Ника Емилина - Неистребимые кровью
Я оглянулся на Скара и вновь перевернул его на спину.
— Да очнись же ты, — я ещё раз, признаюсь, не без удовольствия, прошёлся по его физиономии, пытаясь его… как бы это сказать… очнуть. Результат тот же. И что мне делать с этим королишкой? Надеюсь, своеобразное снотворное не долго действует.
Подхватив Скара под мышки, я затащил Фисэла на диван.
А теперь надо найти девчонку.
Надеюсь, в этом мне поможет лемуна. Я обернулся, но Лимон исчез. Видимо, он был вынужден это сделать — расстояние между лемуной и хозяйкой всё больше увеличивалось.
ФисэлУютно пристроившись под крышей дворца в облике летучей мыши, я наблюдал за развитием событий, крутившихся на главной площади. Раз пятнадцать меня подмывало раскинуть крылья и, преобразовавшись в вампира, со всего маху заехать братцу по его наглой роже. Честно говоря, я искренне не понимал, какого демона всё свалили на меня. На такую страшную месть или королевскую прихоть Скар не способен. Что же тогда? Смысл, дразня, ускользал от меня, оставляя в глубоком замешательстве. Я откровенно не понимал Скара… хотя, когда я, собственно, его понимал? В то время как я играл в песочнице — а вампиры этим тоже не брезгуют — Скар запирался в своей комнате, с малых лет пытаясь вникнуть в слово «образование». Когда я изучал технику превращения «вампир — летучая мышь», Скар владел этим искусством в совершенстве, изучая искусственное превращение. На меня отец смотрел как на ребёнка, в моём же брате видел будущего наследника. Уже тогда я не понимал этой его тяги замуровать себя в четырёх стенах, устроив романтическую встречу с горой книг. Казалось, Скар делал всё возможное, что бы стать королём. Наконец, умер отец. Скар, прямой и неоспоримый наследник сбежал. Он сбежал от навалившейся на него ответственности, он не хотел взять власть в свои руки, он спасался от этого бегством. Мы искали его — Валеал, сердце вампиров, не мог остаться без короля. Мы искали. Да-а-а, искали, как же… Уже тогда беглый король считался сильнейшим среди вампиров. Все наши попытки обратились в ничто. А вскоре, неожиданно, как всегда, вернулся Скар. Как ни в чем, ни бывало, он принял власть, так никому ничего и не объяснив. И, казалось бы, всё. Куда же ещё чуднее и непонятнее могли быть его поступки? Но король не разучился удивлять. Приказ найти меня превратился в манию преследования, а обвинение во всех смертных грехах как будто служило для того, что бы найти меня и вернуть, во что бы то ни стало. Какая-то недосказанность возникла между мной и моим братом. Такая жирная запятая посреди биографических сводок: родился, не пил, не привлекался, в туалете не курил, сеновал не поджигал, с братом не общался.
Я видел, как Валериль, вышедший из хранилища после кражи вслед за Скаром, с гримасой недоверия и непонимания слушал речь короля, обращённую к своему народу. Я видел это выражение ужаса на лице Велины, затесавшейся в толпе. Велина… девушка, заставившая вампира ощутить отнюдь не вампирские чувства.
С наступлением вечера я наблюдал странную процессию. Все охранные войска, что были в городе, покидали его. Уходила даже дворцовая стража. Не уж-то это Скар меня так активно ищет. Однако это был ещё не конец.
Из дома Ровиэня, который оказался в поле моего зрения, вышел Валериль. Проходя по пустынной площади, он деловито выпустил когти, будто проверяя их на сохранность маникюра. За ним непонятно почему увязалась лемуна Велины. Не успел он скрыться во дворце, как в обратную сторону через площадь скользнула женская фигура. Я тут же узнал эту девушку. Архия казалась мне несколько странной. Вроде и человек, но не хватает последнего, завершающего штриха. Какого? Этого я так и не смог понять. Девушка вошла в дом, Валериль переступил порог дворца, Лимон притормозил во дворе, дожидаясь Рила. Но я не спускал глаз с домика Ровиэня. Несколько минут ничего не происходило, но потом до меня донёсся какой-то жалобный стон. Лимон, на которого я тут же обратил внимание, обессилено упал на ступени. Издав ещё один стон, он с усилием поднялся с земли и принялся нарезать круги по площади, поджав под себя одну лапу и периодически оглядываясь то на дом, то на дворец, будто решая, как ему поступить.
Внезапно раздался грохот. Дверь едва не слетела с петель. Перепрыгнув через лестницу, Скар наткнулся на тут же заскулившую лемуну. В спину Скара картинно влетел Валериль, поглядывая на Лимона из-за спины короля.
— Чёрт! — он опустился на колени перед лемуной. — До неё уже добрались, — добавил Валериль, оглянувшись на Скара.
Я оглянулся на домик Ровиэня. Над его крышей мелькнула какая-то тень, будто созданная из огня. Она медленно удалялась, ведя за собой по воздуху какой-то кусок. Ой, это ж Велина.
Тем временем Скар и Рил уже бежали к дому, сопровождаемые прихрамывающим Лимоном. Тень они будто не заметили. Всё, Велину они явно упустили.
Не дожидаясь, пока они войдут в дом, я выбрался из своего укрытия и широко расправил крылья. Пролетев над головами Скара и Валериля, я направился прямо за тенью. Устраивать схватку с демонами — а я не сомневался, что тень — демон — было бессмысленно. Я как-то пока не дотягиваю до героя-самоубийцы, сбежавшего из дома престарелых.
— Ой! — нашёл я одно «но» в своих собственных рассуждениях. — Если Велину утащил демон. А демон только один. И кроме Велины в доме была только Архия… Влип же я по самое не горюй.
Странно, что демонесса не забрала то, что ей нужно, а забрала того, кому это принадлежит. Зачем им Велина, когда нужен брих? Или они ещё и на дар покусились…
ВалерильЗахватив меч-призрак, я вышел на улицу в надежде нагнать лемуну, но это уже было невозможно. Я прошёлся по дороге, ведущей к дому, пытаясь найти хоть какие-то признаки того, что Велина исчезла.
Медленно ступая по хрустящему под сапогами гравию, я смотрел по сторонам и удивлялся тишине этого города. На улицах не было никого. Ни загулявшего, перепившего кровушки вампира, ни самого захудалого воришки, который теперь спокойно мог просочиться в город, оставшийся без охраны. Город казался мёртвым. Хотя…
У меня за спиной раздался скрежет меча, медленно вынимаемого из ножен. Я застыл на месте, молча прислушиваясь к глухим приближающимся шагам.
— Какие лю-юди, — протянул смутно знакомый голос, — точнее, нелюди, — поправился он.
Я повернулся, уткнувшись взглядом в плотный чёрный капюшон, надёжно укрывший лицо незнакомца, который шёл вразвалочку мне навстречу, прокручивая меч в руках. Это он что, надеется прибить меня силой одного своего обаяния, утяжелённого мечом? Да уж, теряю я форму. Одним словом — старею.
Встав в вызывающую насмешливую позу а-ля Фисэл, я задал давно заезженный вопрос.
