Марина Добрынина - Бей ушастых! Часть 1
— Трясла-трясла, — добавляет Флипа, — ну ничего, я тебя сейчас так разукрашу, что он на тебя и не глянет.
Это что она такое придумала? Хм, а вот что. У «красавицы» этой, (кстати, сейчас она мне кажется еще страшнее, чем обычно, может свет не так падает) в руках маленький такой ножичек. Лезвие-то сантиметров пять в длину не более.
— За что? — вопрошаю я, покрываясь холодным потом и старательно рекомендуя собственной фантазии заткнуться.
— С тех пор, как ты появилась, — поясняет Флипа, присаживаясь рядом со мной на корточки, — он ко мне и не притронулся. Тоже мне цаца тут завелась. Знатную она из себя корчит, а сама со слугами чуть не с одной тарелки жрет.
Как это — с того момента, как я здесь появилась? Он же не сразу мне, хм, отдался? Любопытно.
— Что ты собралась со мной делать? — интересуюсь, а у самой голос дрожит. Ой, дрожит, даже неприлично как-то.
— Мордочку твою сладкую на лоскутки порежу, — говорит Флипа, поднося к моему носу нож.
Ой, мама. И папа. Нет, магия, конечно, творит чудеса и со здоровьем, и если я попаду когда-нибудь к Юсару, он вернет мне красоту, но… попаду ли я к Юсару? И… Это же будет больно!
— Спасите! — кричу я. Ну, так, на всякий случай, не особо рассчитывая на то, что кто-нибудь отзовется. Флипа тоже в это не верит, потому что ее ухмылка становится шире, а лезвие медленно скользит по моей щеке. А это, действительно, больно.
— Помогите! — ору я. Да что же это такое! Здесь же полно людей. Ладно, Кир допрашивает Лина, но хоть кто-нибудь должен был отозваться!
— Ах ты, дрянь! — слышу я голос Кира. В голосе удивление. Стало быть, не так он и занят. Флипа немедленно вскакивает.
— Лапотуся! — восклицает она этаким нервно-игривым голосом, — что ты здесь делаешь?
Ах, лапотуся… Надо запомнить.
— Да как ты посмела, — рычит Кирдык.
Во-во! Он и в моем времени нервничает, когда за него решают.
— А что я такого сделала? — удивляется Флипа, — подумаешь, пришла пообщаться с подругой.
Полковник кидает на меня взгляд, видит, надо полагать, мое лицо, измазанное кровью, после чего начинается самое интересное.
— Тварь, — ласково произносит Кир, награждая свою любовницу оплеухой, — вот прямо сейчас забираешь свои шмотки и убираешься из лагеря.
— Но, зайка!
— Если я тебя когда-нибудь увижу, я сломаю тебе шею. В лучшем случае. Поняла?
— Но я же тебя…
— Вон!!!
Флипа вылетает из шатра. Вздыхаю с облегчением. Рано радуюсь. Сопровождающий Кира старый волшебник проговаривает стандартную формулу отмены заклинания, и я понимаю, что наконец-то могу пошевелиться.
— Вставай, — хмуро бросает Кир, — со мной пойдешь.
Ой, как приятно размяться после необходимости лежать без движения. Знать бы еще, куда меня ведут, совсем было бы хорошо. Да кровь бы еще вытереть, а то подсыхает, кожу стягивает. Неприятно.
Следую за Киром, старательно пробуривая дыру у него между лопатками. Взглядом, конечно же. Не действует. Мы идем к другому шатру — побольше, побогаче моего на вид. Кир останавливается у полога, поджидая меня, а потом буквально вталкивает меня внутрь. Хам!
Первое, что я вижу, это двух воинов, стоящих перед чем-то, кем-то… Лин! Это же Лин, сидящий на полу. Бегу к нему.
— Ханна, — шепчет мажонок, делая попытку прикрыть руками то, что обычно скрывается штанами. М-да, третий раз в своей жизни наблюдаю обнаженного (ну пусть сейчас частично) княжича, только вот на этот раз мне не смешно.
Лина били. Жестоко. Правый глаз у него практически не открывается, губы и подбородок в крови, а руки выглядят очень странно. Особенно левая. О, боги! Да у него все пальцы раздроблены.
— Лиииин, — говорю я, а у самой голос срывается, — кто тебя так?
Мерлин-младший делает неуверенную попытку хихикнуть, а со стороны Кира раздается холодное:
— Я.
Э… за этого человека я замуж собралась? Точно? От него я сейчас беременна? Ох, папа, во что я влипла?
— Ваш слуга не хочет говорить, — поясняет Кир, улыбаясь.
— Я хочу, — стонет Лин, — я просто не знаю, что ты от меня хочешь услышать.
— Иоханна, я так понял, этот парень Вам дорог. Он, действительно, Ваш слуга?
— Да, — шепчу я, облизывая губы.
— Он заявился сегодня со следами враждебной магии на себе. Вы можете пояснить, откуда она на нем?
Какая враждебная магия? О чем он?
— Лин, — спрашиваю, — ты с кем общался?
— С Кардаголом…
— Не ври! — рычит Кир.
— Я не вру. С ним и с… Саффой.
— Кир! — кричу я, — он не связан с твоими врагами! Саффа — его невеста!
— Ага, значит и Вы с ней знакомы, — отмечает Кир, и в голосе его удовлетворение, — замечательно. Значит, Вы мне все и поясните. Кто вы, откуда, с какими намерениями проникли в мой лагерь и, главное, где сейчас находится эта ваша Саффа.
— Но я не знаю, где Саффа! — восклицаю я, — я то с ней не виделась!
— Да ну! Отлично.
Кир поворачивается к наемникам и говорит им что-то на… наместанском наречии. Что-то вроде… сделайте… его… Я не все могу понять, но ясно же, что это приказ, и касается он Лина, потому что солдаты, радостно заухмылявшись, двигаются в сторону княжича.
— Ребята, вы бы меня не трогали, — говорит он, — я же мстительный, я отомщу!
— Кир! Прошу, не надо!
Кирдык только фыркает в ответ. Один из наемников ставит Лина на ноги и прислоняет его лицом к опоре шатра. Другой медленно развязывает пояс у себя на штанах.
— Не стоит этого делать, — просит Мерлин, и голос его срывается.
— Кир! Я все расскажу! И кто мы и откуда, только не трогай Лина! Не надо! — прошу я, — пожалуйста, не надо с ним это делать! Не надо, Кир!
Кажется, я плачу.
— Начинай, — спокойно предлагает Кир, — и чем быстрее ты будешь говорить, тем меньше удовольствия он получит.
— Вели им прекратить!
— Быстрее, Ханна.
Глава 15
Мне даже страшно стало. Не успел познакомиться с сыном, а эта буйная зараза его практически убила. Ох, Дуся, вечно не поймешь, что от тебя ожидать.
Я аккуратно хлопаю парня ладонью по щеке.
— Шеон, Шеоннель, очнись.
Мальчик стонет и открывает глаза.
— Где мама? — спрашивает он.
Где его мама? Стоит, где и стояла, и гневным взором сверлит Дусю. Да хоть засверлись! Я в свое время тоже пытался. Полный бесперспективняк.
— Она здесь. Ты как себя чувствуешь?
Он садится на диване и глядит на меня, нахмурив брови. А брови, как у Лиафель — густые, темные, поднимающиеся к вискам.
— Спасибо, — цедит сквозь зубы, — Ваше величество, я чувствую себя хорошо.
И пытается встать, но я не позволяю.
