Александр Прозоров - Всадники ночи
— Но ведь это человеческие жизни, колдун! Жизни, каждая из которых неповторима! Разве может быть что-то дороже жизни?!
— Много чего, женщина. Честь. Родина. Любовь. Даже шимпанзе жертвует собой, если это нужно для спасения стаи. Безмозглая мартышка кидается на леопарда, кусает и рвет, защищая детенышей и самок. Неужели вы здесь стали дурнее обезьян?
— Мы научились ценить жизнь!
— Нет, вы научились оправдывать страх. Древний животный страх…
— Эй, помогите! Помогите, пожалуйста, тут высоко!
Князь вернулся к краю коридора, поднял руки:
— Прыгай, я поймаю.
Первой решилась женщина, что винила себя в ссоре мужчин, затем еще одна, коротко стриженная и ярко-рыжая, со сплошными черными безволосыми бровями. Капитан и еще одна девица предпочли остаться наверху, в рубке.
— Ладно, колдун, — наконец сдалась космонавтка. — Помоги.
— Ладонями за пол придерживайся… — посоветовал Зверев.
Он чуть согнулся и сложил ладони вместе, переплетя пальцы. Женщина поставила ногу на импровизированную ступень, князь легко вскинул Любу наверх, и она постучала в лифт. Дверь не открылась, и Андрей опустил ее обратно.
— Я не железный, Люба. Придет — подниму обратно.
— Да, конечно…
Они помолчали, ожидая кабины — или что тут ее заменяло? Космонавтка потерла шею, повернула голову к другой женщине:
— Инга, а как ты узнала, что колдун сбежал?
— Так спросить, наверное, что-то хотела, — глядя в сторону, ответил Зверев. — А?
Та неожиданно густо покраснела.
— Спрашивай, красавица. Я уже ко всяким просьбам привычный. Присушить кого, отвадить, порчу снять, молодость вернуть?
— А мужа вернуть можно?
— Отчего не вернуть? — пожал плечами князь. — Вернем, дело житейское. У меня, кстати, тоже вопрос. У вас тут бани, душа или ванной случайно нет? Не во Франции живем, помыться хочется. Целиком.
— Да конечно же! — обрадовалась Инга. — Сейчас ко мне спустимся, и мойтесь, сколько захочется!
— Сперва до наладочного щита доехать надо…
Словно услышав космонавтку, в стене открылся проем. Андрей кивнул, сложил ладони, подбросил женщину кверху. Она попала в лифт головой и грудью, задрыгала ступнями, перевалилась вверх, повернулась и встала во весь рост, горизонтально зависнув над оставшимися людьми.
— Может, помочь? — предложил князь.
— В угол сядьте. Свалитесь, когда вектор переменится. Рабочий нижний! — Проем закрылся.
— Долго до нижнего уровня спускаться? — поинтересовался Зверев.
— Нет, метров триста.
— В общем, немного. А аварийная лестница у вас есть?
— Шахта. Но она без гравитации.
— Так это же проще, когда веса нет?
Женщины одновременно рассмеялись, после чего незнакомая пояснила:
— Там своей гравитации нет. Но наведенная из соседних помещений имеется. Лезешь, а тебя из стороны в сторону кидает. Зачет каждые полгода сдаем, наползались. После целый месяц в синяках.
Свет мигнул, восстановился. Смолкла сирена в рубке, пропало разноцветное моргание. Еще через секунду все они дружно свалились на пол. Встали, отряхиваясь.
— У меня еще полчаса до дежурства, — зачем-то сообщила Инга. — Так вы пойдете? Ну в душ?
Комната космонавтки роскошью не блистала. Размером где-то два на три метра, без излишеств в виде столов, стульев, шкафчиков или полок. Хотя, очень может быть, в стенах имелось еще много интересного — достаточно постучать. За круглым иллюминатором медленно проплывали звезды — ну прямо как деревья за окном поезда. Явная подделка. Одинокая анатомическая постель уходила изголовьем на полметра в стену, в какую-то овальную камеру.
— Во сне головой не бьетесь? — указал на нее Андрей.
— Так ведь симулятор удерживает.
— Это сны, что ли, по заказу можно смотреть?
— Ну… Вообще… все… — расплывчато пояснила Инга.
— Понятно, почему телевизора не видно, — кивнул князь.
— Чего? — на этот раз удивилась космонавтка.
— Хорошо, говорю, каюта одноместная. Удобно.
— Да, — кивнула женщина. — Так вы вправду можете вернуть моего мужа? Мы в прошлый раз… Ну… Ну почти перед отлетом… — Она всхлипнула. — Так и расстались… Проводить даже не пришел…
— Неожиданно поссорились? — понял Зверев. — В этом есть свои плюсы. Значит, одежду свою он вывезти не успел. А колдовство — оно хорошо через вещи и обручальное кольцо… Кольцо обручальное имеется?
— А что это? — сглотнула Инга.
— Понял, нету. А рубашки есть? — Он подергал себя за рукав: — Рубашки.
— Камиза?
— Пусть будет камиза. Значит, по возвращении, берешь рубашку мужа, вешаешь… — Андрей привычно излагал древний, как бракосочетание, рецепт, а сам крутил головой, пытаясь угадать, где спрятана душевая.
Тут внезапно раскрылся вход, и внутрь заглянула Люба:
— Инга, извини. Колдун, ты предлагал помочь? Пойдем, я согласна.
— Облом, — развел руками Зверев. — Ты заговор запомнила? Хотя этот простой. Если не пропаду, дам рецепт на приворот, чтобы сидел, как на цепочке. Существуют специальные для семейных.
Он нагнал Любу, пошел рядом.
— Не помешала? — бросила она через плечо.
— Интересно, сколько ей лет? Вы тут все примерно на двадцать выглядите. Ведете себя, как дети из комиксов, а у самих, оказывается, уже мужья сбегают.
— Ей просто не везет. Уже третий уходит…
Космонавтка остановилась, постучала в стену.
Они вошли в лифт.
— Третий… — Зверев не без труда удержался от вопроса о возрасте самой Любы. Судя по решительному поведению и командным ноткам при разговоре с подругами, она здесь кто-то из главных. Значит, может оказаться еще и старше. Интересно, а сколько этому тощему хлыщу натикало? Может, в прадеды годится?
Дверь открылась.
— Пойдем, колдун.
— Андрей.
— Что?
— Меня зовут Андрей. Князь Андрей.
— Не торопись, Андрей, это где-то здесь…
Подсветка на этом уровне была такая же, как в самом первом коридоре: пятно света вокруг людей. Видимо, в служебных и рабочих отсеках космического тягача люди появлялись редко, и корабль экономил электроэнергию. Космонавтка провела рукой по стене, постучала. Раскрылся не дверной проем, а целые ворота. Люба двинулась по проходу между вертикальными листами с непонятными ученику чародея пометками, тыкая пальцем и произнося какие-то номера.
— Вот этот. Доступ!
Послышался хлопок, легкий свист, словно открылась камера с повышенным давлением, и вертикальный лист открылся. За ним, одна над другой, стояли серые панели, похожие на столешницы.
— Забирай… — скомандовала Люба. Андрей потянул панели, готовясь принять вес, — но они оказались легкие, словно пенопласт. Ребенок без труда унесет.
