Сора Наумова - Университет прикладной магии. Раз попаданец, два попаданец
— Кай…
— М? — промычал он мне на ухо. Ну разве так можно? Я ведь не железная! Закусив губу, я все-таки решилась спросить:
— Тебя забирал отец, да? Он ведь был чем-то недоволен? — Я опустила голову, завешивая лицо волосами. — Это из-за меня?
— Глупая. — Парень наклонился ниже, прислоняясь лицом к моей макушке.
Вот и поговорили.
— Кай… — Я предприняла еще одну попытку, но он забрал у меня поводья и пустил лошадь в галоп. Стало резко не до разговоров. Я сосредоточилась на том, чтобы сидеть правильно и не отбить себе зад. Мы скакали через редкий пролесок, который, закончившись, открыл нам вид на полоску заросшей густой травой опушки. Копыта лошади утопали в зарослях, иногда трава была такой высокой, что цепляла подол моего платья.
Кай остановил лошадь на берегу узкой речушки, почти ручья, и помог мне спешиться. Это получалось у меня уже немного лучше, но от волнения я буквально рухнула на руки парню. Он не спешил ставить меня на ноги, напротив, перехватил поудобнее и понес к самому обрыву, где бережно опустил на траву. Мое сердце громко билось где-то в районе желудка, так что даже уши закладывало. Кай сел рядом, плечо к плечу. Я занервничала. Обнял бы, что ли, зачем меня так мучить? Да и сам он, судя по идеально ровной спине, мучился не меньше. Хотя, о чем я, он же всегда такой, самураистый.
— Мы с отцом не очень ладим.
Я вздрогнула, когда Кай внезапно заговорил:
— Он занимает важный пост, постоянно занят и после смерти матери не мог посвящать мне много времени. — Парень говорил ровно и спокойно, но так и не повернулся в мою сторону, точно избегая смотреть в глаза. — Дважды в неделю он приходил в мою комнату и говорил о том, как важно держать лицо и следовать принципам, зову чести и долга. А потом уходил.
Я накрыла его ладонь своей.
— А мой вообще нас с мамой оставил. Ничего, прожили как-то, — я улыбнулась парню, все-таки посмотревшему на меня, и сжала его пальцы. — Такое часто происходит. У нас по крайней мере.
Вспомнив о маме, я загрустила.
— О чем ты думаешь? — поинтересовался Кай, и я почему-то сказала ему неправду, хотя и это меня тоже беспокоило:
— О Лоуренсе. Мы с Рансу думаем, что с ним что-то происходит, что-то нехорошее. Конечно, все дело может быть в девушке, с которой он вчера встречался, но я думаю, он и правда стал совсем странным. Ты его друг, скажи, я ведь права?
Лемминкайнен нахмурился:
— Тебе вовсе не обязательно о нем думать. Не забивай голову ерундой. — Он протянул руку и погладил меня по щеке. — Пусть Рансу сам разбирается, это его друг, а не твой.
Почему-то слова Кая меня неприятно задели, я дернула головой:
— Подожди-ка. Лоу и твой друг тоже. Как давно вы знакомы?
— Со второго курса, — нехотя ответил парень, отстраняясь. — Личным приказом ректора его зачислили к нам, минуя первый год обучения. Лоуренс уже тогда был самоуверенным, бесцеремонным и совершенно невыносимым. — Хм, это на него похоже. — Само собой, такой вопиющий факт нарушения университетских правил не мог остаться без внимания. Разразился громкий скандал. Многие студенты подписали петицию об отчислении Лоуренса. Происходило это под руководством Джастина, правда, результата не принесло. Джастин не мог успокоиться и уговорил ректорат устроить Лоуренсу персональный экзамен перед комиссией по материалам первого курса.
Как человек, который понимает толк в экзаменах, я ужаснулась.
— Ничего себе! И что?
— Лоуренс сдал его блестяще, по баллам опередив самого Джастина на два с половиной процента. Такое еще никому не удавалось.
Я присвистнула. А блондинчик хорош!
— Милана, — голос Лемминкайнена вернул меня к действительности. — Милана, почему ты интересуешься им? Он… он тебе нравится?
Я замерла с открытым ртом. Что он имеет в виду под словом «нравится»? Надеюсь, не то, о чем я подумала? Вот, блин, попала…
— Да нет! — излишне эмоционально воскликнула я. — С чего ты взял? Глупость какая. Да он… он просто обормот, хотя, не спорю, довольно милый. Местами. Иногда то есть.
Господи, что я несу?
— Хорошо, — уже совершенно другим голосом сказал Кай и без перехода огорошил: — Тогда препятствий для нашей свадьбы почти не остается. С остальным я разберусь.
Извините, препятствий для нашей… чего?
— Не поняла. Какая еще, — я чуть слюной не подавилась от возмущения, — свадьба?
— Наша. — Кай сама невозмутимость, даже не заметил, как я ему в руку ногтями со всей дури впилась. — Мы должны пожениться. Я все тщательно обдумал.
Нет, это нормально вообще? Скажите, это нормально?!
— Это еще почему я должна за тебя выходить?
На что он мне совершенно «логично» заявил:
— Потому что мы целовались.
Вот удивил так удивил.
— Я и с Лоуренсом целовалась, — зло выпалила я, вскакивая на ноги. — И с Рансу, если помнишь. Мне за вас всех замуж выйти? Может, гарем завести?
— На мой поцелуй ты ответила. Добровольно.
Я вспыхнула. Зачем напоминать? Это подло! Мне, может, до сих пор стыдно.
— Вот и переженитесь все друг на друге, а меня не впутывайте!
Я подобрала подол и, чеканя шаг, пошла прочь, гордо, как мне казалось. Правда, очень скоро споткнулась, чертыхнулась, задрала юбку еще выше, почти до самых бедер, и походкой разгневанной уточки продолжила свой путь непонятно куда.
Чего удумал! Один раз застал меня врасплох, я растерялась, не стала рыпаться, а он уже свадьбу планирует. Ромео доморощенный! Я снова споткнулась о кочку и выдала совсем уж непечатную фразу, недостойную студентки филологического факультета. Или бывшей студентки филологического факультета, которой я наверняка сейчас являюсь. А кого мне за это благодарить надо? А кого мне за все мои приключения расстрелять хочется? В упор, чтобы дуло в нос упиралось.
Ох, совсем я кровожадная стала.
Но Кай-то заслужил. Папа ему, что ли, мозги промыл? Или сынок решил взбунтоваться и воспользоваться мной как способом насолить за детские обиды? Черт! Пусть и не надеется.
Свадьбы не будет!
Мимо проскакала лошадь и преградила мне дорогу. Кай протянул руку, игнорируя мой разъяренный взгляд:
— Не дури. Пешком ты до университета не доберешься.
Будто я сама не знаю! Знаю, и это меня особенно злит!
Я ухватилась за протянутую руку. Мгновение полета, и я уже сижу впереди Кая, а он поддерживает меня за пояс. Вот только теперь это уже не кажется мне таким приятно будоражащим, скорее раздражающим.
— Ты собственник, — заявила я ему. — Ненавижу собственников.
Он негромко хмыкнул, но, к его же счастью, промолчал.
У ворот университета я слезла с лошади и гордо пошла дальше на своих двоих. Скажете, дурочка? Такой завидный жених сделал мне в некотором роде предложение, а я отказалась? Так в том-то и дело, что «в некотором роде»! Никто так предложения не делает!
