Чайна Мьевиль - Нон Лон Дон
– Папа,- спросила она,- ты помнишь, когда я вернулась вчера домой?
– Вчера? – Отец на минутку задумался.- Что-то около шести вроде бы. Или… Нет, ей-богу, не помню.- Он пожал плечами.
– А о чем мы разговаривали за ужином, ты помнишь, мам?
– За ужином, дорогая? Ну, о чем… об учебе, конечно…- Ответ ее прозвучал неуверенно, но она скоро на что-то отвлеклась'и забыла о вопросе.
Нет, время, пока они отсутствовали, не остановилось, оно шло как обычно. И родители не забывали о ее существовании ни на минуту, и в ином мире она побывала по-настоящему, ей это не приснилось. Дело было вот в чем: все то время, когда с ней происходили в Нонлондоне невероятные приключения, родители ее просто ни о чем пе беспокоились, вот и все. Они все это время были уверены, что всего несколько минут назад они ее видели, что она просто сидит в своей комнате и что в любую минуту, когда они захотят, могут поговорить с ней. Они сохраняли полное спокойствие – и в этом смысле они были «флегматичны»,- потому что просто не отдавали себе отчета (да и не могли отдавать) в том, что на самом деле ее с ними нет.
С одной стороны, Диба была, конечно, довольна тем, что ни родители, ни брат, ни друзья, ни учителя в школе не стали паниковать из-за ее отсутствия. Она терпеть не могла, когда кто-то о ней беспокоится. Но с другой… да что там говорить, ее задело-таки за живое, что ни один близкий человек за все это время ни разу не вспомнил ни про нее, ни про Занну.
Ей было также не по себе при мысли о той минуте колебания, которое продемонстрировало ее семейство, когда они в первый раз увидели ее по возвращении. Но Диба старалась поменьше думать об этом, как и о том, что друзья и учителя в школе вели себя точно так же.
Занна в школу не пошла, ее уложили в постель и дали таблетку от головной боли и еще какой-то сиропчик от кашля. Дибу ужасно рассмешило, когда она вышла во двор и увидела в небе кругленькое, упитанное солнечное личико. Ей казалось очень странным, что в небе она видит не светящийся бублик с дыркой посередине, а нормальный солнечный диск.
Зато солнечный свет был здесь гораздо ярче; у нее было такое чувство, что все ее существо насквозь пропиталось его лучами.
– Ты сегодня вся просто светишься,- заметила мисс Эдварде, как-то странно на нее взглянув.- Я уже и забыла, как ты улыбаешься. В последний раз… когда же это было?…- Но тут она умолкла, потому что, разумеется, не могла вспомнить даже, когда в последний раз видела Дибу,- тут действовал все тот же флегм-эффект.
Занпин папа уже оправился от чувства вины и стал понемногу забывать о несчастном случае, причиной которого он послужил, и это очень радовало Занну. Кейша и Кэт все еще поглядывали на Дибу настороженно, но и в их отношениях что-то стало налаживаться. Стоя в столовой в одной очереди за завтраком, они уже не отворачивались, а с готовностью отвечали на ее улыбку, а еще поделились новостью, что Беке скоро встанет на ноги и вернется в класс.
«Если вас напугал один только вид Смога, разве вы поверите, когда я расскажу, где пропадала целых несколько дней?» – думала Диба.
Да она и сама теперь с трудом верила, что ей все это не приснилось. В свете обыкновенного, маленького и такого родного яркого солнышка все эти гигантские мухи с пиратами, черепичные акробаты, Бегающий мост, который ведет ниоткуда и никуда, или, точнее, отовсюду и куда угодно, летающие автобусы и ее маленький картонный Кисляйчик – ну что это, как не настоящий сон?
11о когда ей совсем уж казалось, что ничего этого на самом деле не было, она потихоньку, чтобы никто не видел, вынимала маленькую бумажную перчатку и читала, что на ней написано.
