Наталья Цепкова - Точка отправления
Стоя на холме, Огненная молния прислушивался к своему сердцу, которое забилось чаще. До сих пор он не мог объяснить, что такое влюбленность, пока не встретил ту девушку, которая сама подошла к нему. Завидев юношу, она осторожно ступая, поднялась на холм и спросила:
— Я за вами наблюдаю, вы не двигаетесь с места, наверное, кого-то выслеживаете?
Голос звучал так сладко, что Огненная молния не сразу ответил, он ждал…
— Я очарован.
— Мне тоже нравятся здешние луга, поэтому я часто сбегаю из дома, чтобы погулять здесь, пока никого нет, — ответила она, поворачиваясь лицом к цветочному лугу перед лесом.
Огненная молния не мог ничего говорить, а просто вдыхал аромат ее волос и тонул в искристом солнце ее глаз. Он смотрел на незнакомку и понимал, что никакая альвина не сможет сравниться с ней. Что отныне и навсегда эта чудесница в его сердце.
— Вы смешной, — сказала девушка и засмеялась, словно зажурчал ручеек.
— А вы прекрасны.
От его слов ручеек перестал журчать, а свет янтарных глаз сменился настороженностью. Она сделала шаг назад и замерла. Но в намерениях юноши не было ничего плохого, и актица чувствовала это.
— Как вас зовут? — неожиданно даже для себя спросил Огненная молния, и густо покраснев, добавил менее тревожным голосом, — я должен знать ваше имя.
— Элемила. А вас?
— Огненная молния.
— Мужественное звание, достойное храбреца, но как ваше имя?
Огненная молния немного смутился. Истинное имя, которое дали при появлении на этот свет Роженицы, произносится только в доме Лады, перед ее детьми Лелей и Лялей, когда дают клятвы любви. Но вздернув голову, ответил:
— Радеслав.
Элемила испугалась, услышав истинное имя, она и не думала, что ей его назовут. Ведь по обычаю альвов, имена знают те, кто поклялся в любви. Но Огненная молния уже выбрал себе ту, которой хочет открыть свое имя. А юноша, в котором текла непокорная кровь дасу, уже успел поселиться в сердце юной актицы.
— Радеслав, я здесь всегда на утренней заре, — ответила Элемила, а потом быстро спустилась с холма.
И Радеслав стал каждое утро приходить на тот луг. Каждое утро, пока солнце не взойдет над лесом, они гуляли, собирали цветы и плели венки. Элемила пела песни и рассказывала легенды, а Радеслав подыгрывал ей на маленькой флейте и показывал боевые приемы.
Но все это закончилось, когда Огненная молния решил рассказать о своей любви Лунному цветку. Поведав обо всем с начала первой встречи, он не только потерял друга, но и нажил коварного врага, но об этом Огненная молния узнал очень поздно.
Ростичерн вскрикнул, когда чья-то рука дотронулась до плеча. Он открыл глаза и увидел испуганную Здеяру. Она только что отпрыгнула от кровати и, замерев, стояла около стены. Потирая лоб, Ростичерн так и не понял, что ее испугало больше его крик, или выражение лица. Вот только девушка не сразу сказала, почему находится в его комнате.
— Простите милорд, но этот альв взял коня и выехал.
— Один?
— Да, кажется. Он выехал на коне, предназначенном для гонцов Светлокрая.
— Точно?
— Мне это доложил слуга из «Танцующего Воробья», где они остановились.
— Хорошо, — только и ответил Ростичерн, а Здеяра побоялась спрашивать, что же здесь хорошего. Ведь она ничего хорошего в этом не видела.
Ростичерн поднялся с кровати и стал медленно одеваться, ни обращая никакого внимания на лесавку.
— Может быть, вы кого-то из нас с собой возьмете?
— Что? — изумленно посмотрел на нее черный милорд. Никогда он не слышал ничего похожего от тех, кого нанимал. Но эту милую лесавку он не нанимал, когда-то она сама ушла за ним…
— Будьте осторожны, — в дверях молвила Здеяра, на что Ростичерн обернулся и встретил встревоженный взгляд. В ответ он кивнул и знаком показал, чтобы та закрыла дверь.
Оставшись один, Ростичерн глянул на кровать, где ему приснился сон. Один и тот же сон на протяжении стольких лет. Он как бы напоминал ему о том, что ему предстоит сделать. Ради чего он здесь. Нет, он не может отступиться.
«Уже поздно, слишком многое сделано» — сказал он себе и надев плащ и завязал шнур. А через несколько минут черный милорд вышел из комнаты, притворив за собой дверь.
Глава 7. Русалья отмель
Светолик подходил к Русальей отмели. Тяжело обходить земли Великого леса, но делать это надо каждый день. Следить. Убирать. Отводить. Кто если не хозяин?
Да и не везде было спокойно. На западе, что у границы лесных угодий, озорничали паны, на севере, где Ветлюга превращается в сеть небольших озер плавно перетекающих одно в другое, водный народ не хочет подчиняться. С одной-то стороны это и понятно, к лесным жителям они не относятся, но что же сделать, если живут они в лесных реках и озерах. И только здесь, в Русальей отмели было тихо. Умиротворенно. И не потому, что здесь жила одна из нареченных сестер, это место имело какую-то особую энергетику. Тут все также как и несколько веков назад, когда хозяйничал Род и его перво-дети. Ничего не изменилось. Сюда не заходят путники, даже лесные духи и те редко набредают на эти озера.
— Хорошо у тебя тут. Спокойно, — сказал Светолик Благине, которая мягкой поступью подошла сзади хозяина леса.
Они стояли на берегу. Сзади светлел сосновый бор, впереди зеркальная гладь озера, а вдалеке белела одинокая березка растущая на русальем обрыве.
— Это еще хохотушки — русалки не танцуют, отдыхают, волосы свои расчесывают.
— Да, нет. Я не про это…
Благиня легонько повернула голову и чуть наклонила на бок, заглядывая в радужные глаза Светолика. Сейчас в них было больше зелени и голубизны.
— Не спокойно только в Светлокрае.
— И это я слышал, — отозвался хозяин леса и гулко вздохнул, так, что тетерева присевшие недалеко на ветки взмахнули крыльями и скрылись среди елей, — и даже видел ее…
— Я не хочу в это ввязываться.
— А нас никто не просит.
— Громовержец злится, ведь его обманули.
Светолик усмехнулся.
— Значит, скоро будет гроза.
Теперь настала очередь Благини обнажить свои белоснежные зубы, которые отдавали немного синевой, и нежно улыбнулась хозяину леса.
Но тут мирный разговор нарушил какой-то звук. Будто бы что-то упало в воду, и…
Светолик встрепенулся. Кричала Елень. И не просто кричала, а призывала на помочь и где-то совсем рядом.
— Меня зовут, — тревожно ответил Светолик.
— Но это здесь, — отозвалась Благиня. Она хотела сказать что-то еще, но в этот момент встрепенулись русалки. Бродница так и застыла с открытым ртом. С камней, что в камышах стали одна за другой прыгать в воду русалки. Побросав свои гребни, они смеясь ныряли в воду и медленно, держать за руки плыли к Русальему обрыву.
