Наталья Бульба - Поставить мир на кон
Взгляд зацепил движение сбоку, но стоило резко повернуться в ту сторону, как тут же возникло понимание того, что я ошиблась. Но если бы я не была высокоуровневым магом, паутина заклинания не только скрыла бы от меня то, что пряталось за ним, но и увела в сторону, не давая приблизиться к лаборатории.
Да…. Те дни оставили после себя множество вопросов. Но был один, на который я очень хотела найти ответ, лишь сделав вид, что приняла тот, который мне дали. Было в создавшемся треугольнике из меня, Вилдора и Таси нечто, продолжавшее смущать своей неправильность. И если объяснения бывшего ялтара Дарианы заставляли задуматься о том, что он прятал в своем сердце, но не вызывали сомнений, то слова Тинира о том, что он сделал с душой возлюбленной его воспитанника со временем становились все более подозрительными. При всей их логичности. И если тогда я готова была их принять, радуясь тому, что мои душевные терзания не всегда принадлежали мне, то теперь….
Мне оказалось достаточным лишь увидеть его вновь, чтобы понять — связь между нами не разорвана. И значит…. Что это значит, я не знала, хоть и догадывалась.
Стена, как и тогда, неожиданно выросла прямо передо мной. Я обошла небольшой завал, зашла за угол полуразрушенного здания, мельком взглянув еще на одно, в котором находился так хорошо мне знакомый аварийный зал, и прошла мимо, направляясь прямо к лаборатории.
И вновь, ощущение того, что это было только вчера. И даже следы…. Следы от сапог Кадинара, оставленные на усеянном каменной пылью полу шлюзового зала казались совсем свежими. Похоже, задачей защиты было хранить не только от чужого глаза, но и от влияния времени. Что ж, мне это было на руку.
Поисковик веером слетел с моей ладони. А когда вернулся, рассказал то, о чем эти развалины предпочли умолчать, когда мы были здесь с даймоном. Но не потому, что он был невольным свидетелем, скорее уж тем надзирателем, который не позволил им этого сделать.
Найденная мною дверь открываться не захотела. Не помогли и коды с довольно высоким приоритетом, которые выудил Сашка, доказывая как-то Ярангиру, что его прогулки на Землю связаны не только с необходимостью отдохнуть от забот советника правителя. Мой сын «заболел» компьютерами еще в средних классах. Ну, а в старших готовился поступать на один из самых сложных факультетов нашего университета и неплохо знал, что нужно делать с системой безопасности, если хочешь узнать то, что она прячет.
Пришлось действовать более тонко. Раз уж время существовало здесь в рамках других законов, можно было надеяться на то, что в воздухе все еще витают ментальные отпечатки тех, чьи права давали им доступ внутрь.
Я скользнула в некое подобие транса, открывая себя этому миру. Растеклась сознанием, нитями внимания пытаясь нащупать отголоски чувств, мыслей, желаний. Но шли минуты, и я все четче понимала, что у меня остается лишь один способ добраться до того, что меня интересовало. Весьма варварский — просто выбить заклинанием. И когда я уже была готова уступить своему нетерпению, буквально столкнулась с остатками сущности того, кто мог бы мне помочь.
Соприкоснувшись с тенью его прошлого бытия, позволила себе практически исчезнуть, оставив на грани собственной личности приказ, собрать меня воедино, если вдруг что-то пойдет не так. О возможности подобного растворения в другом я лишь читала в древних фолиантах драконов, но не делала сама, осознавая, насколько опасным может оказаться подобный эксперимент. Но сейчас что-то подсказывало мне: риск, которому я себя подвергаю, вполне оправдан.
Шаг в его сторону, кожей ощутить контур призрачного тела, не слухом — собственным сердцем поймать ритм его жизни, наполнить легкие воздухом, заставив его сделать вздох, который прервался бездну тысяч лет тому назад и….
— Не он первый, не он последний. — Раздавшийся из-за спины голос Арабесто заставил меня сначала вздрогнуть от неожиданности, а затем зло сплюнуть. Прямо на идеально чистый пол внешней камеры очистки.
Образец, на который я возлагал большие надежды, не смог пройти инициацию и сгорел в леденящем пламени Хаоса. А я стоял за перегородкой лабораторного зала и смотрел на то, как его прекрасное тело корежит болью и слушал, как крик становится воем, чтобы остаться в моей памяти последним стоном. И понимал: несмотря на мое желание, помочь я ему ничем не могу. Потому что не знаю, как.
— Тебе стоит перестать относиться к ним, как к разумным и вспомнить о том, зачем мы их создаем. — С надрывом в голосе продолжил мой друг. — Они — будущее жертвоприношение войне, кровь и плоть на ее алтарь. И единственное, для чего нужны, чтобы сдохнуть там, где нам суждено жить.
И хотя я знал, что он прав… глаза одного из тех, кого мы назвали даймонами, еще долго будут являться мне во сне. Черные, бездонные, с едва заметным изумрудным блеском по контуру зрачка…. Холодные, бесстрастные и бездушные в своем стремлении сеять вокруг себя смерть.
— Каждый второй. Где-то мы ошибаемся в расчетах, раз половина из них остается неспособной раскрыть в себе магию. — Я обернулся к Арабесто, который вопреки цинизму, сквозившему в его словах, так не чувствовал и не думал. Просто пытался скрыть то, что ему, так же, как и мне, не давало покоя. — В твоей группе такие же результаты?
— Еще хуже. — Нахмурился он. — Два из трех. И ничего, что могло бы помочь разобраться в том, что мы делаем неправильно. Ведь первые эксперименты были вполне удачными. Та сотня благополучно прошла инициацию и даже дала жизнеспособное потомство. Да и остальные по их образцу полностью отвечают требованиям Лучезарного. И если бы не контроль…
— Если бы не контроль, нам не дали бы приказ на их уничтожение. — Я с грустью взглянул на друга. Та сотня, так же, как и пара тысяч их клонов, была его удачей и… его поражением. Ему удалось достичь всего, чего мы хотели добиться от будущих непобедимых воинов. Не справился он только с одним — они признавали власть лишь тех, кто был сильнее. А это нашего господина не устраивало. К тому же они сумели подчинить себе всех, для кого стали наставниками в воинском и магическом искусстве. Те хоть и исполняли приказы наших командиров, но даже мне было заметно, что делается это отнюдь не под воздействием заложенной в них системы повиновения создателям.
— Когда их? — Арабесто встал рядом со мной, наблюдая, как я ввожу код на панели управления доступом.
Розовые нити сканеров прорезали легкий сумрак, царящий в помещении, клубы голубого тумана выскользнули из узкого тамбура, за которым начиналась цепочка внутренних очистных камер.
Я шагнул первым, уже заранее морщась от неприятного запаха, которым отдавала одежда после обработки излучателями. И хотя я сам настоял на дополнительной защите, даже такая мелочь вполне была способна испортить настроение, когда и так все не ладилось.
