Мирей Кальмель - Наследство колдуньи
— Я хочу тебя, Альгонда! Здесь, сейчас! — задыхаясь, прошептал Матье. Он сгорал от желания. Ночь же скрыла от его затуманенных вожделением глаз черты девушки.
Фанетта задохнулась от возмущения. Альгонда! Снова Альгонда! Какая же она дуреха! А ведь за последние несколько месяцев она успела уверовать, что по-настоящему нравится Матье! На самом же деле он проводил с ней время, чтобы развеяться и поскорее забыть ту, другую! Велико же было удивление Матье, когда, приблизившись снова к девушке, вместо поцелуя он получил пощечину. Удар был настолько силен, что он отступил назад. Он сказал «Альгонда», или ему это только послышалось? Фанетта расплакалась. Вышло так, что Матье загородил ей дорогу к дому, поэтому она побежала к арке, через которую можно было попасть на соколиный двор.
Кровь застучала у Матье в висках, прилила к низу живота. Он так и не понял, за что получил пощечину. Решив, что прелестница просто решила заманить его в более тихий уголок, он последовал за девушкой. Они оба бежали босиком по утоптанной земле, поэтому звуки шагов были едва слышны. Да и кому было их услышать? Матье завернул за угол. Найти Фанетту не составило труда: совсем рядом слышались тихие всхлипывания. Он решил, что все дело в смущении и стыдливости. «Девственницы всегда ломаются и жеманятся, когда приходит момент расстаться с невинностью», — убеждала его потаскушка, с которой он развлекался там, в лесу. Вспомнив о том, как у них все было с Альгондой в первый раз, на реке, Матье ужасно разозлился. Альгонда не только не пыталась оттолкнуть его, она уступила сразу и поощряла его! А теперь эти слезы Фанетты… Она правда испугалась или просто хочет обмануть его, прикинуться девственницей, а на самом деле только и мечтает ему отдаться? Кто знает, может, барон уложил к себе в кровать и ее тоже? Эти мрачные мысли только подстегнули его желание. Сжав кулаки, он наклонился над Фанеттой. Девушка стояла на коленях, прижавшись спиной к каменной стене, и дрожала от гнева и досады. Тень в этом месте была самой густой. Их никто не увидит.
— Поди прочь! Ты меня совсем не любишь! — заикаясь и вытирая слезы, сказала она.
Эти слова озадачили Матье, и все же не изменили его намерений: опустившись на колени с ней рядом, он одной рукой закрыл девушке рот, чтобы она не закричала, а другой повалил набок.
— Ты почти голая под накидкой и хочешь, чтобы я поверил, что ты вышла среди ночи во двор за водой? А на самом деле? Барон давно уехал… Так к кому ты шла, Фанетта? Говори! Признайся, ты видела, что по ночам я брожу вокруг вашего дома! Признайся, ты вышла, чтобы соблазнить меня!
За это время он успел развести девушке ноги и вставить между ними колено, чтобы она не успела сжать их, пока он расстегивает штаны. Фанетта изо всех сил заколотила его кулаками по спине. Гнев придал ей сил, и она изловчилась больно укусить ладонь, зажимавшую ей рот. Матье отдернул руку.
— Как ты смеешь так со мной обращаться, калека несчастный! — воскликнула она. — Или ты думаешь, что все женщины только по тебе и сохнут? Ненавижу тебя! Если ты надругаешься надо мной, клянусь, я тебя убью! Богом клянусь!
Он выпрямился, готовый войти в нее. Тонкий луч лунного света упал на искаженное лицо девушки. Никогда прежде он не видел на нем такой ненависти и решимости. Его собственная решимость пошатнулась. Криво усмехнувшись, он с горечью проговорил:
— Месть… Знала бы ты, Фанетта, как тяжело нести эту ношу!
— Куда хуже быть опозоренной и жить с этим!
В наступившей тишине они смотрели друг другу в глаза. Вокруг не слышалось ни звука. Похоже, стражники в Сассенаже не могли пожаловаться на плохой сон. Соколов их крики тоже не разбудили. Матье перекатился на бок.
— Прости меня.
Фанетта в ответ промолчала. Подобрав под себя ноги, она прижалась подбородком к коленям, завернулась в накидку и оперлась спиной о стену, отделявшую соколиный двор от общего. Ночной чепец соскользнул во время схватки, рыжие волосы рассыпались по плечам. Матье сел с ней рядом и прижался затылком к каменной кладке. Ему было невыносимо стыдно. Где-то вдалеке закричала ночная птица, и, услышав этот звук, они оба инстинктивно вздрогнули.
— Раньше ты бы ни за что такого не сделал, — сказала она.
Раньше… До нападения ястреба. До отъезда Альгонды. До того случая с Мартой. До его обучения у сира Дюма. До встречи с лесными разбойниками. Матье взял Фанетту за руку. Она не стала противиться. Даже наоборот. Их пальцы крепко переплелись.
— Того Матье, что был раньше, давно нет, Фанетта. И твоей любовью, твоим терпением этого не изменишь. Я долго пытался стать прежним. Но никогда не смогу…
— Ты пришел не из-за меня, верно? Ты хочешь получить меч, выкованный моим отцом. Зачем?
Лгать? Изворачиваться? Нет!
— Чтобы убить барона, — со вздохом признался Матье.
— Из-за Альгонды?
Он не ответил.
— Я — девственница, Матье. Прошу тебя, верь мне.
— Я тебе верю.
Он сказал это искренне. Девушка улыбнулась, хотя он и не мог видеть ее лица. Несмотря на то, что только что между ними произошло, а может и из-за этого, она получила от него нечто особенное, очень ценное, — доверие.
— Ты до сих пор ее любишь? — спросила Фанетта.
— Я ее всегда любил.
— И готов ради нее умереть от руки палача?
Матье невесело усмехнулся. Не это ли сказала ему сама Альгонда в тот день, когда расстроилась их свадьба?
— И я не смогу помочь тебе ее разлюбить, ведь так?
Он сжал ее пальцы — сильно, до боли, а потом помотал головой, не найдя в себе мужества произнести это вслух.
— Мне нужно время, чтобы смириться с этим. Дай мне немного времени, хорошо? А потом ты на мне женишься. Однажды утром я проснусь и пойму, что ты ушел и забрал с собой свой меч. Может, ты дашь мне сына и мы вместе с ним будем тебя оплакивать, а может и нет. Это неважно. Мне просто нужно свыкнуться с мыслью, что ты не будешь со мной. Мне уже сейчас надо к этому привыкать. Ты понимаешь?
— Зачем тебе это? Почему ты решила меня простить?
Фанетта встала. Было очевидно, что взволнована она не меньше, чем сам Матье. Дрожащими руками она разгладила и надела чепец, заправила под него свои растрепанные волосы и сказала прежде, чем раствориться в ночной темноте:
— Не обманывай себя, Матье. Я не простила тебя. Наоборот. Я хочу дать тебе шанс отомстить, хотя тебя за это и повесят. Что бы там ни говорили, женщины не слишком отличаются от мужчин. Вот и я лучше стану жить воспоминаниями о тебе, чем отдам тебя ей живым и невредимым. Потому что я люблю тебя. И никогда не полюблю другого.
Услышав этот приговор, Матье закрыл глаза. Когда он открыл их, Фанетты рядом уже не оказалось.
