Кристи Голден - Рождение Орды
Лишь огромным усилием воли остановил Дуротан занесенную секиру. Нет, ребенка он не тронет — это бесчестье, это не пристало орку…
Вдруг девочка замерла, широко раскрыв глаза. Открыла рот — и оттуда хлынула кровь. Дуротан глянул вниз и увидел острие копья, натянувшее пропитанную кровью ткань. Не успел и шевельнуться, как орк из клана Изувеченной Длани повернул копье, сбрасывая тело наземь. Уперся сапогом в плечо, хрюкнув от натуги, выдернул лезвие. Ухмыльнулся Дуротану.
— Эй, Северный Волк, за тобой должок! — сказал и растворился в толпе убийц и их жертв.
Дуротан запрокинул голову и выкрикнул в небо, предкам, свое отчаяние.
Орки неудержимо рвались вперед, оставляя за собой россыпь трупов, почти все — дреней, но тут и там среди синих тел виднелось темное пятно — павший орк. Тяжелораненые кричали, взывали о помощи — напрасно. Шаманы могли бы излечить их, но магия чернокнижников не умела исцелять. Сраженные остались умирать рядом с теми, кого убили, а неудержимая Орда шла вперед.
Прошли по всей дороге между холмами, вступили в каждый дом, убивая все живое. Несомненно, часть дренеев спряталась — Дуротан молился, чтобы их не нашли. Но едва ли эту молитву услышат. Как только сопротивление подавят полностью, как только наведаются во все дома, начнут обыскивать тщательнее, вынюхивать спрятанные ценности и их хозяев. О том условились еще перед атакой.
Орда достигла наибольшего здания, расположенного выше всех на склоне, — дома главы города, где когда-то пророк Велен угощал двух молодых орков ужином. Дуротан узнал этот дом сразу.
Подумал с горечью: плохой же ты пророк, раз не сумел увидеть столь черное будущее. Ночной Ловец помчался вверх по ступеням, а Дуротан не смог удержаться — оглянулся на город, как тогда, когда вскарабкался по этой лестнице на своих двоих.
Тогда город дренеев походил на россыпь самоцветов по луговой траве. Теперь… теперь это просто взятый, разграбленный и оскверненный город, испятнанный кровью, проклятый смертью — не только живших в нем, но и смертью всякой надежды на примирение. Нелепо и страшно…
«Я горжусь моим городом и народом, — сказал когда-то Ресталаан, теперь мертвый, остывающий рядом с телами своего народа на улицах. — Нам пришлось нелегко, мы полюбили Дренор. Я никогда не думал, что выпадет сказать об этом орку. Пути судьбы воистину причудливы».
Причудливее, чем молодой орк либо стражник дренеев могли вообразить.
Комнаты, когда-то так стеснявшие пару молодых орков, теперь были набиты десятками взрослых воинов. Большинство помещений оказалось пустыми — дреней успели увести всех, кроме поклявшихся умереть, защищая город. Они и умирали — стражники, напавшие на орков в этом доме. Изысканная узорчатая мебель обрушивалась на их головы вместе со сталью, и треск ее, разлетающиеся куски добавляли азарта бою. Орки пробивали дыры в гладких податливых стенах просто от беззаботной ярости разрушения. Рубили кровати и фруктовые вазы, крошили статуэтки, разносили топорами и молотами столы.
— Стоять! — заревел Дуротан, но никто не услышал.
Призванные чернокнижниками твари смотрели на происходящее с удовольствием, почти насмешливо. Но время разрушать уже прошло, к чему буйствовать и портить, когда обитатели Тэлмора уже либо убиты, либо бежали?
— Стоять! — заорал Дуротан снова, и на этот раз услышал Оргрим, подхватил крик.
Командир от клана Песни Войны помотал головой, будто стряхивая наваждение, и тоже попытался утихомирить своих воинов. Дрек'Тар не обезумел, как прочие чернокнижники, и сумел не насылать бессмысленно заклятия.
— Слушать меня! — проревел Дуротан собравшимся в комнате, где Велен когда-то потчевал ужином, — изуродованной комнате, с изодранными, брошенными на пол портьерами, перевернутыми столами, изломанными стульями.
— Мы взяли город — теперь все здесь наше! Поймите — наше!
Ага, прислушались, замерли, тяжело дыша, перестали тыкать железом во все движущееся и неподвижное.
— Прежде всего, позаботьтесь о раненых! — приказал Дуротан, — Наши братья не должны подыхать, брошенные на улицах!
Многие посмотрели виновато, и Дуротан подумал с отвращением, что они напрочь забыли о собратьях, еще корчащихся от боли, пока с упоением крушили особняк главы города. Но сдержался, кивнул Дрек'Тару — хоть чернокнижники не могли исцелять, все же когда-то были шаманами, знали, как врачевать раны без магии. Дрек'Тар приказал нескольким, и те поспешили наружу, к раненым.
— Слушайте: в городе полно припасов, каких мы и не видывали, множество еды, оружия, доспехов и прочих вещей, нам, возможно, и непонятных. Но все они могут послужить Орде, ради ее цели…
Дуротан хотел добавить, как намеревался: «цели истребить дренеев», но не смог, выговорил лишь неуклюже:
— Да, ее цели. Мы — войско, а войско воюет, пока животы не опустели. Нам нужно как следует есть и пить, отдыхать, лечиться и защищать себя. Оргрим, возьми воинов и начни с конца длинной улицы. Гутор, собери своих — и к воротам.
Идите навстречу друг другу. Все, кто хоть как-то знаком с врачеванием, подойдите к Дрек'Тару и в точности исполняйте все, что он прикажет.
— А если кого из дренеев найдем живым? — спросил кто-то.
Что, в самом деле? Пленных держать негде, да и единственный смысл держать их — возможные переговоры. Но ведь и так показали яснее некуда: Орда хочет полностью истребить расу дренеев. Переговоры тут бессмысленны, и содержание пленников — тоже.
— Убейте их! — выговорил Дуротан хрипло, надеясь, что дрожь в его голосе примут за признак ярости, а не ужаса и боли. — Убейте всех!
Орки поспешили исполнять приказ, а отдавший его пожалел, что волк Ночной Ловец оказался столь проворным и защитил хозяина. Куда легче было бы погибнуть от руки Ресталаана, чем отдавать такие приказы.
Но может, судьба еще смилостивится, и в войне на полное истребление существ, ни разу не поднявших на орков руки, найдется смерть и для Дуротана… И чем скорее, тем лучше.
Глава 16
Совет Теней… Даже теперь, спустя много лет, мы почти ничего не знаем о том, кто в него входил и что делал. Гул 'дан унес многое с собой в могилу — пусть же он гниет там в корчах и муках! Мне трудно представить даже двоих, настолько порочных и падших, чтобы продать, обречь свой же народ, своих же детей за толику власти. Что таких не двое, а гораздо больше — точного числа мы так и не узнали, — превосходит мое воображение.
Впрочем, двое или больше — было бы не важно, если б не демоны, завладевшие их душами и умами.
Страдания и боль, постигшие их из-за этого, заслуженны. Но сколь же мне жаль тех, кто поверил им, подчинялся, потому что доверял. Дела обманувших и их слова я проклинаю и презираю каждой частицей моего существа!