«Если Занна все вспомнит,- думала она,- отдам перчатку ей. Но пока она пусть лучше будет у меня».
Разобрать на перчатке можно было главным образом только отдельные слова или даже обрывки слов, но порой попадались и отрывки целых фраз. Она так часто читала их, что скоро заучила наизусть.
КИРПИЧА ЧУДЕСНОЙ СИЛОЙ
КАК ГОЛУБЬ НЕЖНЫМИ КРЫЛАМИ
МРЕШЬ, НО ТОЛЬКО ПОЖАЛЕЕШЬ
ЕЛЕГОК ПУТЬ НАВЕРХ, ПОДЪЕМ ТЯЖ
ВЗОЙТИ ПО КНИГ СТУПЕНЯМ, С ЯРУСА НА ЯРУС
ОТЛИЧНА ТЫ ОТ ПРОЧИХ
Снова и снова Диба перечитывала эти бессвязные строчки все в том же порядке, повторяя их про себя как некое загадочное стихотворение.
Занна скоро снова пошла в школу, а потом и Беке появилась в классе, и дружеские отношения между девочками кое-как восстановились. В течение двух примерно недель они общались нормально, как и прежде, словно ничего и не случилось. «Поди ж ты,- думала Диба,- будто и вправду ничего такого и не было».
Но все же она прекрасно понимала, что это далеко, ой далеко не так.
Беке все еще ходила в гипсе. Занну донимали головные боли, и на занятиях физкультуры, когда приходилось бегать и тяжело дышать, в груди ее слышались хрипы. И еще она стала какая-то вялая – не то что раньше. И причина этого известна была одной только Дибе.
О том, что случилось, невозможно было даже заикнуться ни одной из ее подруг. Как только речь хоть немного касалась чего-нибудь необычного, странного, и Кэт, и Кейша, а уж тем более Беке сразу чего-то пугались и замыкались в себе.
Как-то раз Диба была вместе с Занной одна.
– Ты, случайно, не знаешь, что означает слово «шуази»? – осторожно спросила она, нащупав в кармане перчатку.
«Она по праву принадлежит тебе»,- думала она.
Занна сморщила лоб. Потом открыла было рот, но ничего не сказала, зато лицо ее исказилось, глаза тревожно забегали, и в них даже промелькнул страх. Ее тут же охватил приступ тяжелого кашля.
«Она не хочет вспоминать,- поняла Диба, постукивая подругу по спине, чтобы облегчить кашель.- Она слишком напугана».
Конечно, ей было горько, невыносимо горько думать, что нет никакой возможности поговорить со своей лучшей подругой о том, какие необыкновенные, невероятные приключения выпали на их долю.
Однажды они вместе ехали куда-то в автобусе. Стоя рядом с Занной на задней площадке, Диба смеялась и шутила, стараясь развеселить подругу, и ей с трудом верилось, что все эти удивительные события испарились из ее памяти. Ничего не оставалось, как убедить себя, что это только к лучшему. Теперь Диба старалась как можно меньше думать про тот автобус, в котором они с Занной еще так недавно мчались по воздуху навстречу неизвестности.
Иногда по ночам Диба сидела в своей постели без сна и смотрела на залитый лунным сиянием двор, и перед глазами ее представал иной город, в бледных лучах странной луньи-шалуньи. Она надеялась, что все, кого она узнала там, счастливы, что все у них хорошо и что борьба со Смогом идет в соответствии с разработанным планом.
Должно быть, им там очень нелегко, но под руководством его зонтейшества Зонтоломайстера и господина Нетвердайб-ла, а также с помощью секретного оружия кметов-шлемонос-цев Нонлондон должен одержать победу. Диба вновь и вновь читала и перечитывала таинственные слова, написанные на перчатке, сшитой из вырванной страницы говорящей Книги. Пока еще она считала перчатку своей и, вдумываясь в смысл загадочных слов, от всей души желала нонлондонцам удачи.
