Галина Романова - Наследник Темного Властелина
Мне нужно было отвлечься, подумать о чем-нибудь постороннем. И я отправился искать прадедушку.
Старикан был в той комнате, где я накануне заметил свет. Удобно устроившись у бюро, он увлеченно что-то писал в толстой книге. Когда я вошел, он как раз приостановился, задумчиво жуя кончик пера.
— Хорошо, что зашел, — не оборачиваясь, бросил он мне. — Как правильно пишется: АстрАкизму или ОстрОкизму?
— А тебе зачем?
— Я решил переписать свое завещание, — объяснил пенсионер. — И сразу сочиняю в двух экземплярах. Послушай: «А ежели кто оное завещание отыщет и настоящее недействительным объявит, того гнать в три шеи и подвергнуть публичному…» Так как? Астракизм или острокизм?
— Напиши «бойкоту»! — предложил я.
— Да ну тебя! — обиделся старикан. — Я к нему с серьезным вопросом, а он… Впрочем, от тебя никогда не было никакого толку! Вот чего ты мне недавно обещал?
— Да отыщу я тебе твое завещание, отыщу! — отмахнулся я. — Даже это дописывать не придется!
— Нет, у него точно с головой не все в порядке, — вздохнул прадедушка. — С завещанием уже все решили! Что ты мне обещал насчет своей памяти? Подсказываю — вечер встречи выпускников…
— Ах да! Но это когда было! Но я и с этим разберусь — дай только срок!
— Срок тебе уже дали, — проворчал пенсионер, опять принимаясь строчить что-то в книге. — И такой большой, что я помереть успею прежде, чем пройдет половина!
— Свежо предание, — проворчал я себе под нос. — Ты всех нас переживешь, старый пень!
— Я все слышу, — не прекращая литературной деятельности, ответил старикан. — Кстати, сгоняй, распорядись насчет ужина! Я пожилой, мне нельзя нарушать режим питания. И проследи, чтобы паштет был с румяной корочкой!
На меня повелительно наставили перо, и я поплелся к двери.
— Дедушка, — я остановился на пороге, — я сегодня целую армию уничтожил…
— Знаю, — проворчал пенсионер. — Видел в окошко. Долго ты возился — это действие можно ускорить раза в четыре. Что с трупами будешь делать? Могу подсказать.
— А что я с ними сделаю? Только на переработку — там ни одного целого!
— Ерунда, — с апломбом старого некроманта отмахнулся старикан. — Я тебе формулу надиктую — прочтешь, и они сами соберутся. А если кто чего-нибудь перепутает, так еще лучше — будут одним своим видом внушать страх, а на боеспособности не скажется. Так что бросай все дела и садись записывай!
Он щелкнул пальцами, и подбежавший стул мгновенно ударил меня под коленки, а дверь захлопнулась перед самым носом. В воздухе зависли обрывок пергамента и дедово перо.
— Пиши, — распорядился тот.
— А как же ужин? — попытался увильнуть я от урока. — Паштет с румяной корочкой и все такое?..
— Потом! — отрезал прадедушка. — Пиши!.. Так, а что пиши? Не помнишь?
Я внутренне застонал. Похоже, скоро я отсюда не выберусь.
Когда я в сопровождении прадедушки спустился в большой зал, уже давным-давно миновал полдень, и обед успел остыть. Мои союзники топтались в сторонке, приветствуя меня далеко не дружелюбными взглядами. Интересно, в чем причина их плохого настроения? В том, что все давно остыло, или в горах трупов за стеной?
Обед начался в молчании. Единственный, кто был оживлен и весел, так это прадедушка. Устроившись между Тильсом и Айдором, он вертелся во все стороны, болтал, толкая соседей локтями, и то и дело предлагал тосты «за нового Властелина». Его соседи уворачивались от него, как только могли. И когда Тильс в очередной раз уклонился от попытки старикана расцеловать его от полноты чувств, я заметил у него на скуле свежий синяк. Интересно, он его получил, пытаясь добраться до моей спины или защищая ее?
— Ну чего ты такой мрачный? — негодовал прадедушка, с хрустом разгрызая румяную курочку. — Все получилось просто прекрасно! Тебя можно поздравить с боевым крещением! Ну и что, что ты там немного напортачил! Видел бы ты меня, когда я в первый раз…
— Хватит, дедушка! — взмолился я. — Мне неохота об этом вспоминать! Настроения нет!
— Ручаюсь, что я могу его тебе поднять, — прозвучал голос у меня за спиной. — Обернись!
Я послушался. Зеркало больше не глядело на мир могильной чернотой.
Глава 14
В лицо плеснули холодной воды, и маг открыл глаза.
Сначала он даже не понял, что произошло. «Я что, потерял сознание? — подумал маг. — Наверное, переборщил с защитными экранами». Он попытался пошевелиться, и только тут обнаружил, что крепко связан и вдобавок прикручен к стулу так, что невозможно даже пошевелить пальцами. И более того, у него во рту кляп!
Стряхнув воду с ресниц, он увидел склонившуюся над ним рыжеволосую девицу в кожаном коротком доспехе, поверх которого была натянута такая же короткая кольчуга. Доспех не скрывал, а скорее подчеркивал крепкую сильную фигурку воительницы. В одной руке у девушки была кружка, в другой — кинжал.
— Очнулся, — сказала она. — Это хорошо. А теперь мы поговорим. Только учти — если ты на мои вопросы не будешь отвечать или скажешь: «Не знаю», я сама отрежу тебе… пока не знаю что! Ну мы будем говорить?
Маг отрицательно замотал головой. Еще чего не хватало!
— Начну, пожалуй, с ушей. — Девушка убрала свисавшие по бокам волосы самым простым способом — срезала их. Проследив за падающими на пол прядями, маг вдруг почувствовал страх. Эта девица так спокойно готовится начать пытку… с нее станется! Он торопливо закивал, выразительно замычав.
— Значит, говорить будем? — догадалась девушка. — Только чур — не колдовать!
Это он уже понял. Девица как-то ухитрилась уйти от смертельного заклятия. В ней самой он магии не чувствовал, но, возможно, у нее есть сильный талисман или же за нею стоит некто настолько могущественный, что защищает ее даже на расстоянии. В любом случае с нею надо быть осторожнее.
— Итак, — девушка вытащила кляп, — вопрос первый. Где все люди?
— Ушли.
— А куда?
— Не знаю… То есть они хотели уйти подальше от этого места, и я не знаю, как далеко им удалось уйти, — торопливо добавил маг.
— Что тут произошло?
— Пыль. С востока пришел караван. Но едва последний верблюд переступил ворота, как все люди и животные рассыпались в пыль. Она полетела по городу, и все горожане, кто был в тот миг на улице, тоже стали пылью. После этого оставшиеся в живых ушли.
— А ты остался? Почему?
— Я думал, что пыль придет еще. Я хотел сразиться с нею или хотя бы изучить, чтобы найти противодействующее заклинание.
На самом деле он просто струсил — понял, что на открытом пространстве у беженцев не будет шансов, если налетит новый пыльный караван.
