Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Третий Лабиринт
Может, новичок, недавно в Эрании, а, судя по акценту, и в Арцене. "Прости, сколько времени ты в Арцене?" – "Да полгода всего… – нудно канючил Максим. – Я новенький, совсем новенький… вот тут дали работу санитара… Такое счастье!
Такое счастье! А о вас я много слышал. Я же для практики каждый день покупаю "Silonocool-News" и старательно прочитываю от корки до корки! Вот откуда я знаю о вас, что вы из известнейших в Эрании людей. И такие же мальчики, как и я… ну, чуть помоложе…" – "Ну, ладно, – мягко произнёс Галь, – приятно, что даже вновь прибывшие интересуются нашей современной культурой. Очень приятно! Давай твою газету, – и он размашисто расписался прямо поперёк статьи Офелии на тему нового пассажа Ад-Малека. – и вот тебе… – он достал записную книжку, вырвал оттуда лист и черканул ещё пару слов: – Это тебе вместо контрамарки. Подойди к устью "Цедефошрии", покажи сидящему там дежурному штилю. Он тебе даст билет со скидкой…" Галь покровительственно улыбнулся Максиму и потянул брата за рукав, намереваясь выскользнуть из толпы восторженно взирающих на них людей.
К ним пробилась молоденькая медсестра и уставилась на обоих братьев, переводя глаза с одного на другого. Вдруг она всплеснула руками и воскликнула тоненьким голоском: "О-ой! Да это же Гай! Га-ай! Ты меня помнишь?" – "Н-н-нет… Кто ты такая?" – озадаченно спросил Гай, глядя то на брата, то на окружающую толпу. Он снова схватился за уши, потом глянул на брата, покраснел и снова уставился на девушку. А девушка затараторила: "Да мы же с тобой в школе учились… Да, с Галем тоже, но с тобой… Я же Брурия, помнишь? Меня ещё девчонки за худобу прозвали Барби! А помнишь, как мы с тобой удрали с математики и целовались весь урок возле раковин для мытья рук… была контрольная, и нас сразу же после урока застукала математичка…" – широко улыбнувшись, напомнила Гаю девушка. – "Ну… да… Брурия… Это было круто… Но мы же были совсем детьми… Какой это был класс, пятый, шестой?" – "Какое это имеет значение! Я хочу, чтобы ты сейчас меня тоже поцеловал! Тогда ты говорил, что я здорово целуюсь… Помнишь, лапуль?" Гай растерялся. Ему вовсе ни к чему был этот вечер воспоминаний на глазах любопытной толпы, но он не представлял, как ему отвязаться от настырной Брурии-Барби. А что ему скажет брат, когда они, наконец-то, останутся одни? Неожиданно Брурия-Барби буквально присосалась к нему. Оторвавшись от парня и, восторженно глядя на него, оттолкнула обеими руками и, сияя своими огромными глазищами, пробормотала: "А ты всё так же хоро-о-ш! Ласковый и сильный! Теперь-то ты вспомнил маленькую Брурию, которая теперь Барби? Надеюсь, не забудешь?" – и, помахав обоим близнецам рукой, исчезла, оставив Гая в неловком недоумении.
Неожиданная встреча и жадный интерес присутствующих отвлекли братьев от всего остального. Максим незаметно выбрался из толпы и испарился. Подальше от греха – покуда братишки не вспомнили, зачем они пришли сюда, покуда не врубились, где могли его, Максима в картузе, видеть.
Близнецы слегка обалдели от столь бурного и неуёмного выражения симпатии к ним со стороны незнакомых людей, да ещё и из того круга эранийцев, с кем они старались почти не иметь дела. А тут ещё эта бойкая, настырная Брурия-Барби!..
После рейдов к упёртым антистримерам, после начавшихся весёло и захватывающе, но превратившихся в нечто безрадостное, поездок по запутанным просторам "Цедефошрии" в компании ожесточённых виртуозов, они успели забыть, что они были из первых организаторов популярных домашних кружков по азам фанфарологии, кружков, ставших у далетариев за короткое время весьма престижными. А тут – такое яркое напоминание! От этого одного немудрено было забыть всё на свете, в том числе и – ради чего они оказались в этом коридоре.
Пока близнецы Блох купались в лучах нежданной славы, испускаемой восторженно-шумными обитателями 2 этажа больницы, Хели удалось без проблем провести тихую, безучастную Рути мимо возбуждённой толпы, по коридору, к лифтам…
***
Галь и Гай, наконец-то, выбрались из постепенно рассасывающейся толпы всё ещё оглядывающихся на них обитателей и персонала больницы. Галь строго посмотрел на брата, жёстко схватив его за руку: "Что за Барби? Что-то я не помню, что она с нами вместе училась… И почему она на тебя внимание обратила, а не на меня?" – "Я… я… я… не знаю-ю-ю… брат… – заикаясь, заскулил Гай, пытаясь высвободить руку из клещевого братнина захвата. – Наверно, она помнит нас обоих, но почему-то решила обратиться ко мне. Может, это как раз был ты, что вместе с нею прогулял математику и целовался по закоулкам школы… Или я тоже прогулял, а целовались мы с нею вместе. Спроси у неё, почему она ко мне обратилась…" – "И что это за имя такое странное – Барби?" – "Она ж сказала, что её звали Брурия, а Барби – это вроде ник… или потом поменяла… на американский лад…" – продолжал мямлить Гай. – "Ладно, пошли. Надо мать поскорее забрать и доставить к Тимми прямиком. Иначе опять окажется, что мы недовыполнили задание…" – решительно рубанул Галь, и они зашагали по коридору, заглядывая во все комнаты.
Зашли в ординаторскую, в сестринскую, в процедурную… Но матери нигде не было, лечащий врач уже ушёл домой. Дежурные врачи просто не знали, о чём их спрашивают эти два потрёпанных дубона, и недоуменно пожимали плечами. Близнецы продолжали поиски…
Они вышли на полутёмную лестничную площадку покурить. Когда, задрав в наслаждении головы кверху, они ловили свой особый кайф, кто-то неслышно подошёл к ним сзади. Братья были схвачены за локти, крепко прижаты друг к другу, откуда-то сзади и сверху протянулись руки, и сначала у одного, потом у другого вытащили изо рта сигареты. Так же в молчании им завязали рты и глаза. Всё произошло так стремительно, что они, не успев выйти из состояния полу-возбуждённой нирваны, не успели среагировать. Они не знали, куда их ведут, только ощущали, что невольно наступают на ноги и толкают друг друга. Потом их куда-то везли в лифте, и эта поездка показалась им очень длинной, как будто лифт нёс их то ли в облака, то ли к центру земли.
Лифт остановился, и их так же молча, с завязанными ртами и глазами выпихнули из лифта, почти сразу вывели, судя по резкому ветру, наружу. Какие-то хриплые мужские голоса с сильным не то английским, не то каким-то ещё акцентом прогнусавили: "А теперь вы пойдёте прямо домой. И чтобы больше в этот район Эрании ни ногой, даже адрес постарайтесь забыть! Если вам, конечно, дорога ваша жизнь. И мать вы оставите в покое насчёт гнусных предложений от вашего гнуснейшего босса! И если хоть кому хоть одно слово… Из-под земли достанем!
Понятно? Ну… Шагом марш! Прямо и не сворачивая!" Их глаза и рты были развязаны. Было очень темно, и они не поняли, где оказались.
