Евгений Лукин - Раздолбаи космоса, или Гений кувалды
«По-свойски тебе говорю, – вспомнилась вдруг давняя зловещая фраза Креста, – кладет всех по-черному…»
Не то чтобы сам Василий шибко верил в эту ерунду, но по вошедшей в привычку осторожности тему он все-таки решил сменить.
– А ведь раньше-то, наверно, так ни разу не было – чтобы одним цветом выдавали… – заметил он. – Надо бы дедка спросить.
Услышав про Сократыча, Клавка мигом забыла и про хозяев, и про оскверненную стену.
– Да много он, ваш дедок, знает! – фыркнула она. – Дедок! Ему вон Крест однажды так дал, дедку вашему!
– А за что, кстати? – полюбопытствовал Василий. Клавка вдруг смутилась.
– Ну… Вы же знаете, Василий… – в затруднении заговорила она, поводя от застенчивости плечами. – Дедка, его же хлебом не корми – дай только какую дурь придумать… И вот он – представляете? – дошел до того, что сказал Кресту… прямо в лицо… будто камушки – это хозяйские… ну… экскременты, – чуть ли не с жеманством выговорила она.
– Эх, ни хрена себе! – поражение выдохнул Василий.
– Ну вот… – интимно зашептала Клавка. – А у них же там, в зоне, это позор… Там же за такие слова и убить могут…
– Вот это дедок загнул! – Василий вдруг поперхнулся и заржал в голос. – Это ж какие должны быть хозяева!
* * *– Да вы что, сговорились сегодня все? – подивился Пузырек, комкая в ухмылке мудрое морщинистое лицо. – Этак вы мне сырья на неделю вперед натаскаете – чем расплачиваться буду?
– Это ты о чем? – с подозрением осведомился Василий, опуская на пол плетушок с капсулами.
– У вас там что, одними красненькими сегодня зарплату выдали? – Пузырек глядел на авоську и озадаченно чесал в затылке. – Ты уж третий за сегодня…
В змеевиках уютно журчало и побулькивало, перепархивающие по стенам цветные блики время от времени проваливались стайками в черный пролом кладовки, обозначая на миг груду полупрозрачных бурдючков.
– А кто еще? – спросил Василий.
– Да сначала дедок три тюбика менять принес, потом Маша… – Пузырек присел на корточки перед расползшейся по полу авоськой. – Чего-то много у тебя… Камушка три раздолбал?
– Да нет, один, – не без тайной гордости сказал, Василий. – А раньше так было? Чтобы только красненькими?
– …пятнадцать, двадцать… двадцать три. – Пузырек разложил капсулы пятериками, поднял голову и с уважением посмотрел на Василия. – Ну ты прям, как Ромка, долбать начинаешь… Чего ты спросил-то? Раньше?.. Да нет, раньше я что-то такого и не помню даже… Ну, бывало, половину серенькими выдаст… Но чтобы все одним цветом… Тебе какими менять-то?
– Да любыми, только лиловых не надо, ну их! Серенькими давай, можно желтеньких пару.
– Ну и правильно, – одобрил Пузырек. – Лиловые-то теперь – один к двум. Не знал?
– Было ж два к трем…
– Ну, было… – Пузырек недоуменно подвигал бровями, от чего кожа у него на голове тоже заездила вместе с волосами. – А теперь, веришь, почти совсем их не выдают. В чем дело – не знаю…
Пузырек собрал капсулы в пластиковый мешок и поковылял за световоды, где у него располагалась еще одна кладовка.
– Может, дедка спросить? – сказал ему в спину Василий.
Но тот уже скрылся за рощицей пульсирующих светом колонн.
– Спроси… – ворчливо и насмешливо донеслось оттуда. – Дедок, он все знает…
Минуты через полторы Пузырек вернулся и вытряхнул на пол из того же мешка груду салатных капсул и две нежно-лимонные.
– Вот, – сказал он, раскладывая их по порядку. – Семнадцать сереньких, две желтенькие (один к двум) и два тюбика за услуги…
– Это уж как водится, – вздохнул Василий, собирая капсулы в авоську. – А с других тоже за услуги берешь?
– Ну а как же… – уклончиво отозвался Пузырек. – С Маши вот взял…
– А с дедка? Пузырек ухмыльнулся.
– С дедка возьмешь… Еще и сам добавишь, на него глядючи… Ты это… Сделку обмыть не хочешь? За счет заведения, понятно, – добавил он на всякий случай.
Василий было заколебался, но вспомнил расхлюстанного Лешу на завалинке и решительно мотнул головой.
– Спасибо. С утра не пью.
– Это правильно… – с уважением откликнулся Пузырек. – Я вон смотрю, у тебя и фартук новый… Сам делал?
– Сам… Ну и Ромка советом помог. Пузырек чуть нагнулся, пристально разглядывая крепления лямок.
– А как карман прилепил? Шкурку-то, я вижу, с кольца ободрал…
– Пойдем покажу. – Василий увлек Пузырька к оплетенной змеевиком рощице световодов.
– Вот этот, серый, тоненький… – с увлечением принялся объяснять он. – Ты им еще бреешься. Ну вот… Рвать надо здесь. – Василий присел на корточки и ткнул в основание тускло-серой струны. – Сначала будет резать, а потом, не знаю, энергия, что ли, в нем кончается,. Словом, не режет уже, а плавит. Просто момент ловить надо…
– Ага… – Пузырек покивал. – И ведь сообразили же, черти этакие! Ромка, наверно, докумекал? Как он там? Что-то давно не заглядывал…
Василий поднялся и сердито огладил чугунные складки фартука.
– Да ну его! – нехотя, с досадой проговорил он. – Смурной какой-то, ходит – баклуши бьет… С Ликой у него вроде все в порядке… Не пойму я эту молодежь! – признался в сердцах Василий. – Ну вот сам скажи, Пузырек: ну какого ему еще рожна надо? Все ведь есть!
Пузырек поскреб за ухом и лукаво прищурился в ответ.
– А помнишь, что сам поначалу говорил? Василий крякнул и, надвинув брови еще ниже, решительно одернул фартук.
– Да это когда было-то? Просто не пригляделся поначалу…
– А теперь, значит, пригляделся? Василий сердито посмотрел на Пузырька – и вдруг усмехнулся.
– Ладно… – проворчал он, доставая из авоськи три салатные капсулы. – Уговорил. Давай по колпачку – чтоб носился дольше…
Оба присели над парящим в воздухе кабелем, и Пузырек размотал горловину заветной туго налитой дыньки. Выпив, Василий долго молчал, хмурился, крутил задумчиво в пальцах пустой колпачок. Потом вдруг шумно хлопнул себя левой рукой по облитому фартуком колену и взглянул на Пузырька в упор.
– Ну, давай попросту, – прямо предложил он. – Чего крутить-то? Знаешь, что меня здесь купило? Порядок.
Пузырек хмыкнул.
– Ну вот, порядок… А дом на потолке? Ответом были стальной прищур и ослепительная усмешка.
– Пузырек! Ты меня моими же словами не доставай… Здесь – порядок! Не бардак, как у нас, а именно порядок. Ну, давай считать… Заработал – получи. А не хочешь камушки долбать – сиди голодный. Скажешь, нет?
– Ну так вот я же не ломаю, – напомнил Пузырек.
– Да ладно тебе! Ты тоже пашешь. Может быть, даже больше других. Да если рабочему человеку не выпить после смены – это ж с ума сойдешь… Дальше! Надзорки. Что? Скажешь, плохо службу знают? Ну-ка, тронь кого пальцем – тут же щелчка тебе! Так?
