Майкл Скотт - Волшебник
— Это труднее, чем я думал, — в конце концов признался Джош. — Не уверен, что у меня вообще получится.
— Ската научит тебя сражаться мечом, — уверенно сказала Жанна. — Это ведь она научила меня. Превратила простую деревенскую девчонку в воина.
Она повернула запястье, и меч длиной почти в ее рост описал изящную дугу в воздухе с едва ли не человеческим стоном. Джош попытался повторить движение, и Кларент вывалился у него из рук, вонзился в пол, расщепив древесину, и закачался из стороны в сторону.
— Простите, — пробормотал Джош.
— Забудь все, что ты знаешь о владении мечом, — сказала Ската и пояснила Жанне: — Он слишком много смотрел телевизор и думает, что можно вертеть мечом так же, как девочки из группы поддержки вертят своими жезлами.
Жанна улыбнулась, ловко подбросила свой меч и вручила его Джошу вперед рукоятью.
— Держи.
Джош взял меч правой рукой.
— Вообще-то лучше двумя руками, — посоветовала миниатюрная француженка.
Джош не послушался ее. Обхватив пальцами рукоять, он попытался поднять меч одной рукой. Ничего не вышло. Меч оказался ужасно тяжелым.
— Вот почему мы никак не сдвинемся с места, — проворчала Скетти.
Она выхватила меч из рук Джоша и бросила Жанне. Та с легкостью поймала.
— Начнем с того, как правильно держать меч.
Жанна встала справа от Джоша, а Ската — слева.
— Смотри прямо перед собой.
Джош посмотрел в зеркало. Их со Скатой было хорошо видно, а вокруг Жанны д’Арк светилась едва заметная серебристая дымка. Мальчик зажмурил глаза, но когда снова открыл их, дымка никуда не исчезла.
— Это моя аура, — объяснила Жанна, предвосхитив его вопрос. — Обычно человеческому глазу она не видна, но иногда проявляется на фотографиях и в зеркалах.
— У вас аура как у Софи, — заметил Джош.
— О нет, — возразила она. — У твоей сестры аура гораздо сильнее.
Жанна подняла меч и развернула его так, что кончик клинка оказался между ее ступнями, а обе руки — на верхушке рукояти.
— А теперь повторяй за нами. Только медленно.
Она вытянула вперед правую руку, крепко держа меч. Слева от Джоша Тень вытянула обе руки, держа свои короткие мечи перед собой.
Джош обхватил рукоять каменного меча и поднял правую руку. Но еще до того, как он полностью вытянул руку, она начала дрожать от веса меча. Стиснув зубы, Джош попытался удержать руку на весу.
— Слишком тяжело, — выдохнул мальчик и опустил руку.
Он пошевелил плечами. Мышцы ныли, как на первой футбольной тренировке после летних каникул.
— Попробуй вот так. Смотри. — Жанна показала, как держать рукоять обеими руками.
Двумя руками оказалось гораздо легче держать меч прямо. Джош попробовал снова, на этот раз одной рукой. Почти тридцать секунд меч держался неподвижно, а потом кончик задрожал. Вздохнув, Джош опустил руку.
— Не могу одной рукой, — пробурчал он.
— Со временем получится, — недовольно ответила Ската, теряя терпение. — А пока я научу тебя обращаться с мечом, используя обе руки. На восточный манер.
Джош кивнул.
— Так, наверное, проще.
Он несколько лет занимался тхэквондо и всегда хотел изучить кэндо, японское искусство владения мечом. Но родители запрещали, считая, что это слишком опасно.
— Ему нужна практика, — серьезно проговорила Жанна, глядя на отражение Скаты в зеркале блестящими серыми глазами.
— И сколько практики? — спросил Джош.
— По крайней мере, года три.
— Три года? — Глубоко вздохнув, он вытер ладони о штаны и снова схватил меч. Посмотрел на себя в зеркало и вытянул обе руки. — Надеюсь, у Софи получается лучше, чем у меня.
Граф Сен-Жермен отвел Софи в маленький садик на крыше дома. Оттуда вид на Париж был потрясающий, и девочка прислонилась к балюстраде, чтобы посмотреть на Елисейские Поля. Движение на дорогах наконец рассеялось, город затих и опустел. Софи вздохнула всей грудью. Воздух был прохладным и сырым, с реки доносился еле уловимый горьковатый запах, приглушенный ароматами трав из пышно разросшихся горшков и причудливых контейнеров, расставленных на крыше. Софи обхватила себя руками, потерла плечи и вздрогнула.
— Холодно? — спросил Сен-Жермен.
— Немножко, — ответила девочка, не уверенная, дрожит ли она от холода или от волнения.
Она знала, что Сен-Жермен привел ее сюда обучать магии огня.
— После сегодняшнего вечера тебе больше никогда не будет холодно, — пообещал Сен-Жермен. — Сможешь ходить по Антарктиде в шортах и майке.
Он убрал длинные волосы со лба, вырвал листочек из горшка, свернул в трубочку и растер между ладонями. В воздухе бодряще запахло мятой.
— Жанна любит готовить. Она выращивает здесь все свои травы, — объяснил он, вдыхая аромат. — Тут с десяток разных видов мяты, орегано, тимьяна, шалфея и базилика. И конечно, лаванды. Она любит лаванду. Этот запах напоминает ей о юности.
— Где вы познакомились? Здесь, во Франции?
— Здесь мы наконец стали парой, но хочешь — верь, хочешь — нет, познакомились мы в Калифорнии. Был тысяча восемьсот сорок девятый год. Я добывал золото, а Жанна была миссионеркой, заведовала кухней и госпиталем для золотоискателей, которые явились на Запад попытать счастья.
Софи нахмурилась.
— Вы добывали золото во времена «золотой лихорадки»? Зачем?
Сен-Жермен пожал плечами, немного смущенный.
— Как и почти все в Америке в сорок восьмом — сорок девятом годах, я отправился на Запад искать золото.
— Я думала, вы сами можете делать золото. Николя говорил, что может.
— Создание золота — долгий и утомительный процесс. Я решил, что будет проще вырыть его из земли. А когда у алхимика есть немного золота, он может с его помощью получить еще. Так я и собирался сделать. Однако земля, которую я купил, оказалась пустой. И я начал закапывать в землю кусочки золота, чтобы продать землю новым золотоискателям.
— Но это же нечестно, — пролепетала изумленная Софи.
— Я был тогда молод, — сказал Сен-Жермен, — и голоден. Впрочем, это не оправдание. Короче говоря, Жанна работала в Сакраменто, и она постоянно встречала людей, которые покупали у меня пустую землю. Она поняла, что я шарлатан, а я принимал ее за одну из глупых благодетельниц. Никто из нас, разумеется, не знал, что другой бессмертен, и мы возненавидели друг друга с первого взгляда. Несколько лет подряд мы постоянно сталкивались где-нибудь, а во время Второй мировой войны снова встретились здесь, в Париже. Жанна вступила в движение Сопротивления, а я был американским шпионом. И тогда мы поняли, что отличаемся от других людей. Мы пережили войну и с тех пор были неразлучны, хотя Жанна все время старается держаться в тени. Ни пресса, ни поклонники не знают, что я женат. Мы, конечно, могли бы продать свадебные фотографии и получить за них состояние, но Жанна предпочитает не светиться на публике.
