Виталий Башун - Его высочество господин целитель
Финь Ю изложил мне свою идею, которую я с энтузиазмом обещал обязательно опробовать.
Первая ночь ничего интересного не принесла. Правда, я увидел лабиринт, и на секунду на границе моего зрения мелькнула размытая тень, которую я затруднился признать реальной. То ли она была на самом деле, то ли приснилась.
День (хотя какой в пещере может быть день) я провел не без пользы, заставив шалопаев и шалопаек – кроме Леси в группе были еще две девушки – усиленно заниматься медитацией и формовать магусы. Перед сном опять провел коллективный сеанс самососредоточения, и долгожданный результат появился. Да какой! Совершенно неожиданный для меня.
Во сне я снова стоял перед входом в лабиринт, а на площадке перед ним, недоуменно оглядываясь, стояли пятеро. Это были четыре студента: две девушки – Томалина и, разумеется, Леси, два парня – Пенериан и Фальсиозис, а также… Свента. Вот уж кого не ожидал увидеть в нашей славной компании, так это свою жену, которая к лекарскому делу не была причастна никаким боком. Точнее, обоими боками, но к конкретному целителю, а не к его делу. Мне снова показалось, что мелькнула и исчезла тень человека. Определенно, человека. Однако мелькнула и пропала, словно ее и не было. Возможно, кто-то из оставшихся студентов не смог пробиться. Чего именно не хватало ему для этого, определить сейчас было невозможно, да и некогда заниматься. Оставив загадку на утро, я занялся воплощением идеи Финь Ю – предложил всем свободно расслабленно сесть и обратиться к магической энергии. Попытаться сразу тянуть нить.
Чего мне стоила эта ночь, не узнает никто, поскольку седина и целитель – вещи несовместимые. Я уговаривал, я ворчал, я кричал, я заставлял, безжалостно доводя ребят до слез. Я помогал вообразить плотный туман магической энергии с пульсирующими светящимися разноцветными шарами. Кому-то рекомендовал попробовать услышать пение магии и постараться взять ноту повыше, кому-то – почувствовать всей кожей ласковое касание и попробовать ощутить пальцами тонкий и неимоверно прочный шелк энергии…
Ребята справились. Я не верил, что и Свента сможет чего-то достигнуть, поэтому успел только придушенно прошептать (как в свое время мне прошептал хранитель академии в кабинете дедушки Лила), чтобы она ничего не делала со своим проникающим огнешаром, который выглядел точно так же, как тот, который впервые создал я. Разумеется, первое, что сформировала моя любимая, – проникающий огнешар. Мне уже объясняли когда-то, что это простейший узор и большинству будущих целителей приходит в голову обвить структуру магуса нитью. Больше всего умилил кокетливый бантик, венчающий творение Свенты. Не знал за своей благоверной тайной страсти к рукоделию. Впрочем, рождение ребенка часто кардинально меняет поведение и даже, казалось бы, намертво устоявшиеся привычки. Теперь я на своей шкуре почувствовал то, что чувствовали когда-то декан и хранитель – мощная и опасная штука в руках полного неумехи, что может быть страшнее?
К концу занятия все без исключения сделали по огнешару и осторожно размотали его обратно. Такими гордыми и счастливыми я ребят еще не видел. Восторг их был неописуем. Реальное воплощение мечты сшибало с ног и не таких крепких, а это были студенты. В отличие от большинства населения, они точно знали, как сложно стать целителем.
Я и сам был доволен. Эксперимент удался. Да еще как удался! У меня все получилось. Конечно, до окончания исследования еще очень далеко. В первую очередь, надо выявить, зависит ли результат конкретно от моей личности. Предположения, что я есть некий проводник в мир грез… да нет, какие грезы?.. в мир лабиринта, не лишены основания, но, возможно, этот же эффект может быть достигнут без меня с другим целителем или вообще без целителя. Хотя нет. Последнее явно нежелательно – кто будет учить их там, на пороге?
Почему остальные студенты не попали во сне к входу в лабиринт и получится ли у них это со временем? А если нет, то какие качества имеются у одних ребят, а у этих отсутствуют?..
Да что это я, прямо во сне собрался программу исследования набрасывать? Вот вернемся на поверхность, приедем в столицу – там и люди поумнее да поопытнее найдутся… Стоп. У меня сердце провалилось до самых пяток. Поопытнее – это Горзион, что ли?
Позволив парням и девушкам, не забыв себя со Свентой, вволю наобниматься и накричаться, я попросил тишины и обратился с речью на тему необходимости соблюдения осторожности. Вроде как пока ничего не известно, надо проверить в реальности, не стоит вызывать ненужный ажиотаж – и так далее, и тому подобное.
– Ребята, еще вот какой момент. Я не могу вам всего объяснить, но очень прошу… нет, приказываю от имени КСОРа держать в тайне тот факт, что у вас что-то получилось. Даже господину Горзиону не говорите. Договорились? Это очень важно.
Все неохотно согласились, но меня беспокоило, что вряд ли они смогут сдержать эмоции и не показать своего счастья. Лицедеи из студентов никакие. Одна Свента сразу поняла, насколько дело серьезно, и моментально встревожилась. Я ей шепнул, чтобы на всякий случай держала наготове амулеты доспеха и купола.
– Ты чего-то опасаешься, Филик? – Жена смотрела на меня изумрудами бесконечно любимых красивых глаз с такой тревогой, что я не посмел успокаивать ее бодрым тоном дежурных слов.
– Да, любимая. У меня плохое предчувствие. Не хочу заранее пугать, но если узнают об успехе нашего похода, то последствия могут быть… Не знаю я, какими они могут быть. Ну не убьют же нас…
Последние слова я произнес с некоторой неуверенностью. Нехорошо было на душе. Я не мог себя чувствовать хоть в чем-то уверенным, особенно вспоминая болтовню Горзиона. Что там потребует его любимое равновесие?.. А ну как сошлют на дальний остров исцелять бакланов или в Варварию учиться играть на балалайке?
– Это так серьезно?
– Да, милая.
– Но как же КСОР? Генерал – один из могущественнейших людей нашего королевства. И это была его идея. Разве не ради такого результата он направил тебя сюда?
– Да, милая, да. Но и у самого могущественного человека есть сильные враги, для которых мы на один зуб.
Проснулись как обычно. Умылись, экономя воду. Размялись. Позавтракали. А затем Горзион сказал, что должен сообщить всем без исключения нечто важное и для этого просит собраться в пещере. Чтобы не повторяться, даже каким-то образом убедил командиров гвардейцев и егерей на короткий срок снять посты, контролирующие подходы к пещере на пятьдесят метров вперед и назад, и пригласить воинов присоединиться к отрядам. Дескать, он сам на это краткое время присмотрит за внешней обстановкой. Как он собирался присматривать, не являясь полным целителем, я себе не представлял, и отчасти его заявление меня насторожило.
