Дамнат (СИ) - Ростислав

— Лив.

— Лив… — с чувством повторил Родерих. — Вам никогда не говорили, Лив, что вы… невероятно красивы? В вас есть что-то неземное, ускользающее…

— Прекратите!

— Не смущайтесь. Гордитесь. Гордитесь своей уникальной красотой — послушайте моего совета. Может быть, когда-нибудь она спасет вам жизнь.

Лив не знала куда деться. Она нервно теребила сумку. «Соберись, дуреха! Не позволяй заговаривать себе зубы!»

— Он видел истукана? — сердито спросила она.

— Нет. Стану я приглашать в дом всякий сброд. Вообще, он… все время был задумчив. Как-то слишком погружен в себя.

— Все? Больше ничего не вспомните?

— Нет, пожалуй.

У калитки Родерих остановил ее.

— Совсем забыл, а вы не даже не спросили. Он сказал, как его зовут.

— Как?

— Его зовут Беркут.

Капканщик точил меч, сидя рядом с Лешим на завалинке. Мельком взглянул на Лив и, как ни в чем не бывало, продолжил свое занятие. А Леший все так же тихонько бормотал.

— Ну? Что молчишь? — спросила Лив раздраженно. «Опять… — подумала она. — Опять я жду Адриана… На что я сержусь? На себя? На него? На извращенца кузнеца? Он сделал мне комплимент. А я вспыхнула, будто несмышленка какая…»

— И чего ты нукаешь? — Капканщик прислонил меч к стене и посмотрел на Лешего. Как будто с интересом.

— Тьма вселенская ползет, — бормотал свое Леший. — Скоро. С востока, с севера…

Лив вышла из задумчивости.

— Чего ты нукаешь, спрашиваю? — повторил Капканщик. — Что с тобой?

— Ничего.

— Тогда рассказывай. Ждешь особого приглашения?

— Может, наедине? — спросила Лив, кивнув на старика. — Вдруг Леший кому разболтает?

— Леший… — протянул Капканщик. — Что скажешь, старый?

— Тьма! Испили нектар божественный, что таковым становится в теле зверя? Испили, или нет? Ну, вот и тьма…

— Знаешь, как зовут Лешего, как ты его называешь? Его зовут Медвян. Если я правильно понял из его бормотания. Он явно сумасшедший. Может, бывший церковный служка. Но он мне нравится, что странно.

— И что?

— Нравится он мне…

— Напоминает твоего дедушку? — неожиданно для себя самой спросила Лив.

— Что? — Адриан словно смутился. На миг, и снова стал прежним собой. — Больно ты пронырливая, детка. Рассказывай смелее, дед нам не враг.

Лив кратко рассказала обо всем, что видела и слышала. Голые девки никак не заострили его внимание. Хоть бы хмыкнул, что ли?

— И куда он пошел, кузнец не знает? Точно? Может брешет? Нет? Хм… Плохо.

Капканщик встал, потянулся. Хрустнули суставы.

— Надо нанести визит к борову трактирщику.

«Дегтю, — машинально поправила его про себя Лив. — Дегтю и жене его Цветку».

У трактира стоял, задумчиво крутя цигарку тот самый худой, ломкий старичок — Хрустальный Человечек — тут же придумала Лив.

— Не ходите туды, — сказал он.

Капканщик, по своему обыкновению, даже не посмотрел в сторону старичка, продолжив путь. Лив нерешительно остановилась, глядя вслед спутнику, грубо постучавшему в дверь.

— Почему? — поинтересовалась она.

— Бушует, — ответил Хрустальный Человечек. — Слышите? Что-то Ленка, глупая, натворила. А может и отпрыск ихний.

— Отпрыск?

Хрустальный Человечек затянулся.

— Да. Сынишка ихний. Ну, если так можно говорить.

Капканщик еще раз постучал. В ответ раздалось:

— Пошел вон!

— Повтори-ка еще разок, не расслышал? — с угрожающим спокойствием спросил Капканщик.

Сразу повисла тишина.

— Сынок-то ихний, — заговорщицки понизив голос, сказал Хрустальный Человечек, пуская дым прямо в лицо Лив, — чудище!

— Что вы говорите! — отмахиваясь от едких клубов, сказала она.

— Да-да! Настоящее чудище. Проклятие, самое настоящее проклятие. Кузнец сказал, что за грехи ее.

— Кого?

— Ленки, кого же еще. Блудила, паскуда эдакая. Вот Кру и наказал.

Испачканная охапка полевых цветов.

— С кем блудила? Не с кузнецом ли?

Хрустальный Человечек остолбенело уставился на Лив. Даже цигарка выпала изо рта. Но ответить он не успел — Капканщик выбил дверь. Лив поспешила за ним, а следом и приставучий дедок, подняв с земли цигарку, отряхнув и снова сунув в рот.

