Илона Эндрюс - На страже мира (ЛП)
— Возможно.
— Вселенная бесконечна и мы ее величайшая тайна, — пробормотал Одалон и последовал за Арланд на улицу.
Я сидела в гостиной, просматривала записи фантома, который украл изумруд. Я решила, что называть вора фантомом будет лучше, чем обращаться к нему или к ней, как к невидимому пятну. Я пришла к нескольким выводам.
Во-первых, фантом определенно был живым. Это была не машина. Мне удалось выделить шестисекундное видео, на котором по легкому свечению я могла видеть, как он передвигается сквозь толпу. Фантом старался избегать людей на пути и явно перешагивал через другие драгоценные камни и золото на полу, выбирая свободное место. Если бы фантом был машиной, у него должны быть мыслительные способности и сложный механизм передвижения. Если бы он просто катился на колесах, я бы увидела, как вещи отлетают от него.
Когда каждая из делегаций входила в бальный зал, я заставила гостиницу просканировать их на наличие оружия. Я знала, что отрокары пронесли ружье, хотя, на самом деле, не ожидала, что они будут стрелять. Гостиница не зарегистрировала ничего с продвинутой робототехникой или искусственным интеллектом, а также ничего с искусственными ногами.
Во-вторых, раз уж фантом был живым, он или она проник в гостиницу вместе с одной из делегаций. Я бы почувствовала нарушителя.
В-третьих, так как нарушитель был одним из гостей, он или она будет отсутствовать в толпе в большом зале, когда изумруд украли. Проблема в том, что Гертруда Хант записала широкоугольное видео, которое давало мне хороший панорамный вид толпы, но они слишком сильно сгрудились в эти решающие пять секунд.
Я посмотрела на часы. Мы устраивали банкет в девять. Для меня это было слишком поздно, поздновато для Торговцев и вампиров и рановато для отрокаров. На часах было шестнадцать минут четвертого. Куча времени. Я нащупала рукой чашку на столике рядом с диваном и коснулась чего-то мягкого.
На столике сидел Кот.
Мы посмотрели друг на друга.
Чудовище один раз тихонечко гавкнула.
Кот прошел по подлокотнику дивана, потоптал мои колени — он был на удивление тяжелым — и потерся об меня. Я гладила его по голове. Он потерся еще раз, мурлыча, подошел к другому концу дивана, и устроился на одеяло. Потянулся, выпустил все когти на передних лапах, и начал месить одеяло.
Я посмотрел на Чудовище. Ее большие круглые глаза озадачено смотрели на меня.
Кот укусил плед и начал урчать.
Хорошо-о-о. Это не странно, ни чуточку.
Калдения проплыла в гостиную и села на стул напротив меня. Её Изящество была одета в темно-фиолетовое платье со строгим высоким воротником. Искусная вышивка в бледно-фиолетовых и золотых оттенков украшала платье по всей длине — распадающиеся на красивые узоры на юбке.
Калдения, нахмурилась, глядя на кота.
— Зачем он это делает?
Я понятия не имела.
— Он псих.
Псих продолжил месить плед и начал посасывать его.
Мой экран засигналил. Портрет Дагоркуна появился в левом нижнем углу.
— Чем могу быть полезна, Под-Хан?
— Ханум хочет пригласить Вас на чай. Будете ли Вы свободны через 10 минут?
Приглашение на чай было честью и привилегией. Все-таки, если бы это зависело от меня, я бы осталась на моем милом удобном диване.
— Пожалуйста, передайте Ханум, что для меня её приглашение большая честь, и я увижу ее через 10 минут.
Изображение Дагоркун исчезло.
— Я тоже пойду — заявила Калдения.
— Как пожелаете, Ваша Светлость.
— О, я не желаю. Они же варвары. Удручающе нерафинированная культура. — Калдения встала. — Однако я не доверяю этой грубой женщине, она может отравить тебя.
Я отвела экран, и он убрался в стену.
— Яд не в характере отрокаров. Они предпочитают откровенную жестокость.
— И именно поэтому я иду. В вопросах дипломатии и любви человек стремится действовать спонтанно. Неожиданные действия часто приводят к нужному результату. Для Орды нетипично прибегнуть к яду, поэтому мы должны предположить, что они сделаю это.
Мы шли по лестницам, двери открывались, когда мы приближались к стенам.
— И какие же у них вероятные причины, чтобы меня отравить?
— Мне видятся несколько. Самая очевидная — получить доступ к остальной части гостиницы. Убрав тебя с пути, они смогут подстеречь и убить вампиров.
— Это навсегда запретит им доступ на Землю.
Не говоря уже о том, что гостиница их убьет.
Калдения улыбнулась.
— И надежда на мир между Ордой и Святой Анократией погибнет вместе с ними. Из всех живых существ, с которыми приходится иметь дело, истинно верующие — худшие. Душа обычного разумного существа представляет собой паутину. Потяни за нужную ниточку и получишь желаемый результат. Похвали их, и они полюбят тебя. Насмехайся над ними, и они возненавидят тебя. Жадного можно купить, робкого — запугать, умного — убедить, но фанатики невосприимчивы к деньгам, страху или доводам рассудка. Душа фанатика — это канат. Они обрубают все остальное во имя своей цели. Они заплатят любую цену за победу, и это делает их несравненно более опасными.
Разум Калдении был не просто паутиной, это было целое сборище паучьих гнезд.
— Так что же, нет никакого способа победить истинно верующего?
— Я этого не говорила. — Калдения слегка улыбнулась. — В глубине души, ими зачастую правит страсть. При наличии времени и продуманного соблазна, одна страсть может быть заменена на другую. Но это занимает много времени и требует тщательного эмоционального руководства.
Дагоркун встретил нас у двери. Он кивнул мне, демонстративно проигнорировав присутствие Калдении, и повел нас обратно туда, где на освещенном балконе сидела Ханум. В центре располагалось место для костра, а каменный балкон обрамлял его разорванным кольцом, образую круглую скамью, накрытую оранжевыми, зелеными и желтыми подушками. Густые облака одеялом укрывали небо, обещая дождь, но так и не проливаясь. Ханум откинулась на подушки. На ней не было космической брони. Вместо него она одела яркое объемное платье кровавого цвета, расшитое бирюзовыми птицами, чье оперение было украшено белоснежными точками, которые резвились среди острых темных ветвей. Вблизи было трудно игнорировать, насколько огромной она была. По сравнению с ней я выглядела ребенком.
Ханум посмотрела на меня полузакрытыми глазами.
— Приветствую тебя хозяйка гостиницы.
— Приветствую Вас, Ханум.
— Сядь со мной.
Я села напротив нее. Калдения сидела справа от меня.
Ханум размяла плечи и посмотрела на Её Изящество, взгляд у нее был тяжелый.
— Ведьма.
