Джек Вэнс - Риальто Великолепный
— Неужели все присутствующие здесь, каждый из которых обладает острой наблюдательностью, могли видеть одну и ту же галлюцинацию? — веско сказал Аш-Монкур. — Подобная мысль кажется мне сомнительной.
— И мне! — поддакнул Гуртианц. — У меня никогда в жизни не было галлюцинаций.
— Тем не менее, — произнес Ильдефонс, — как Наставник я постановляю, что мы все сейчас сядем в мой вихрелет, который также окружен завесой непроницаемости, чтобы оградить нас от нежелательных помех, и отправимся в Дуновение Фейдера, чтобы разрешить этот вопрос раз и навсегда.
— Как скажешь, — брюзгливым тоном ответил Дульче-Лоло. — Но к чему эта сложная система завес и сетей? Если никто не может войти сюда, значит, никто не сможет и отправиться по своим делам.
— Совершенно верно, — кивнул Ильдефонс. — Именно так. Сюда, пожалуйста.
Лишь человек в черном, сидевший в тени, не последовал за всеми.
17
Вихрелет летел по красному послеполуденному небу к южной границе Асколеза, туда, где вздымались пологие холмы, и наконец приземлился на вершине Дуновения Фейдера.
От вихрелета к шестиугольному храму протянулась защитная завеса. «Чтобы архивейльты не воспользовались удобным случаем изничтожить всех нас разом!» — как пояснил эту предосторожность Ильдефонс.
Волшебники гуськом потянулись за ограду, замыкал группу Ильдефонс. Персиплекс, как обычно, покоился на подушке из черного атласа. Чуть в стороне в кресле сидело человекообразное существо, белокожее и белоглазое, с нежно-розовым пушистым оперением вместо волос.
— А, Сарсем! — сердечно приветствовал его Ильдефонс. — Ну, как дежурство?
— Все нормально, — угрюмо отвечал сандестин.
— Никаких неприятностей? Никаких налетов и набегов с тех пор, как мы с тобой в последний раз виделись? Все в порядке?
— В процессе дежурства никаких происшествий не отмечено.
— Отлично! — заявил Ильдефонс. — А теперь давайте посмотрим отображение. Не исключено, что в прошлый раз оно ввело нас в заблуждение, поэтому на этот раз мы будем смотреть внимательно и не допустим такой ошибки. Сарсем, отображение!
На стене вспыхнул текст «Голубых принципов». Ильдефонс довольно фыркнул.
— Я оказался прав! Мы все были сбиты с толку — даже почтенный Гуртианц, который читает Монстритуцию в третий и решающий раз. Гуртианц! Будь так добр, прочти интересующий нас абзац вслух!
Гуртианц монотонно забубнил:
— «Лицо, сознательно и умышленно изменяющее, искажающее смысл, уничтожающее или скрывающее „Голубые принципы“ или любую их копию, виновно в преступлении в той же мере, что и его сообщники, и должно понести наказание, предусмотренное Приложением „Д“. Если указанные деяния совершены в ходе противоправного действия или с противоправными целями, мера наказания избирается в соответствии с Приложением „Г“».
Ильдефонс обернулся к Аш-Монкуру, который стоял, вытаращив глаза и разинув рот.
— Аш-Монкур! Все-таки я оказался прав, и ты должен это признать.
— Да-да, похоже на то, — рассеянно пробормотал тот и укоризненно поглядел на Сарсема, который поспешил спрятать глаза.
— Ну вот, с этим вопросом покончено! — объявил Ильдефонс. — Давайте вернемся в Баумергарт и продолжим расследование.
— Мне что-то нездоровится, — мрачно проговорил Аш-Монкур. — Подними свою завесу, чтобы я мог вернуться в свое поместье.
— Это невозможно! — отрезал Ильдефонс. — На рассмотрении должны присутствовать все. Если помнишь, мы разбираем иск против Риальто.
— Так ведь нет больше никакого иска против Риальто! — пролепетал Визант Некроп. — Дальнейшее его рассмотрение лишено какого бы то ни было интереса. Пора возвращаться по домам, приглядывать за своим имуществом!
— А ну все живо в Баумергарт! — гаркнул Ильдефонс. — Я не потерплю дальнейших пререканий!
Волшебники понуро поплелись к вихрелету и всю обратную дорогу просидели молча. Аш-Монкур трижды вскидывал палец, как будто хотел обратиться к Ильдефонсу, но каждый раз спохватывался и прикусывал язык. Вернувшись в Баумергарт, волшебники хмуро проследовали в Большой зал и расселись по своим местам. Человек в черном все так же стоял в тени, как будто за все это время ни разу не сдвинулся с места.
— Итак, возобновим рассмотрение иска, поданного Риальто, и встречного иска против него самого, — нарушил молчание Ильдефонс. — Кто хочет высказаться?
В зале царила мертвая тишина. Ильдефонс обернулся к человеку в черном.
— Риальто, что ты можешь сказать?
— Я изложил мои претензии к Гуртианцу и его соучастникам и теперь жду решения по делу.
— Присутствующие здесь лица делятся на две категории: Риальто, истец, и ответчики, которыми являемся все мы. В таком случае нам остается лишь обратиться за указаниями к «Голубым принципам», и сомнений в результате быть не может. Риальто, как Наставник я постановляю, что ты бесспорно доказал свою правоту и имеешь право получить обратно арестованное имущество и оговоренный штраф.
Риальто вышел вперед и облокотился на кафедру.
— Я одержал безрадостную и бесполезную победу над теми, кого считал друзьями.
Он обвел собравшихся взглядом. Не многие отважились посмотреть ему в глаза.
— Эта победа далась мне отнюдь не просто, — ровным голосом продолжал Риальто. — На своем пути я встретился с трудностями, страхами, разочарованием. И все же я не намерен пользоваться преимуществом. От каждого из вас, за одним исключением, я требую лишь одного: вернуть все мое имущество обратно в Фалу. Кроме того, каждый из вас должен будет отдать мне по одному камню-иоун в качестве штрафа.
— Риальто, ты проявил мудрость и великодушие, — сказал Ао Опаловый. — Разумеется, своей победой ты не снискал себе большой популярности, напротив, я вижу, как Гуртианц с Зилифантом скрипят зубами. Я признаю свою ошибку, соглашаюсь с наказанием и смиренно отдам тебе камень-иоун. И всех своих товарищей я призываю поступить точно так же.
— Хорошо сказано, Ао! — воскликнул Эшмиэль. — Я разделяю твои чувства. Риальто, кто этот человек, для которого ты решил сделать исключение в наказании, и что побудило тебя принять такое решение?
— Этот человек — Аш-Монкур, которому нет прощения. Своей попыткой попрать закон он попрал всех нас. Вы все — ничуть не меньше его жертвы, чем я сам, хотя ваши страдания еще впереди.
— Аш-Монкур должен лишиться магии и всех способностей к магии. Это наказание привел в действие Ильдефонс, пока я говорил с вами. Аш-Монкур, которого все вы видите сейчас, уже не тот человек, каким он был всего час назад, и в эту самую секунду Ильдефонс вызывает своих слуг. Они доставят его на местную кожевню, где ему подыщут подходящее занятие.