В трактире, на кухне лежала несчастная Ленка, Цветок. Над ней возвышался с ремнём в руке Индро. Деготь. Ленка, рыдая, судорожно прикрывалась порванным платьем. На спине алели следы от ремня.

Опрокинутые кастрюли со сковородками, перевернутая кадка с высыпавшимися помоями, разбросанные всюду ложки, вилки, ножи, рассыпанная мука…

Индро шумно дышал, вытирая пот со лба.

— Чего? — прохрипел он, оглядывая непрошеных гостей диковатым взглядом. — Чего вы, мать вашу, творите?

Вместо ответа Капканщик кулаком ударил трактирщика в живот. Удар короткий и быстрый, как молния. У трактирщика начисто вышибло дух, он густо покраснел и рухнул рядом с шарахнувшейся в сторону женой.

— Ну ничего себе… — пробормотал Хрустальный Человечек. — Дак вы ж его убили!

— Еще один… — проворчал Капканщик, наклонившись к Индро. — Убил, убил… Не убил. Пока. Сейчас очнется. Позаботься о ней. — Он кивнул на Ленку, в ужасе жавшуюся к стене. — А тебе чего надо? — Дед испуганно попятился. — Нет, стой! Здесь останешься, понял? И брось самокрутку! Не переношу дым.

В подвале, прикованный за шею к цепи, сидел грязный ребенок, одетый в смердящие лохмотья. Судя по бессмысленному выражению лица, парнишка был умственно отсталым. Впечатление усиливали заячья губа, две бородавки на лбу, непропорционально большие уши, искривленный позвоночник и кривые, даже какие-то перекрученные ноги.

Перед ним лежала мятая жестяная миска с остатками овсяной каши. Деревянная кружка валялась рядом. Солома, оглобли, ведра, медные тазы, старый хомут, мятое седло и прочий хлам вокруг.

И на мальчике имелись следы тяжелой руки садиста-отца. Или отчима-садиста? Лоб пересекала едва зажившая ссадина. Мать бросилась к нему и прижала к груди. Мальчик — «Испачканный, пусть будет так», — подумала Лив, — мычал и дергался, пуская слюни и играя с ржавой подковой.

— Не бойся, она друг, — шептала ему на ухо Цветок, нежно гладя по голове. — Не бойся, она не обидит тебя.

Испачканный Цветок.

Испачканный посмотрел на мать и помотал головой, будто отгоняя муху.

— Как его зовут? — спросила Лив, чувствуя, как у нее просыпается гнев.

— Казо.

Лив развернулась, чтобы уйти.

— За что? — прозвучал неожиданный вопрос.

— Не поняла?

— За что вы с нами так?

— Мы?

— Он нас убьёт. Вы понимаете? Он же нас убьёт!

Лив вынула из ножен маленький кинжал. Подарок самого Рогволода.

— Ты все узнал?

Капканщик сидел на террасе и, морщась, пил пиво. Рядом стоял с виноватым и глуповатым видом трактирщик. В засаленном переднике, на плече — серое от грязи полотенце. Дедок сидел поодаль.

Капканщик устало глянул на Лив.

— Ты все узнал, я спросила?

— Да, — ответил он, отвернувшись и сделав еще глоток.

Трактирщик как-то снисходительно хмыкнул.

— Очень хорошо.

— Ничего хорошего. Толку от этого борова. И пиво дрянное…

Капканщик с презрением отодвинул кружку и вытерся рукавом. Но Лив не слушала его.

— Ты! — обратилась она к трактирщику. — Подойди.

Индро глянул на охотника, пожал плечами и подошел.

— Чего вам, сударыня? — все с той же ухмылкой спросил он, рыгнув. Изо рта воняло, как из нужника.

Вместо ответа Лив перерезала ему горло.

— Это за Испачканный Цветок, — ледяным тоном сказала она, чувствуя, как лицо покрывают брызги теплой крови.

Драгоценная шкатулка

Костёр догорал. Становилось холодно. Лив сидела, задумчиво глядя на слабеющий огонь, кутаясь в свою накидку, а заодно и в плащ Капканщика. Сам он спал, положив под голову седло и прижав к себе меч. Она всегда удивлялась, как он умудрялся не замерзать. Вот онаникогда не могла согреться как следует. Кажется, что тепло — тут воображение рисовало эдакую зловредную девчонку с растрепанными бесцветными волосами — каждый раз предательски ускользала, насмехаясь над тщетными попытками ее поймать. Поймать Ничто — так зовут несущую жизнь девчонку с растрепанными бесцветными волосами. Ничто хохочет над ней. Ничто шепчет: «Разденься, разденься, дура!» «Но как? Ведь я замерзну! Я замерзну, и костлявый старик-мороз со всклокоченными бровями утащит меня…» «Не утащит, дура! Он испугается того огня, что горит внутри тебя! Дура ты, дура!»