Андрей Мартьянов - Мировой кризис
Сегодня в Одесский порт с большим фурором прибыла яхта американского фабриканта, миллионщика и известного спортсмэна г-на Дональда Мак-Алистера, совершающего круиз по Средиземному, Адриатическому и Черному морям. Газеты Константинополя и болгарской Варны ранее публиковали, что после остановки в этих городах г-н Мак-Алистер направится непосредственно в Крым, где остановится на две недели в Севастополе, однако прихоть богача Нового Света привела яхту «Филадельфия» в наш город и замечательное судно можно теперь увидеть всем желающим возле причала Карантинной гавани неподалеку от Воронцовского маяка.
Путешествует г-н Мак-Алистер только в сопровождении секретаря, также увлекающегося парусным спортом, и одного телохранителя из индейцев-семинолов, отличающегося неслыханной для европейцев точностью стрельбы из револьверов. И это неудивительно – в сейфе яхты нувориш из САСШ хранит свою коллекцию алмазов, с которой не желает расставаться даже во время длительных путешествий. Стоимость камней оценивается в 100.000 рублей.
Планы г-на Мак-Алистера относительно посещений достопримечательных мест Одессы редакции остаются неизвестными, но мы будем оповещать нашего читателя о визитах неожиданного гостя, известного своей эксцентричностью и чудачествами.
Соб. корр. «Одесской почты» Шпилька* * *– Мa parole, мосье Крик, вы пижон! – говорил Королю некто, обладавший навеки прилипшим прозвищем «Боцман». – Я не хочу вас обидеть, ни-ни, но в вашем положении играться с яхтой – это приготовительный класс гимназии! Зачем вам яхта, Король? Купите автомобиль!.. Автомобиль в моде и это шикарно, но яхта – пижонство и моветон!
Как Боцмана звали на самом деле, не знал никто, кроме него самого, однако слухи об этом человека ходили разные и весьма замысловатые: в пух проигравшийся в карты великий князь, военный флотский адмирал, попавший в немилость у предыдущего царя (к Николаю III привыкнуть еще не успели, отчего «предыдущим» традиционно именовали Александра Миротворца), счастливо избежавший казни лейтенант Петр Шмидт, и даже незаконный сын раввина Главной синагоги, что на углу Еврейской и Ришельевской, рава Эфраима Кацнельсона – за все эти версии говорили хорошие манеры Боцмана, внешность аристократа, обходительность и за версту видное университетское, а то и академическое образование.
Правду, как уже сказано, знал только Боцман, а Одесса любит тайны. Загадочные тайны, по выражению начитавшейся французских романов сестры Короля Двойры Крик.
Ремесло у Боцмана было архаичное, романтическое и по нынешним временам неслыханно предосудительное: капер. То есть пират. Флибустьер. Каперствовал этот высокий, седоусый и ясноглазый господин по патенту «ночных королей» Одессы, по необходимости и требованию захватывая небольшие баржи, рыболовецкие суда или тихоходные грузовые пароходы с ценным грузом.
Власти охотились на Боцмана много лет, однако никто кроме «королей» не знал, как он выглядел в лицо. Объясняясь манером нигилистов, Боцман соблюдал строжайшую конспирацию.
– Мосье Боцман, я прошу не для себя, – улыбнулся Беня Крик. – У меня есть друзья, им нужно. Но это должна быть такая яхта, чтоб князь Бобруйский-Думбадзе, увидев, вытянется во фрунт и приложит руку к фуражке. Роскошная яхта.
– Для вас, Король, – все что угодно. Но вы понимаете, придется прогуляться за границу. Возможно, в Констанцу. Вы же хотите не простую, яхту, в Одессе раньше не виданную?
– Именно так, – подтвердил Беня Крик, вынул из кармана бумажник, отсчитал требуемую сумму и передал деньги Боцману. Расходы его не беспокоили. – Чем быстрее, тем лучше.
– Король, не надо меня обижать. Если вам надо яхта, она будет в гавани утром.
– Надо, мосье Боцман. И вот еще какое… Я не очень вас побеспокою, если попрошу еще об одной крошечной услуге? Я хочу, чтобы яхта выглядела так. – Беня Крик передал Боцману вырезку из иллюстрированного журнала «Нива». – Детальные точности не интересуют. Интересует фасон.
– Еще два часа трудов, – кивнул Боцман. – Как скажете, Король. И с вас поверх оговоренного ровно тридцать рублей на краску и гонорар малярам.
– У меня без сдачи. – В пальцах Бени ниоткуда появилась свернутая вчетверо пятидесятирублевая бумажка. – Оставшееся – малярам.
– Они будут рады выпить за ваше здоровье, Король, – с дворянской учтивостью слегка поклонился Боцман. – Насколько я понял, дело самое деликатное?
– Деликатнее некуда. Но в вас я уверен, мосье Боцман. Зачем лишние слова?..
* * *Через день после беседы Короля и загадочного Боцмана в гавань Одессы вошла двухмачтовая яхта, украшенная множеством разноцветных вымпелов. По белому борту шли две параллельных линии, красная и лазурно-синяя, на корме колыхался флаг Северо-Американских Соединенных Штатов со звездочками и полосками. Название судна выведено крупными голубыми буквами: «Philadelphia».
Как и указуется правилами, яхта ошвартовалась в Карантинной гавани для досмотра. На борт поднялся чиновник таможни и вскоре покинул дорогой кораблик с ошеломленно-глуповатым выражением лица: карман коллежского секретаря приятно отягощали триста рублей мзды, полученной от заграничного миллионщика. Тот же чин в гавани Петербурга взять постеснялся бы, а то и просто швырнул деньги прочь – оскорбление…
Через полчаса и сам герой утренней прессы соизволил появиться на палубе – высокий господин в матроске, африканских шортах и с короткой рыжей бородой. Мистер Мак-Алистер изволил устроиться в шезлонге, то ли слуга-индеец, то ли секретарь (со стороны набережной было не разглядеть), подали американцу бокал с прохладительным и газету. Газета, кстати, была русская – срочно доставленная по приказу недавнего коллежского секретаря.
Стоит ли говорить о том, что извещающие о намерении богача Мак-Алистера посетить Одессу «телеграммы из Варны», доставленные в редакции минувшей ночью, сама яхта, ее владелец и «невероятно умелый в стрельбе семинол» были виртуозной подделкой. Фантомом, вызванным к жизни изобретательностью Бенциона Крика и способностями к лицедейству Тимоти О’Донована, обожавшего веселые розыгрыши.
Как и всякий ирландец по происхождению, Тим обрастал золотисто-рыжей бородой моментально – в обычные дни брился он дважды в сутки, утром и вечером. За два дня Тимоти вполне мог приобрести колониальный образ, что от него и требовалось.
Под семинола загримировали Прохора – побрили голову, лицо и руки вымазали наилучшим театральным гримом цвета «мягкий бордо», наиболее подходившим к оттенку кожи североамериканских индейцев, а его сиятельство Алексей Григорьич (пожертвовавший усами, между прочим! Ничего, заново отрастут!), пуделино-завитой и осветленный пергидролем, обернулся «секретарем американца». Повязку с лица пришлось снять и использовать искусственный стеклянный глаз, носить который граф терпеть не мог. Однако ради дела можно пойти на любые жертвы.
