обнаружилось зеркал и канализации, поскольку ни то ни другое вампирам ни к чему, и при постройке этот момент был упущен.
Пришлось использовать в качестве ночных бокалов старинные фарфоровые вазы.
— И вовсе не пьянствую, — сказал Егор. — А укрепляю свой дух в преддверии страшных испытаний.
— Ты имеешь в виду опохмел? — ядовито осведомился Аладдин.
— Ут-т-р-р-о-о… — прозвенел Яхирон. — Ты с кем разговариваешь?
— Сам с собой. Есть у меня такая привычка.
— Хорошо вечер прошел, — меч задрожал, очертания его на миг размазались, так что возникло ощущение, что он потянулся. — Жалко только, что никого так мной и не зарубили, но байки я услышал интересные.
Байки травил Чудило, вспоминал годы, когда он еще не начал вампирскую карьеру.
В дверь постучали, они открылись, и в комнату заглянул Ганди-Ла, довольно сощурил желтые глаза.
— А мы готовы, — сообщил он. — Хозяин восстал из гроба, чтобы проводить нас, и даже Бешеный Соня изволил проснуться, точнее, вскочить и ринуться к горшку с воплем: «Сейчас лопну!» Сумки при седлах и фляги полны, аж жуть, так что осталось только выступить. Ты собрался?
— Еще как, — ответил Егор и принялся одеваться.
Чудило проводил их до ворот, где пожелал счастливого пути и добавил, обнажив в гостеприимной улыбке острые белые клыки:
— Ну, как завалите этого черного мага, приезжайте ко мне в гости просто так, на бедрышко девственницы и стакан-другой крови.
Замок довольно быстро пропал из виду, и вновь потянулся громадный лес, раскинувшийся, если верить сну-ликбезу и словам Ганди-Ла, от Круглого моря до истоков реки Риаро.
— А что за безумных магов упоминал вампир? — спросил Егор, когда они переправились через очередную речушку, порожденную ледниками на вершинах Зубастых гор.
На этот раз вчерашняя уловка не сработала — вразумительного ответа не смог дать не только Ганди-Ла, но и Аладдин, до сегодняшнего дня выступавший безотказным кладезем сведений о Нифигляндии.
А затем, после заросшего лещиной оврага, который пришлось объезжать, двигавшийся впереди Бешеный Соня остановил коня.
— Не нравится мне оно, — сказал он, шумно нюхая воздух и тиская рукоять дубины. — То, что дальше, впереди. Как-то неправильно пахнет. Искривленно выглядит. Или наоборот.
Егор присмотрелся: елки как елки, вроде бы самые обычные, такие же, как за спиной, ничего ненормального. Ганди-Ла недоверчиво хмыкнул, затем вытянул руку с четырьмя пальцами и зашептал что-то свистящим голосом. С ладони его сорвалось нечто вроде сотканной из белесого тумана птицы, исчезло меж ветвей.
— Чисто, — после паузы сообщил рахива. — Поисковое заклинание не обнаружило ничего опасного.
— А если оно даже и есть, то мы отрубим ему голову! — сообщил Яхирон, прямой, как его лезвие.
Егор скосил глаза на Аладдина, но тот выразительно пожал плечами — ничего нет.
В бытность свою обычным человеком Грачев никогда не проявлял лидерских качеств, даже не подозревал, что они у него есть. Теперь же он потихоньку привыкал к тому, что последнее слово чаще всего остается за ним, что остальные примут любое его решение, и это ему даже нравилось.
— Поедем посмотрим, но будем настороже, — сказал Егор, и Махот послушно толкнул пони пятками в бока.
Через дюжину шагов они словно пересекли невидимую границу, и мир вокруг стал другим. Нет, никуда не исчез лес, не сгинули горы на севере, даже облака на небе не трансформировали очертаний, но в то же время все чудным образом изменилось, стало ярче и в то же время неестественней.
На мгновение Егору показалось, что он едет через нарисованную картинку.
