Маргарет Уэйс - Дары мертвых богов
— Ты не боишься подпускать меня к себе? Я могу что-нибудь украсть.
— У меня нечего красть, — ответил Рис с улыбкой, протягивая кендеру мясо.
— А как насчет пса? Он не кусается?
— Атта — девочка и нападает только на тех, кто угрожает ей или тем, кого она защищает.
Медленно и осторожно, не сводя недоверчивого взгляда с собаки, кендер выполз из-за камня, выхватил из руки монаха мясо и жадно вгрызся в него.
— Благодарю тебя, — пробормотал он с набитым ртом.
— Еще хочешь? — спросил Рис.
— Я… да, хочу, — Кендер уселся рядом с монахом и взял еще один кусок мяса и ломоть хлеба.
— Не ешь так быстро, — предупредил Рис. — Иначе живот заболит.
— У меня живот болел два дня, — сказал кендер. — А мясо очень вкусное.
— И когда ты нормально ел в последний раз?
Кендер пожал плечами:
— Трудно сказать. — Он протянул руку и робко погладил Атту. Та приняла ласку. — У тебя хорошая собака.
— Прости меня за то, что говорю такое… — начал Рис. — Я не хочу тебя обидеть, но обычно твой народ с легкостью добывает еду и все, что ему хочется.
— Ты имеешь в виду — одалживают, — сказал кендер добродушно. Он удобно устроился рядом с Аттой и гладил ее. — Правда в том, что я в этом не силен. У меня «нога за ногу цепляется», как говаривал мой отец. Думаю, это потому, что я все время провожу здесь. — И он кивнул на могилы. — С ними легче поладить. Ни один из них не обвинил меня в том, что я что-то у них взял.
— Кого ты имеешь в виду? — спросил Рис. — Тех, кто здесь покоится?
Кендер махнул засаленной рукой:
— Тех, кто похоронен. Где угодно. Живые — жадные. Мертвые намного приятнее. Они добрее и все понимают.
Рис внимательно посмотрел на кендера. «Когда имеешь дело с Чемошем, нужен кто-то, кто знает все о его бессмертных», — вспомнил он слова Богини.
— Ты говоришь, что общаешься с мертвыми?
— Я тот, кого они называют ночным бродягой. — Кендер протянул руку. — Меня зовут Паслен Опунция.
— Я — Рис Каменотес, — сказал монах, пожав маленькую ручку, — а это Атта.
— Привет, Рис, привет, Атта, — произнес кендер. — Ты мне нравишься. И ты тоже, Рис. Ты не такой нервный, как остальные люди, которых я встречал. Полагаю, у тебя уже не осталось того мяса? — добавил он, тоскливо посмотрев на кожаную котомку.
Рис протянул ему сумку, уверенный, что утром сможет пополнить запасы, наколов кому-нибудь в городе дров или сделав любую другую работу. Паслен съел все мясо и почти весь хлеб, разделив еду с Аттой.
— Что такое «ночной бродяга»? — спросил Рис.
— Ух ты! Я думал, о нас всем известно. — Паслен посмотрел на Риса с удивлением. — Где ты скрывался? Под скалой?
— Можно и так сказать, — улыбнулся монах. — Мне интересно. Расскажи.
— Ты знаешь о Войне Душ?
— Слышал.
— Когда Такхизис украла мир, она перекрыла все выходы, и те, кто умирал, оказывались запертыми в этом измерении. Их души не могли уйти. Некоторые — в основном мистики или некроманты — обнаружили, что они могут общаться с душами умерших. Мои родители были мистиками. Но не некромантами, — поспешно добавил Паслен. — Некроманты плохие. Они пытаются управлять мертвыми, а мои родители хотели просто поговорить с ними и помочь им. Умершие были несчастны, потому что им некуда было идти.
Рис внимательно смотрел на кендера. Паслен говорил так деловито, что монах не мог усомниться в его словах, однако мысль о том, что живые разговаривают с мертвыми, казалась ему невероятной.
— Я всегда ходил вместе с родителями на кладбища и в усыпальницы, — продолжал кендер. — Пока отец с матерью занимались делом, я играл.
— Ты играл с мертвыми? — удивленно перебил его Рис.
Паслен кивнул:
— Мы славно веселились — играли в «мельницу», «утка, утка, гусь, гусь», «странника в красном» и «короля склепа». Мертвый Соламнийский Рыцарь научил меня играть в кхас. Мертвый вор показал, как спрятать в одну из трех скорлупок от ореха фасолину и быстро-быстро их двигать, а потом люди должны догадаться, где она спрятана. Хочешь посмотреть? — спросил кендер охотно.
— Возможно, позже, — вежливо ответил Рис. Паслен еще раз пошарил в котомке и, не найдя больше ничего съедобного, вернул ее Рису, а затем привалился к надгробию. Атта, увидев, есть больше нечего, положила голову на лапы и заснула.
— Так ты продолжаешь дело своих родителей?
— Я бы хотел! — тяжело вздохнул кендер.
— А что случилось?
— Все изменилось. Такхизис умерла, Боги вернулись, и души смогли продолжить свое путешествие. Теперь мне больше не с кем играть.
— Все мертвые покидают Кринн.
— Не все, — возразил Паслен. — Здесь все еще обитают духи, полтергейсты, зомби, доппельгангеры, привидения, воины-скелеты, фантомы и другие. Но сейчас им труднее сюда приходить. Некроманты и жрецы Чемоша перехватывают их, прежде чем я успеваю до них добраться.
— Чемош, — произнес Рис. — Что ты знаешь о Чемоше? Ты его ученик?
— Нет, что ты! — воскликнул кендер, содрогнувшись. — Чемош нехороший Бог. Он вредит духам, превращает в своих рабов. Только не обижайся, но я не поклоняюсь никакому Богу.
— Почему я должен обижаться?
— Потому что ты монах. Это видно по твоей одежде, хотя она несколько странная. Я никогда не видел такого зеленого цвета. Кто твой Бог?
Рис едва не назвал имя Маджере, но вовремя опомнился:
— Зебоим.
— Морская Королева? Ты мореход? Мне всегда хотелось выйти в море. На дне океана, должно быть, много-много тел — тех, кто погиб во время кораблекрушений или утонул, попав в шторм.
— Я не мореход, — сказал Рис и сменил тему: — Так что ты делал после того, как закончилась Война Душ?
— Я ходил из города в город в поисках мертвых людей, чтобы поговорить с ними, — отвечал Паслен. — Но меня постоянно сажали в тюрьму. Это не так ужасно, как можно подумать, — по крайней мере, там кормят.
Он был таким худым и хилым и, несмотря на оживленную речь, казался таким несчастным, что Рису стало жаль кендера. Монах все еще не мог понять, находится ли тот в здравом уме, лжет или говорит правду, но решил, что выяснит это позже. Рису не хотелось обижать темпераментную Богиню, которая преподнесла ему такой необычный дар.
— Дело в том, Паслен, — сказал он, — что меня послали сюда, чтобы найти тебя.
Кендер подпрыгнул, разбудив Атту:
— Я знал это! Ты переодетый шериф!
— Нет-нет, — поспешил успокоить его Рис. — Я действительно монах. Меня послала Зебоим.
— Меня разыскивает Богиня? — возбужденно проговорил Паслен. — Это хуже, чем шериф!
