Антон Кильдяшев - Дворяне и ведьмы (СИ)
- А... - Тоналнан запнулась. - Если я выброшу тебя в грязь?
- Ты моя рабыня. Чешуя и перья могут быть на твоём клейме, но они значат лишь то, кому ты предназначалась. Сейчас же я владею тобой. Даже если захочешь, от меня ты не избавишься. - Засмеялся Гигардал. - Как короли, что считали себя независимыми, ты будешь думать точно то же самое: данью они покупают союзника, поклоном они выказывают уважение, а клятвами и унижением они приносят жертву во имя своих престолов. Потому что власть незаметна, она ускользает сквозь пальцы, если попытаешься её ухватить. Даже у рабов есть отговорки: они думают, что самая важная их часть, душа, для хозяев недостижима, им не запятнать её своими грязными лапами. На деле же эта глупая мысль лишь дальше заталкивает под гнет чужой власти.
Её это не убедило.
- Всегда найдётся причина, почему тебе нужен хозяин. Я не обязан её знать, но о наличии её осведомлён.
Тоналнан была несогласна. Но выкидывать голову не собиралась. "Глупая гордость", - думала рабыня. Так бы сделал ребёнок, а не взрослый человек. Однако, додумать мысль она не успела - внезапно за углом вырос разноцветный шатёр.
Странным образом он даже не запачкался после всех тех бед, что произошли с Белопадью. Он был абсолютно пуст - ни предметов, ни бродяг, что без всяких сомнений бы стали использовать столь уютное место для ночлега. Чуть осмотревшись внутри, Тоналнан нашла люк в полу. Удача улыбнулась ей - кто-то оставил там пусть и немного сухие и испачканные в чём-то, но вполне съедобные припасы.
В тот день она наелась до отвала даже не задумываясь о том, что хозяин может вернуться в любой момент. Чувствовать желудок в кои-то веки полным было слишком соблазнительной идеей. Гигардал закатывал глаза, и Тоналнан отвернула дерзкую голову от себя. Рабыня жутко хотела прекратить все мысли и забыться хоть на немного. Отсутствие сна сводило с ума, и её голова бесконечно гудела.
Ночевала она там же. Тоналнан нашла наверху в шатре какое-то тряпьё и закуталась в него. Она легла у стены и неожиданно обнаружила, что земля была не просто тёплой, а горячей. Рабыня не задавала никаких вопросов. Слишком уставшая, чтобы думать, она просто пользовалась возможностью погреться.
Поспать ей не удалось - голова Короля Королей так и говорила о своём - но усталость странным образом ушла. В какой-то момент голос Гигардала слипся воедино в жидкую, липкую массу, и Тоналнан показалось, что потолка нет. "Горы же упираются в небо", - эта мысль показалась ей невообразимо логичной, - "небо там везде".
"Вот только откуда здесь, в долинах, небо?" Наваждение вскоре пропало, а вместе с ним и полудрёма. Всё же невозможно было заснуть, когда Гигардал говорил. На мгновение ей показалось, что она поняла нечто ранее ей недоступное, но уже забыла.
- Ты когда-нибудь задумывалась, почему существуют горы? Откуда они взялись, для чего служат? - Он не дожидался ответа. - Конечно нет. Они были здесь всегда, а, значит, внимания не заслуживают. Причину существования чего-то найти очень легко - найди то, что позволяет делать этот предмет. Горы позволяют глядеть далеко - значит, они созданы, чтобы знать больше.
Странная логика мелькнула в её мозгу. "Горы существуют, чтобы причинять боль?" И тут же отбросила эту мысль. Очевидно, что горы стоят потому, что...
Гигардал рассмеялся, когда она не смогла найти хороший ответ.
- Боги их создали. - Растерялась Тоналнан.
- Выросли, как лес. - Кивнул он. - Что ещё ожидать от человека? Только глупых ответов на глупые вопросы. Всё, на что вы не можете ответить, по-вашему создано богами. "Непознаваемо", говорите вы, и машете рукой. Лишь бы не знать, лишь бы не мучить себя поисками. Люди глупы. Хуже того - полные идиоты. Ни один из вашего племени не способен увидеть обман, а власть для них неведомая сила, дарованная богами. Ты, рабыня чешуи и перьев, знаешь чуть больше остальных. Но даже твои познания есть ничто по сравнению с тем, что доступно мне. - Гигардал показал рукой куда-то ввысь. - Скажи, почему я их убил?
- Потому что ты демон, Рогатый Жнец. - Ответила Тоналнан. Как не старалась, она не могла разглядеть то, что Гигардал указывал наверху.
- Неверно. Эти люди признали меня своим владыкой, когда склонились предо мной. Я мог выбирать, что делать с их жизнями, и решил их закончить. Но даже если бы они не склонились, я бы их всё равно убил. Какой следует из этого вывод? Их мнение ничего не значит. Власть не признают побеждённые, её берут в свои руки победители. Как я! В тот самый момент, когда появляется выбор склониться или нет человек оказывается в чужой власти. Лишь тогда, когда выбора нет, он властвует над собой. Мне становится смешно, когда корольки говорят, что их подданные должны подчиняться из-за крови, из-за божественной воли, из-за высоты трона или башни или чего-то ещё столь же глупого. Это идиотия, красивые слова, что люди используют из-за незнания истинного положения дел. Они прячутся за ними, как за каменной стеной и не решаются выглянуть за неё и увидеть суть. Обман, обман и обман. Черти видят это без всяких прикрас и заставляют королей склоняться пред собой, а короли ничего не понимаю продолжают считать себя властителями мира. Я Король Королей, ко мне на поклон приходят короли и просят помощи, а на самом деле говорят, что я властвую над ними и пытаются доказать, что они лучше, чем их враги, что их враги должны быть мертвы, а не они сами. Вот что есть власть, краденая пища, а кровь или божественная воля есть лишь красивые слова, чьё право нарушается в тот самый момент, когда король не может властвовать. Горы суть точно то же самое. Людишки видят их и признают как есть. Мы же, обитатели Горнего Мира, смотрим под ноги и понимаем, что есть горы на самом деле. Так что же это, краденая пища?
Тоналнан не знала. И не собиралась.
- Горы существуют, чтобы причинять боль. - Рабыня не вкладывала в эти слова никакого смысла.
- Верно.
Голос его ненадолго затих, и Тоналнан уже было подумала, что сможет заснуть. Но не повезло - голова сообщила о Мехрале и о том, что тот близко.
- Беги к стенам клетки. - Посоветовал Король Королей. - Только в их тени осталось укрытие.
И она полезла по скользкой стене вверх. За ночь изменилось буквально всё: откуда-то явилась яма, куда утянуло дома и город, а забор, казалось, ощетинился ещё большим количеством щитов и досок и солдат за ними и вырос вверх. Но Тоналнан не задавала вопросов. Она слишком устала, чтобы искать ответы на такую ерунду.
На груди её покоился Гигардал и молчал. "Почему он не мог заткнуться всего чуть пораньше?", - вопрошала рабыня, и поднималась вверх, вся перепачканная в липкой грязи. Что в этом такого? Она так много просит?
