Анна Инская - Верни нам мертвых
Мой отец говорил, что это страшное преступление, красть имущество умерших! У меня даже страх прошел. Я встала в полный рост и сказала:
— Я Черная Ведьма, стражница могил! Презренный вор, я тебя в камень обращу! Я ищу путь в мир мертвых, а ты не смей тут ходить.
Вор мне поверил, но не испугался. Он с почтением потрогал мои черные косы. Потом сказал так:
— Есть у меня друг, которому ведьма нужна. И тебе польза будет, колдунья. Он-то знает дорогу в мир мертвецов, которую ты ищешь. А ума у него на все наше разбойничье воинство хватит. Это он хитрость с медведем придумал. Пойдешь со мной в гости в наше воровское святилище? С ним повидаться?
Ну что мне было делать-то? Если уж и медведь оказался обманный! Так мы и пошли втроем: вор, я и медведь. Я спросила: а где же волк? Я же волчий вой слышала. Разбойник сказал, что это он сам и выл за дверью, для пущего страху. Мы шли весь остаток ночи и весь следующий день, вдоль реки, к юго-западу. По лугам мы брели, по весенней траве. Только к ночи пришли к горе. К ней избушка прислонилась. Я удивилась, как разбойники в такой тесной избушке ютились. Могильный вор ведь мне дорогой сказал, что их много. Мы оставили медведя стеречь избушку и вошли. Никого в избушке не было, а у стены лежало пестрое одеяло, сшитое из шкур. Разбойник отодвинул его, а за одеялом оказался лаз в горную пещеру, в разбойничье логово. Злодеев там была целая стая. Они сидели вокруг костра. Хитрецы устроили так, что жгли они огонь в пещере, а дым шел вроде как из избушки. Тот, кто меня привел, сказал:
— Ищите Рейга. Шепните ему, что мы ведьму нашли.
Я подумала, что этот Рейг небось самый главный над разбойниками. Наверное, знает путь в Страну Мертвых оттого, что многих туда уже отправил. Но в разбойничьих пещерах нельзя показывать что боишься. Иначе все, конец тебе. Спасибо Семи Зверям, ибо она выучила меня всегда хранить спокойствие истиной ведьмы. Как приличествует великой колдунье, пришедшей в гости к великому злодею, я красиво, змеями, разложила косы на груди. Потом важно, по-ведьмински, села на шкуре у костра и стала пугать их молчанием. Ибо сказать мне было все равно нечего. Вдруг разбойник, хозяин медведя, крикнул:
— Рейг, вот тебе и чародейка! У нее и имя на неведомом языке — Ифри! Она точно колдовать умеет. Потому что в ночь до того как ее встретить, со мной случались всякие волшебные волшебства. И не думай, я почти и не пил с вечера!
Рейг вошел. Я только очертания его видела в полумраке, но показался он мне совсем юным и не похожим на вора. Облик гордый, как у тех, кто готов идти вперед и напролом — всегда, а отступать и кланяться — никогда! А голова высоко поднята: явно в небо он смотрел чаще, чем в миску с едой. Рейг обрадовался приходу ведьмы и объявил мне, что здесь есть человек, который уже побывал в стране мертвых.
— Ты расскажи ей, что случилось с тобой, Рябой! — крикнул он кому-то.
И один из разбойников начал свой страшный рассказ.
Рассказ Рябого о царстве паучьем
Запрошлым летом промышлял я на океанском берегу. Вот вижу удача хорошим людям. Богатый купеческий корабль бурей разбило и на берег выбросило. И все купцы до единого — потопли! А наши разбойники не подходят, не решаются. Что это вы такие честные стали, я их спрашиваю. А они говорят мне: это корабль с дальнего юга, злой дух стережет товары на таких кораблях. Не дает ничего брать, наказывает. Видно купцы его нанимают для охраны. Возьмешь что- нибудь — так скоро смертью лютою помрешь. Вот боязно трогать, хотя и очень хочется. А я дорогие одежды с детства любил, потому и пошел в разбойники. Польстился на багряный плащ с могучей золотой застежкой на плече, в виде орла. Думал, обойдется, не тронет меня злой дух. Ибо я всегда удачливый был. Накинул алый плащ поверх тулупа и лесными тропами к дому направился. Семье и деревенским девушкам показаться во всей красе. Иду, иноземный наряд по ветру развевается. Одно мне горе: лесные озера стоймя поставить нельзя, чтоб на себя во весь рост полюбоваться!
Злой дух вроде за мной не идет. Не идет. Не идет. Вот я уже почти до дому добрался. Вот тут смерть за мной и явилась. Поджег меня волшебный огонь. Упал я под дерево и умер. И чую: клюют меня птицы-трупоеды. Рвут острыми клювами лицо. Руки. И все тело. А отогнать их подлых не могу. Такая уж горькая участь у беззащитных мертвых. Дальше не помню ничего. А потом я очнулся и встал на ноги. Но увидел себя не в лесу под сосной, куда упал мертвый. А в подземелье сумрачном, страшном и неведомом.
Летал надо мною черный ворон. Прокаркал он мне, что в наших краях птицы говорить умеют, но из хитрости молчат. Ум свой до поры скрывают. Так сказал мне ворон черный:
— Мы, птицы, тебя мертвого растерзали в лесу под сосною. А здесь снова из обрывков сложили, как ты был. Люди думают, что мы едим мертвечину. А мы ее относим далеко-далеко, в неведомую страну. Рвем мы мертвое тело на клочки, потому что у нас клювы маленькие. Не можем целиком человека утащить. А здесь мы птичьими лапами нашими снова складываем людей. Но не радуйся, что снова ходить и видеть можешь.
Сказал я ворону:
— Понял я это уже. Счастливее бы мне спать вечным сном в холодной земле лесной или в воде океанской.
А он прокаркал:
— Тебе бы и там спасения не было. Если черви сожрут труп в земле, то птицы поймают червей. А если съедят мертвое тело рыбы, то рыбу тоже птица рано или поздно схватит в клюв. Ничто не спасет вас, все равно вы нам достанетесь!
— Зачем же мы бедные вам нужны? — спросил я ворона.
Несем мы вас сюда в уплату долга птичьего, в выкуп врагам нашим. Ибо в ваших землях птицы кормят детенышей червями и прочими букашками. А в этом подземелье обитают великие и грозные праотцы этих существ, огромная насекомая нечисть. Дабы не мстили они нам, птицам, за съедение их порождений, мы приносим им вас, людей. В наказанье за то, что вы при жизни давите и топчите их детей, здесь они пляшут на ваших телах и давят ваши кости.
Поднял я взор и увидел человеческие тела, сложенные высокою башнею. Пленники рыдали и молили о пощаде, но Прародители Насекомых лишь смеялись над ними и топтали их тяжелыми, как скала, лапами. Вечный праздник и вечная пляска для них в темной стране той! Огромные пауки несли людей под ноги танцующим сородичам своим. Страшные темные черви, длиннее и толще ствола векового дуба, поднимались на гору из тел человеческих. Хотели они прогрызть крышу подземелья, а потом и небесный свод.
