Наталия Яковенко - Обречённые
— Тебе не кажется, что ты описываешь свой синдром? — снова подколол я, прерывая своего ненавистного оппонента. Ричард улыбнулся после моих слов.
— Ты единственный, кто смеет так разговаривать со мной, — любезно заметил он. — Но ты знаешь, это не подчёркивает твою храбрость. Скорее глупость, не более того. Делаем вывод, ты просто не поумнел.
— Какой учитель, такой и ученик. — На его лице появилось раздражение. Я знал, что бесил его. От этого мне становилось немного легче. Хоть не одному мне было плохо в этой лодке под названием «Неизбежность судьбы», в которой мы все вместе бороздили по океану жизни.
— Ты пугающе безумен. — С его уст это звучало как комплимент в мой адрес.
— Спасибо за лесть. Но ближе к делу. Мы ведь все понимаем, что собрались здесь не ради семейного пикника. Может, всё-таки перейдём к сути, чем я обязан такому вниманию со стороны вашего величества.
— Хорошо, — согласился он. — Мне нужна пробирка. — Его слова меня немного подкосили, но я не показал вида, что был удивлён его заявлению.
— О чём ты? — Я попытался разыграть удивление. — Решил заняться медициной?
— Без шуток, — с серьёзным лицом сказал Ричард. — Я точно знаю, что она у тебя. Поэтому прошу отдать мне её по-хорошему. Или моё настроение резко ухудшится, и тогда я за себя не ручаюсь.
— Ты знаешь, даже если бы она у меня и была, то вероятно я бы ответил тебе отказом. Что ты можешь мне сделать? — решил уточнить я.
— Тебе ничего, — спокойно ответил он. — Убив тебя, я ничего не получу. Тем более это не интересно, ведь ты и так мечтаешь умереть, наш готический принц. А вот твоих новых друзей я могу немного помучить. — Он коварно заулыбался.
— У меня нет друзей, — уверенным голосом произнёс я. — Кого ты собираешься мучить?
— Тех, с кем ты по кафе бегаешь, пытаясь строить из себя подростка. — Я глубоко вздохнул. Понимание того, что вся моя жизнь находится под мощным микроскопом, куда смотрят, кому не лень, убивало меня. Раздражение было настолько сильным, что мне прямо там хотелось сцепиться с бессмертным предводителем, который живёт на много веков дольше меня. Я знал, что итог этой схватки был бы не в мою пользу, но тем не менее оно того стоило. Однако даже в такой ситуации я нашёл в себе силы проигнорировать слова, которыми он пытался меня разозлить.
— Я не знаю, о какой такой пробирке идёт речь.
— Уже лучше. — Ричард был доволен тем, что ему удалось настроить меня на серьёзную беседу. — Хочу тебя обрадовать, что можешь не притворяться. Я знаю, что этот наглый вор Бейнс отдал тебе её. — Что? — Я не мог поверить, откуда ему известно о том, что я по сей день продолжаю общаться с ним. Но пробирку он не отдавал мне. Так кто мог такое рассказать. — Его мальчишка мне всё поведал. — Его слова ранили моё самолюбие. Я не мог принять тот факт, что никому нельзя верить даже тем, кого защищаешь на протяжении ни одного года подряд. Я собственноручно создавал и продолжаю создавать сам для себя личных врагов.
— Мне ничего и никто не отдавал. Я не понимаю, о чём ты, — словно робот, повторил я.
— Не стану тебя убеждать, — глубоко вздохнув, произнёс Ричард. — Но через месяц жду тебя в своём кабинете. Постарайся не разочаровать на этот раз. — Он повернулся ко мне спиной. После остановился и, не оборачиваясь, добавил. — А, да и пробирку не забудь взять с собой, а то мне придется по очереди навестить твоих новых смертных друзей. — Он побрёл к машине.
Я продолжал стоять на месте, словно каменная статуя. Лейла последовала за своим хозяином. Проходя мимо меня, она не удержалась, чтобы не выказать своё удовлетворение тем, что мне плохо.
— Печально осознавать, что все вокруг тебя предают и по очереди отворачиваются от тебя? Сочувствую, — лицемерно произнесла Лейла. — Это только начало твоего конца. Я куплю билет в первый ряд и буду наслаждаться твоими муками. Она провела рукой по моему плечу, после исчезла за линией горизонта.
У меня ещё остаётся время, чтобы вернуться к школе и встретиться с Джейн. Но слова Ричарда о том, что он придёт за ней и её друзьями останавливают меня сделать это. Сегодня я снова не смогу побыть рядом с ней. Лишь ночной визит к ней в комнату может всё исправить. Но нет… Мне слишком тяжело, видеть её. Искушение прикоснуться к ней слишком велико, чтобы я мог позволить себе так рисковать быть замеченным ею. Она не должна меня бояться ещё больше. Ведь при таком раскладе я не смогу даже общаться с ней.
Снова ещё одна беспокойная ночь. Время, когда абсолютно всё замирает, и лишь я продолжаю бодрствовать. Лишённый сна навечно я спокойно лежу на кровати, окутанный мраком, который заполняет комнату. На прикроватной тумбочке лежит пачка сигарет. На полу стоит бутылка виски. Я беру её в руки и делаю глоток за глотком. Иссохшее горло медленно заливается лёгким теплом. На мгновение мне становится хорошо. Я чувствую, что расслабляюсь. Ещё десять минут, и я смогу мысленно оказаться в другом мире. В придуманном мире, где я остаюсь один на один вместе с ней. Огромное чистое море окружает меня. Волны бьются о берег, сбиваясь в пену, вновь возвращаются в пучину. Белый песок, в котором утопают мои босые ноги. Я чувствую, как теплое солнце греет моё лицо своими лучами. Лёгкий ветер играет с моими волосами. Я вдыхаю полной грудью, ощущая свежий морской воздух. Я иду вдоль берега. В моей руке её рука. Она идёт возле меня. Я вижу улыбку на её лице. Я улыбаюсь в ответ. Я останавливаюсь и притягиваю её к себе. Она позволяет мне сделать это. Её тело расслабляется. Я сжимаю её в своих объятиях. Своими губами я прикасаюсь к её волосам. Она прижимается к моей груди. Я чувствую, как бьётся её сердце. Тепло её тела передаётся мне. Я чувствую её близкое присутствие. Я практически прикасаюсь к ней. Здесь и сейчас… Но вновь открывая глаза, понимаю, что лежу один в тёмной комнате. Сияние луны пробирается сквозь шторы полоской света. Проникая в окно, она ложится на пол, размываясь плавными границами темноты. Отблески стекла отражаются на противоположной стене. Попадая на её поверхность, они превращаются в немые непонятные образы. Если к ним внимательнее приглядеться, то постепенно можно разглядеть в них части чего-то большого. Спустя какое-то время они превращаются в одну общую картину, которая становится твоим ночным спутников в этой унылой пустоте ночи.
Первую половину воскресенья мы с сестрой выбирали нам новые автомобили, так как от старого осталась лишь куча металлолома. Изрядно разбитая и поцарапанная, сейчас она покоилась на дне озера. Ребекка не должна была заподозрить, по каким настоящим причинам она была разбита, поэтому мне пришлось солгать, утверждая, что я нечаянно врезался в столб, и она взорвалась. Не уверен, что она поверила в эту наивную историю о том, что я мог так неаккуратно вести себя на дороге. Но, тем не менее, она не стала придираться ко мне, подумав совершенно о другом.
