Диванный Маленький - Род Ллевелин
Ждал я недолго и минут через 20 в дверях появился какой-то взъерошенный преподаватель.
— Дружище, такое впечатление, что тебя не выпускали из подземелий как минимум месяц, — Сказал я с изумлением.
Снейп сощурился на меня и произнёс недовольно:
— Насчёт подземелий ты не прав, но вот на свежем воздухе я не был ещё дольше.
— Так может устроим посиделки на природе?
Тот несколько неохотно согласился. Розмерта собрала нам небольшую корзинку и мы прошли к большому дубу.
— Выкладывай — я же вижу, что тебя аж распирает, — с привычным уже ехидством сказал Север.
— Отец сдал на Подмастерье в Зельеварении.
Хмурый зельевар присвистнул и покрутил головой:
— Ну ничего себе. Начать заниматься в таком возрасте… — оборвал он слова.
— В общем, — я к тебе пришёл похвастаться, пригласить на праздник и спросить совета по поводу подарка.
— Когда праздник-то, — деловито спросил тот.
— Завтра к вечеру. Народу не много.
Снейп покосился на меня:
— Знаю я ваши «немного» — пара тысяч. Так, буквально члены семьи.
— Да нет. — замахал руками. — тысяча, может — чуть больше.
Зельевар закатил глаза и пробурчал что-то вроде: — «Кельты».
— Ну что, ждать тебя?
Тот задумчиво поскрёб подбородок и махнул рукой:
— Да приду! Хрен с этими поручениями.
Как и предсказывал Снейп, на праздник пришло существенно больше тысячи человек. Скорее даже — больше 2-х. Жёны вместе с Мирддином мялись и отводили глаза, так что я просто махнул рукой.
— Наставник! — налетел на меня вихрь по имени Гермиона.
Джодок бережно держал дочку на руках, довольно улыбаясь. Могучий боевой маг, талантливый некромант и жёсткий в общении человек обожал свою жену настолько, насколько это было вообще возможно.
— Кого на это раз ждёте? — Спросил я, поглядывая на округлившуюся талию ученицы.
— Мальчика — ответил Джодок, расплываясь в улыбке.
— Пойдём, со Снейпом поговоришь. Тот сильно интересовался последней твоей статьёй о статических заклятиях для зельеваров.
Та всплеснула руками:
— Северус здесь, — и повернувшись к мужу, сказала:
— Я тебе рассказывала — это лучший зельевар Альбиона.
Тот уважительно закивал и они ушли к Снейпу, держась за руки.
Ко мне подошёл один из вассалов:
— Леди Сабрина просит вас подойти поближе к помосту — сейчас она будет петь.
Да уж, такое пропустить нельзя — вторая моя жена была потомственным Бардом и её пение было божественным — причём буквально. Гимны старым богам в её исполнении работали…
Подошёл поближе и нашёл глазами жену. Сабрина передала мне Нелу, с любопытством глазевшую по сторонам и начала петь, наполняя души счастьем. Небеса приблизились и ощущение единения с Миром наполнило нас.
Глава вторая
Через несколько дней один из приближённых Малфоя прислал мне туманное письмо, прося о встрече. Встреча была назначена мало того, что не в Англии, а в Париже, так ещё и в маггловской его части. Нужно сказать, что был я изрядно озадачен и несколько насторожен, так что прибыл во всеоружии, буквально увешавшись артефактами.
Ноэль являлся одним из вассалов семьи Малфоев. Пожилой уже потомственный маг не отличался особыми силами и колдовскими талантами, так что даже вербовка в Пожиратели Смерти его не коснулась. Я же знал, что он у Люциуса отвечает за анализ на рынке маггловских ценных бумаг и соответственно — мозги и образование у него более чем хороши.
— Лорд Ллевелин, — обратился ко мне Ноэль, когда мы уселись за столиком кафе и накинули на себя Полог невнимания. — Я здесь неофициально и надеюсь, что лорд Малфой не в курсе.
Я откинулся на спинку кресла и вопросительно посмотрел на него. Тот помолчал, явно не зная — с чего же начать.
— Понимаете, несколько месяцев назад в поместье поселился кто-то очень странный и по всем признакам это Волдеморт. Судя по всему, он связал моего сюзерена всевозможными клятвами и теперь тот не может пойти против.
Ноэль снова замолчал и продолжил:
— Это пол беды — его идеи я и сам разделяю. Проблема в том, что Волдеморт — фальшивый…
— Вы знаете, что я аналитик? — Вопросительно посмотрел он на меня.
Я кивнул и успокоенный мужчина… да скорее даже — старик, продолжил:
— После короткого исчезновения Лорда и появления его в новой — злобной и садистской ипостаси, я начал собирать информацию и продолжил делать это, даже когда он исчез.
— Не знаю, куда делся настоящий, но это голем с куском души Тома Марволо Риддла, лорда Слизерина.
Я продолжал молчать и лишь барабанящие по столу пальцы выдавали мою нервозность.
— Судя по всему, Волдеморт изначально не был самостоятельной фигурой, даже если сам считал по другому. Если вспомнить, что Дамблдор — Мастер Ментальной магии и Алхимии, то подозрения уже закрадываются. Если вспомнить его концепцию «Всеобщего блага» с торжеством Света и уничтожением всех, кто может хотя бы теоретически сопротивляться, то картина получается печальная. Это пешка, которую использовали для дискредитации и уничтожения чистокровных Родов и одновременно — для оправдания своих поступков. Сперва — заманили чистокровных, а затем — после клятвы — подменили на послушную куклу. Все его действия после подмены были настолько «на руку» Свету… Согласитесь — убивать детей нормальный Тёмный просто не может!
Согласно кивнув, я продолжил слушать.
— Клятва продолжает держать чистокровных, ведь «технически» это всё ещё Волдеморт: кусок души имеется, да и с плотью наверняка всё в порядке. Раньше, до первого исчезновения, Метка имела другие функции. Чтобы переделать её без согласия всех заинтересованных лиц, нужен Мастер Ментальной магии, Ритуальной и Алхимии.
Я задумчиво кивал его словам: они почти полностью совпадали с моими выкладками и выкладками Кланов. Собственно говоря — додуматься до этого мог любой маг с нормальным образованием и свободным доступом к информации. В Англии таких было мало — после захвата Хогсмита и Ультиматума Гоблинов в 1600 мохнатом году, качество образования резко упало, а свобода мышления и доступ к знаниям стали привилегией тех, у кого были собственные библиотеки — аристократов. Однако в последние десятилетия запреты на Страшные Тёмные Искусства вынуждали знать прятать свои фолианты и частенько они сами толком не знали — что же у них имеется.
— Есть выкладки в письменном виде? — спросил я старика.
Тот молча протянул мне толстенный фолиант, исписанный, как я поглядел, почти до конца.
