Александр Гарин - Капкан на Инквизитора (СИ)
Единственно возможный.
Альвах яростно, но беззвучно взрыкнул, выдирая волосы с корнем. Гребень сновал в густых кудрях уже свободнее, чем раньше, но работы оставалось еще много. И, поглощенный своим занятием, роман пропустил момент, когда какое-то надоедливое сопение надвинулось вплотную.
Чья-то жесткая, шершавая ладонь стиснула бедро, поводя вверх и задирая мокрую рубаху. Другая легла поперек груди, ловя один из сосков и прижимая Альваха спиной к обнаженному мужскому телу. Застывший от неожиданности роман почувствовал шеей – поцелуй, а уже не прикрытой снизу полотном кожей…
Синий мир точно взорвался перед ним красной, почти бордовой бешеной яростью. Роман согнул руку и изо все сил двинул локтем назад, угодив туда, куда метил. Вырвавшись из ослабевших пальцев скрючившегося от боли Ахивира, Альвах развернулся и ударил кулаком снизу вверх – ударил с маху, не жалея. Согнутого охотника разогнуло мгновенно, и он с плеском упал на спину. Альваха толкнуло в грудь что-то сильное и упругое, отшвырнув от неловко поднимавшегося Ахивира, но ярость, которая продолжала полыхать внутри, давала новые силы. Он снова прыгнул вперед. Ударом босой ноги в лицо велла отбросило на кромку водяной выемки. Ахивир выбросил руку, но Альвах уже знал, что сила мага в мире Лии уменьшилась многократно. Бросившись в воду, он переждал мгновенно пронесшееся над ним заклятье и – прямо из воды, бросился на уже почти стоявшего на ногах охотника.
Они оба свалились на затвердевшую вокруг горячего озерца грязь. Охотник неловко ударился затылком – все же, Альвах хорошо знал рукопашный бой, и, нанося удар ногой в лицо, не сдерживал силы. Не давая Ахивиру опомниться, роман прыгнул сверху – благо, за его стараниями опасаться было уже нечего, и от души принялся угощать охотника тумаками, вымещая всю свою злость, тоску и весь проклятый страх. Ахивир дергался, пытаясь вслепую поймать его руки, но сбросить грузно весившее девичье тело у него не хватало сил. Альвах легко отбивал его удары – и бил в ответ, разбивая лицо велла в кровь, превращая его в мешенное тесто.
- Света тебе, сестра!
Альвах замер. Человеческий голос в самый разгар драки, подействовал, как ушат ледяной воды. Роман медленно повернул голову на голос. Ахивир, уронив руку, которой он заслонялся от кулаков взбесившейся девы себе на лоб, с силой протер глаза.
Пользуясь шумом, те, кто бесспорно, были разумными людьми, подошли совсем близко. Забыв обо всем, пришельцы из мира Лея в изумлении обозревали окруживших их высоких, плечистых, широкогрудых женщин. Женщин было пятеро. Одетые в шкуры и меха, они были вооружены, но теперь оружие было убрано в ножны. У двух груди и живот защищали костяные панцири. Еще двое несли за плечами мешки, из которых свисали тушки мелких зверей. Пятая женщина – не ниже Альваха в бытность мужем и могучая, словно бемеготка, с видимой легкостью удерживала на плечах тушу, похожую на тушу косули.
Шестым в этом, без сомнений, охотничьем отряде, был мужчина. Хотя с первого взгляда пришельцы приняли его за деву. Ростом ниже самой невысокой женщины, худой и какой-то скрюченный, с удлиненным, заострившимся, безволосым лицом, этот юноша нес за плечами самую малую, вещевую сумку и казалось, что с рождения он только и делал, что болел. Его тонкие руки и ноги напоминали лапы мелкого полевого стрекотуна и казалось, готовы были переломиться от неосторожного шага. Узкие плечи, впалая грудь – все это вызывало только жалость к несчастному, который сильно отличался от высоких и широкоплечих, плотных охотниц, с которыми он пришел. Парень опирался на тонкое копье с костяным наконечником. Альвах, даже в том положении, в котором пребывал сейчас, таким копьем бы побрезговал.
Медноволосая женщина, которая стояла ближе всех, сделала еще шаг вперед и кивнула.
- Прости, сестра, что прерываем… наказание твоего нерадивого мужа, но, быть можешь, откроешь нам… Вы ведь пришли сюда издалека? Скажи, там, откуда ты родом… - она запнулась, разглядывая упиравшиеся в землю ноги Ахивира. - Там есть еще такие же мужчины?
========== - 23 - ==========
Говор людей из мира Лии был похож на помесь велльского, романского и геттского, и оба – Ахивир и Альвах худо-бедно, но понимали то, что рассказывали им женщины. Несмотря на то, что дорога до поселения охотниц, куда их пригласили «переждать время танца диких мотылей» оказалась долгой, тащились они еще дольше из-за едва передвигавшего ноги Альваха, а говорили женщины много, послушать их, все же, стоило.
- Поразительно! – медноволосая Киркея обращалась как будто бы к Альваху, но продолжала ощупывать взглядом Ахивира. Другие четыре женщины тоже смотрели во все глаза, заставляя велла ежиться и чувствовать себя все более неуютно. – Еще никому из наших ни разу не удавалось… как это - выйти в ваш мир? Да, признаться мы не особо и стремились. Идти в туман у нас охотников мало. Хорошего там не выходишь, а за плохим кто же ходит? Да еще в такую даль?
Ахивир кашлянул, поддевая ременные крепления заплечного мешка.
- Но ведь ваши горгоны проходят. И пакостят они у нас тоже изрядно…
Женщины ответили недовольным ворчанием. От непонятного возмущения Киркея разжала пальцы, которыми придерживала древесный отросток, чтобы дать Альваху пройти под ним, и романа едва не снесло в сторону стремительно распрямившейся ветвью.
- Сострадательная Лия! Да кто вам сказал, что они – наши?
Альвах и Ахивир переглянулись.
- Они приходят с вашей стороны, - озвучил велл мысли обоих. Другая женщина, темноволосая и темноглазая, чем-то походившая на геттку Мегара, хмыкнула.
- Горгоны действительно живут на… как вы говорите, «нашей половине» мира, - она дернула углом пухлых губ и тут же одарила Ахивира таким ласковым взглядом, что тот, поймав ее взор, не выдержал и потупился. – Но они – не дочери Лии. Они вышли из тумана, который породил проклятый хаос, почти сразу же после того, как мир оказался разделен! Мы не знаем, что они говорят… говорят вам. Возможно, они представляются творениями Темной и от ее имени делают зло, чтобы еще больше поссорить… наши половины миров? Ведь это то, чего хочет хаос. Но у нас горгоны творят бед не меньше… а то и больше, ведь Лия – не так сильна, как ее брат, и не от всего может защитить своих дочерей… и сыновей.
Альвах и Ахивир переглянулись вторично.
- Так значит, горгоны приходят в мир Лея не по велению Темной? Может быть, вы будете утверждать, что и ведьмы сеют зло вопреки воле Лии?
Окружавшие гостей женщины даже приостановились, честно вытаращившись на Ахивира. Взгляды их на короткое время из вожделенных сделались искренне ошеломленными.
