Терри Пратчетт - Народ, или Когда-то мы были дельфинами.
— Что вы с ним сделали? — завопила она на бегу.
Пилу повернулся к ней, а все прочие поспешно отступили перед ее гневом.
— Мы? Я стараюсь заставить его лечь, но он со мной дерется! Я бы поклялся, что он спит, но я никогда не видел, чтобы человек спал вот так!
Дафна тоже никогда такого не видела. Мау сидел с широко открытыми глазами, но Дафне стало не по себе: она подозревала, что. если он и видит перед собой какой-то пляж, то, во всяком случае, не этот. Руки и ноги Мау подергивались, словно он хотел бежать и не мог.
Она встала на колени рядом с ним и приложила ухо к груди. Не обязательно было придвигаться вплотную. Сердце билось так сильно, словно хотело вырваться на волю.
Пилу подошел поближе и шепнул:
— Нехорошо вышло…
В эти слова он умудрился вложить следующее: нехорошо вышло не по его вине, он тут вообще ни при чем, и он решительно против того, чтобы выходило нехорошо, особенно в непосредственной близости от него. После песенки про звезду Пилу побаивался Дафны. Он не сомневался, что она обладает силой.
— Что значит «нехорошо»? — спросила она, озираясь.
Но ответ был бы излишним, поскольку Атаба стоял совсем рядом и лицо у него было свирепое. Судя по всему, тут, как выразилась бы кухарка, работавшая у них дома, «поговорили».
Атаба обратил к ней лицо, похожее на выпоротую задницу (как сказала бы та же кухарка), а потом опять отвернулся к воде.
Тут воды лагуны вспучились, появился Мило и зашагал вверх по белому песку. С Мило потоками лилась вода, а на плече он нес камень богов.
— Я хочу знать, что происходит! — сказала Дафна.
Никто не обратил внимания. Все смотрели, как приближается Мило.
— Я тебе сказал! Я запретил тебе приносить это на берег! — завопил Атаба. — Я жрец Воды!
Мило окинул жреца долгим, неторопливым взглядом и продолжал шагать. Мышцы двигались у него под кожей как намасленные кокосы. Дафна слышала, как хрустит песок у него под ногами — шаги давались с усилием. Мило добрался до якорей богов и, хэкнув, сбросил свою ношу. Камень слегка ушел в песок.
На песке уже лежали четыре таких. «Тут что-то не так, — подумала Дафна. — Разве их не три было и один из них потерялся? Откуда же взялись другие?»
Рослый островитянин потянулся, хрустнув суставами, а потом обратился лицом к небольшой толпе и произнес медленно и серьезно, словно проверяя истинность каждого слова, прежде чем выпустить его на волю:
— Кто тронет эти камни, будет отвечать передо мной.
— Этот камень — работа демонов! — завопил Атаба.
Он взглянул на толпу, ища поддержки, но тщетно. Насколько Дафна могла судить, люди не были ни на чьей стороне. Они просто не любили крика. Дела и без крика обстояли достаточно плохо.
— Демоны, — пророкотал Мило. — Тебе, похоже, очень нравится это слово. Ты зовешь Мау «демонский мальчишка». Но он спас тебя от акулы, верно? А ты сказал, что якоря богов сделали мы. Сказал! Я слышал!
— Только некоторые, — пятясь, проговорил Атаба. — Только некоторые!
— Ты не сказал «некоторые»! — парировал Мило. — Он не говорил «некоторые», — объявил он, обращаясь к толпе. — Он говорил, чтобы выкупить свою жизнь, и ни разу не произнес слово «некоторые»! У меня хороший слух. Он не сказал «некоторые»!
— Какая разница, что он сказал? — воскликнула Дафна. Она обратилась к стоящей рядом женщине: — Принеси одеял для Мау! Он холодный как лед!
— Мау спас Атабу от акулы, — сказал Пилу.
— Это ложь! Мне ничего не грозило… — начал жрец и замолк, потому что Мило зарычал.
— Видели бы вы! — быстро произнес Пилу, поворачиваясь к толпе. Он широко распахнул глаза и как можно шире развел руки. — Я в жизни не видал такой большой акулы! Она была длиною с дом! У нее были зубы как, как… как огромные зубы! И она приближалась к нам с такой скоростью, подняла такие волны, что едва не потопила каноэ!
Дафна моргнула и покосилась на толпу. У слушателей были такие же круглые глаза, как у Пилу. У всех отвисли челюсти.
— А Мау просто ждал, стоя в воде, — продолжав юноша. — Он не обратился в бегство! Он не пытался спастись! Он взглянул акуле в глаза, прямо там, в ее собственном мире! Он замахал ей руками, акуле, акуле с зубами как мачете, акуле с зубами как иглы! Он подзывал ее! Да! Я был в воде — и я видел! Он поджидал акулу! И акула приближалась все быстрее! Она-летела как копье! Все быстрее и быстрее!
В толпе кто-то заскулил.
— И тут я увидел нечто поразительное! — продолжал Пилу, блестя широко открытыми глазами. — Ничего удивительнее я в жизни не видел! И не увижу, даже если доживу до ста лет! Пока акула неслась, разрезая воду, пока акула с огромными зубами неслась к Мау, пока акула величиной с дом резала воду, как нож, Мау… обмочился!
Волночки лагуны с тихим шепотом лизали песок, и в бездонной тишине этот звук вдруг показался очень громким.
Женщина, принесшая засаленное одеяло из ближайшей хижины, чуть не налетела на Дафну, потому что не могла отвести глаз от Пилу.
«Ну спасибо, Пилу, — ядовито подумала Дафна, когда магия начала развеиваться. — Ты так хорошо начал, их сердца уже были у тебя в руках, так нет, надо было взять и все испортить…»
— И тогда я увидел, — прошептал Пилу, понижая голос и обводя взором круг лиц — заглядывая в глаза каждому по очереди. — Тогда я понял. Онникакой не демон! Он не бог, не герой. Нет. Он просто человек! Человек, который боится! Такой же, как вы и я! Но разве мы с вами стали бы ждать, исполненные страха, чтобы акула с огромными зубами явилась и съела нас? А он ждал! Я видел! И когда акула надвинулась на него, он крикнул! Он закричал такие слова: «Да! Нэ! Бу! Дэ!»
«Да! Нэ! Бу! Дэ!» — забормотали несколько слушателей, словно во сне.
— И акула повернулась и понеслась прочь! Акула не осмелилась на него броситься. Она повернула вспять, и мы были спасены. Я там был. Я видел.
Дафна осознала, что у нее вспотели ладони. Акула словно только что пронеслась мимо. Дафна словно заглянула в ее ужасный глаз. Она могла бы нарисовать ее зубы. Она словно сама была там и все видела. Пилу как будто показал ей происшедшее.
Дафна вспомнила, как к ним в церковь пригласили мистера Гриффина, проповедника из нонконформистской часовни. Проповедь была весьма сырая, так как от крика мистера Гриффина в воздухе образовалось облако из капелек слюны. Но этот человек был так исполнен Бога, что Бог в нем переливался через край, заполняя собою все кругом.
Мистер Гриффин проповедовал так, словно держал в руке огненный меч. Летучие мыши падали с балок. Орган заиграл сам собой. Заплескалась святая вода в каменной чаше. В общем, это было совсем не похоже на проповеди достопочтенного Флеблоу-Паундапа, который в удачный день мог пробормотать всю службу за полчаса, прислонив к амвону сачок для бабочек и банку с морилкой.
