Галина Краснова - Орден Единства
— Аля, будет осторожна. Я не хочу тебя терять. Особенно теперь, когда не за горами наша помолвка, а потом и свадьба.
Я кисло улыбнулась. От такого напоминания хочется самостоятельно удавиться, избавив тем самым многих от ненужных стараний и усилий.
— Не волнуйся ты так — Ямамото за мной присмотрит. Со мной все будет в порядке.
Он провел рукой по моей щеке и направился к своей группе. Я же оглянулась на дух своего самурая. Он выглядел решительно настроенным. Ни тени сомнения на ясном челе, как говориться.
— Ну что, Ямамото? Зададим им перца?
— Зададим, малышка. Они у нас узнают где раки зимуют и как они свистят.
Я поперхнулась. Такой обычно сдержанный и правильный, а тут так выражается. Либо мир сошел с ума, либо я, либо Ямамото. Но не стоит его винить, в принципе, ведь он всего лишь прочитал мои мысли.
Обернувшись, я оглядела все небольшое войско. Большинство уже заняли позиции. Оставалось лишь дать сигнал к началу атаки. Что я и сделала, вскинув вверх кулак и немедленно кинувшись вперед, на заранее облюбованные окна.
Стекла я выбила обычной силовой волной, но прежде чем ворваться в помещение, успела призвать дух самурая к единению. Мир тут же наполнился новыми красками видения частичек душ погибших, энергетических потоков и многого другого, что Маг обычно видит только с помощью истинного зрения сильно напрягаясь. В мышцах же прибавилось силы и энергии. Я почувствовала как меня слегка потряхивает от сладостного ощущения схватки.
Ворвавшись в то, что должно было являться гостиной, я увидела несколько трупов на полу. Мозг тут же отметил, что это должно быть раненые, которых добили свои же, чтобы не слушать стоны и проклятия. Впрочем, в упор заняться этой мыслью мне не дали многочисленные атаки со всех сторон. Я в долгу не осталась, с боевой яростью выплевывая слова и наблюдая, как противники превращаются в камень, хватаются за самопроизвольно появившиеся раны, корчатся от мук и отлетают к стенам, отброшенные неведомой силой. Меня же защищал мой щит по большей части, хотя я и чувствовала как его сотрясают многочисленные удары. Если бы не он, я бы уже была покойницей. Раз так шестьдесят.
— Тортус!
Я слетела с Метелки и звонко впечаталась в стену. В дополнение ко всем моим бедам полка на этой стене не выдержала безобразия и обрушилась. Мне на голову. Взвыв от боли, я чуть не потеряла контроль над Ямамото, но все же сумела удержаться. И даже вскочить.
— Всего лишь девчонка! Я ожидала большего, Дитя!
Злобно оскалившись, я осматривала женщину, сумевшую одним словом «Тортус», что значит «прорыв» (третий уровень, между прочим), не только уничтожить мою защиту, но и хорошо долбануть. С завистью я подумала, что мне до такого мастерства еще учиться и учиться.
— И что же ты ожидала?
Я разглядывала ее с откровенной ухмылкой, в тайне радуясь, что чисто женские чары на меня не действуют. А вот Артур, эльфы и прочие мои знакомые мужского пола распустили бы слюни. К таким обычно применяют термин "знойная красотка". Длинноногая загорелая брюнетка (готова заподозрить в ней мулатку), с огромными черными глазами, пухлыми коралловыми губами, шикарной фигурой и развитой грудью. Да еще и в довольно откровенном наряде.
— О, я ожидала увидеть мудрую женщину, способную за себя постоять…
— Торо!
Я ударила этим словом не задумываясь, желая Моргане (а это была именно она) испытать все муки ада. Слово вылетело само. Я его не практиковала, так как считала, что слово «боль» абсолютно бесполезно для того, кто считает себя гуманистом. Оказалось, что я не только не гуманистка, но и вообще, девушка с хорошо развитыми садистскими наклонностями.
Ее щит мне пробить не удалась, хотя ей и пришлось поднять руки в защитном жесте. Более того, она поскользнулась и чудом удержалась на ногах.
— Бдент! Стет!
На тренировочных дуэлях подобный порядок использования слов принес бы мне незамедлительную победу. Еще бы, «бдент» (удар) оглушает противника и лишает некоторой концентрации, мешая творить волшбу. Слово первого уровня, но только Маг равной мне силы мог бы снести его без последствий. Как говорится, против лома нет приема, если нет другого лома. А слово четвертого уровня «стет», означающее путы, связывает оглушенного противника по рукам и ногам.
Однако в этот раз проверенный прием не прошел. Да, я оглушила эту бестию и связала ее, но Моргана лишь прошипела сквозь зубы слово «Муаренен», от чего веревки тут же осыпались на пол трухой. Я даже опомниться не успела, как она мне вломила чем-то непонятным так, что я разучилась дышать и увидела небо в алмазах.
— А ты не так плоха, как все мои предыдущие противницы. Но все равно, слабачка.
Она привычным жестом направила на меня свой указательный пальчик правой руки, готовясь добить. Я понимала, что дыхалки не хватит, чтобы дать достойный отпор, а значит надо только надеяться на то, что мой организм сам отразит удар
И тут на Моргану бросилась огромная черная тень. Я увидела, как Вал бросился на мою противницу, пытаясь защитить меня. Она рычала не хуже Касимского волка. Схватка была короткой, но яростной. Вал отлетел к стене и…
Мне показалось, что из рук Морганы вылетели два десятка ножей, пришпиливших Касимского волка к стене. Он умер мгновенно, не успев даже осознать этого факта.
— Ну все, дрянь. Теперь я тебя убью без всякой жалости. Ты убила одного из моих лучших друзей. Он был больше чем просто другом. Он был частью меня!
Боль разрывала сердце. Я чувствовала странную сосущую пустоту в своем сознание там, где раньше был тихий шепоток мыслей моего Вала. Я так привыкла к нему, что почти не замечала, а сейчас чувствовала себя несчастной и потерянной.
— Вьенте!
Слово «вьенте», переводящееся как мука, я даже не знала. Оно вылетело самопроизвольно, как когда-то слово «лисеант». Моргана упала на пол, корчась от боли и крича, как раненая. Не знаю откуда, но я знала, что в этот момент ей кажется, что все ее внутренности разъедает кислота, а разум терзают все подсознательные страхи.
Когда она замерла, я осмотрела комнату. Около двадцати трупов, ковер чавкает от впитавшейся в него крови, сцены окрасились пятнистый красный цвет. Где-то вдали слышался шум продолжающегося боя, но я не обратила на него внимания, так как подошла к валу и начала вытаскивать длинные кинжалы и мечи. Вскоре тело Касимского волка оказалось на полу. Растерянная и опустошенная, я опустилась села перед ним и уложила голову к себе на колени. Некоторое время, я бессмысленно теребила его шерсть на загривке, все еще не в силах принять случившееся. Так много потерь за столь короткое время. Это уже было слишком.
