Ольга Багнюк - Возвращение в Алмазные горы
— Рановато для сезона дождей… — задумчиво протянул Беулун, глядя в узкое высокое окно на взбушевавшуюся грозу.
— Нынче ранние грозы. — Мелодичный голос его супруги полностью соответствовал ее образу.
Она была высокая, под стать мужу, но с большими темными глазами и длинными нежно-розовыми ниспадающими до колен волосами, украшенными черным и ярко-розовым жемчугом. Простое шелковое одеяние казалось продолжением перламутровых чешуек на изящных руках, длинные музыкальные пальцы унизаны перстнями с крупными черными жемчужинами. Только при ближайшем рассмотрении можно было увидеть, насколько каждая уникальна и играет в черном перламутре своим собственным оттенком: фиолетовым, лиловым, бордовым, персиковым, густо-зеленым. Многоликость черного жемчуга когда-то вдохновила Варга на строительство триремы «Королева ночи», именно так называлась жемчужина, носящая в себе душу и разум построенного владыкой Милителии корабля.
— Яссаф всегда тяжело переносит такую испогань — вздохнула женщина.
— Корабль Варга уже далеко, гроза обойдет их стороной, — ответил Беулун.
— Не нужно было отправлять его вместе с этими кровососами! — вдруг рассердилась жена правителя.
— Мы уже это обсуждали, Зевана, — спокойно ответил мужчина.
— Но ты поступил по-своему! — все больше распалялась красавица.
— Мальчика должен уважать народ, а твое постоянное вытирание ему соплей лишь оттягивает взросление, — терпеливо, но более грубо высказался Беулун.
— Надо беречь наследника! — Назревающая истерика грозила испортить так хорошо начинавшийся вечер супругов.
— Я уж подумал, ты забыла, что Яссаф наследник. Могу вернуть его под твое крылышко хоть сейчас. На островах найдется немало девушек, готовых родить и добросовестно вырастить мне достойную смену, — пресек дальнейшую дискуссию правитель.
Зевана недовольно поджала свои идеальной формы губы, но промолчала. Беулун был очень страшен в гневе и слов на ветер никогда не бросал. Не сказав более ни слова, женщина оставила супруга в одиночестве любоваться ранним приходом дождей. Пройдя твердым, почти по-военному чеканным шагом по длинному коридору, щедро освещенному масляными ароматными светильниками, она зашла в свои покои и закрыла за собой тяжелую деревянную дверь в блестящем медном каркасе на засов. Миновав несколько смежных комнат, которые вместо дверей разделялись драпировками из тяжелого шелка, женщина направилась в самую дальнюю.
Здесь, в самой удаленной и самой маленькой комнате, которую скорее можно было назвать кладовкой, если бы не шикарное убранство, Зевана опустилась на мягкие меховые подушки и прикоснулась кончиками пальцев к большому, с голову теленка, прозрачному шару, покоившемуся перед ней на подушке из грубой нескользящей ткани. В разных странах мира этот шар назвали бы по-своему: «сфера ясновидения», «всевидящее око», «открывающий грани». Это лишь самые распространенные названия столь полезной вещицы, которая позволяла увидеть то, что находилось на весьма приличном расстоянии от смотрящего либо было скрыто за стенами. Жена правителя Ночных островов научилась использовать свой шар для двусторонней связи, что отличало ее артефакт от прочих подобных.
— Надо отменить потопление «Королевы очи», — строго проговорила красавица, едва шар ожил и сквозь стекло на нем проступили черты лица неестественно-белой даже для ночника кожей и бордовыми горящими глазами.
— Почему… — равнодушно прошипел шар.
— На корабле мой сын! — Женщина слегка повысила тон.
— Почему… — снова донеслось шипение из шара.
— Я не обязана отчитываться перед тобой, — справившись с подкатывающими слезами, ответила Зевана с напускным спокойствием. — Ты поклялся, что никогда не навредишь моей семье.
— Поздно менять планы… — прошипел шар, и изображение на нем погасло.
— Проклятье! — Женщина в сердцах ударила кулаком по умершему изображению. — Надо рассказать все Беулуну! — Она резко встала, намереваясь выйти.
— Супруг не простит тебе государственной измены— рабыня человеческой расы подала голос из темного, скрытого шелковой драпировкой угла комнаты.
Она была худенькая настолько, что выпячивались кости ключиц и скул, а сквозь тонкую кожу просвечивали тоненькие голубые прожилки вен на лице, шее и руках. Светловолосая, коротко стриженная, в вышитой по краю розовыми нитками рубахе из отбеленного хлопка, она стояла, опершись о стену и сложив руки на груди.
— Он клялся, что никто из моих близких не пострадает! — позволила себе визгливый крик жена правителя.
— Он обманул, — жестко усмехнулась рабыня.
— Что ты понимаешь, человечка! — рявкнула хозяйка. — Мы, ночники, чувствуем даже самую маленькую ложь. Нас невозможно обмануть!
— Ну-ну, — снова усмехнулась рабыня. — И поэтому твой сын на судне, которое скоро потопят твои кровососущие союзники.
— Ты что себе позволяешь?! — начала вымещать зло на рабыне Зевана, хватая со стены витой шнур, поддерживающий драпировку.
— И что ты мне сделаешь? — спросила рабыня, не убирая усмешку с лица. — Снова высечешь? — Она вдруг резко развернулась, одновременно задирая рубаху выше головы и открывая Зеване исчерченные старыми шрамами и свежими кровоподтеками костлявую спину и тощие ягодицы. — Мне подойти поближе, или твой шнур достаточно длинный?
Ответа не последовало.
Некоторое время девушка простояла с рубахой на голове, но, так и не дождавшись наказания, вновь спрятала под одежду изуродованное шрамами тело и повернулась к хозяйке. Та сидела на полу, обхватив розововолосую голову руками, и сотрясалась в беззвучных рыданиях.
— Успокойся, госпожа. — Рабыня подошла, села рядом и погладила перламутровые чешуйки на ру-^ах хозяйки. — Слезами не спасти Яссафа.
— Надо рассказать Беулуну, Зимерла, — повторила Зевана, поднимая голову и глядя на любимую рабыню, которая так хорошо научилась исполнять все прихоти хозяйки.
— Ты вспомнила мое имя?! — притворно изумись рабыня. — Значит, разум к тебе понемногу воз-ащается.
— Ты опять язвишь… — вздохнула Зевана. — Кто-то же должен украсить эмоциями твою скучную размеренную жизнь, — усмехнулась Зила.
— Беулун не сможет обвинить меня в предательстве, он первый связался с кровососами, — раздумывая над дальнейшими действиями, проговорила Зевана.
— Только у него в союзниках не кровососы, а милительцы, которые не питаются кровью разумных. И официальный союз с ними. А у тебя — заговор за спиной с настоящими кровососами, которые уже сожрали две деревни твоих верноподданных ночников, — возразила ей Зимерла. — Беулун безразличен к твоим постельным развлечениям, но интересы своих владений для него священны.
