Дмитрий Емец - Маг полуночи
– Ну уж нет. Я займу ровно половину, даже если мне придется насобирать на улице пустых бутылок, чтобы было чем их заставить, – решительно заявил Мефодий.
Он уже прикинул, что вполне может здесь освоиться. В конце концов, комната, которую он занимал вместе с Зозо и ее братцем, была примерно такого же размера, а уж захламлена куда как больше.
Они помолчали. Потом Мефодий спросил:
– А девчонки у вас тут есть?
– Учимся мы вместе. Но живут они отдельно, в правом крыле, – неохотно сказал Вовва Скунсо.
В окно кто-то постучал. Вовва оживился, отдернул штору и распахнул раму. Мефодий увидел, что на широком карнизе второго этажа стоит упитанный курчавый подросток в красной майке с эмблемой школы.
Своей судьбы родила крокодила
Ты здесь сама.
Пусть в небесах горят паникадила,
В могиле – тьма,[4] —
произнес он громко и, раздвигая животом цветочные горшки, вполз в комнату.
– Паша Сушкин. Сын министра культуры и физкультуры, – небрежно уронил Вовва.
В его голосе явно читалось, что министр культуры и физкультуры был не его уровень.
Паша Сушкин уставился на Мефодия.
– А это еще кто? Чей он? – спросил Паша.
– Мой папа банкир. Паркуясь, случайно разбил участковому «Таврию» и скрывается, чтоб не платить за ремонт! – с издевкой сказал Мефодий.
– А-а-а! – понимающе протянул Паша Сушкин и поочередно подмигнул обоими глазами.
«Осложнение идиотизма в надутой форме! Если меня еще кто-нибудь спросит, кто мой отец, я ему врежу!» – подумал Мефодий.
– А я знаю, о чем ты думаешь! – проницательно сказал Паша.
Мефодий слегка встревожился. Последнее время он принимал подобные заявления слишком всерьез.
– О чем же? – спросил он.
– Ты думаешь, что счастлив быть в нашем обществе. В моем и Скунсо.
– Я на седьмом небе. Сейчас возьму бензопилу и распилю вас на памятные сувениры, – сказал Мефодий.
– Друг мой, притормозите ваши юмористические потуги! Ваш монотонный юмор навевает на меня депрессивную тоску, – брезгливо произнес Сушкин. Этой фразой он явно надеялся прибить Мефодия гвоздями к забору. Но не тут-то было.
– С точки зрения банальной эрудиции, не каждый человеческий индивидуум способен лояльно реагировать на все тенденции потенциального действия, – хладнокровно ответил Мефодий.
Этой фразе его научила Зозо. «Неважно, что она означает, но она здорово сшибает спесь с дураков! Главное, произносить ее без напряга, как нечто само собой разумеющееся. Как-то этой фразочкой я опустила одного зазнавшегося физика ниже всякого химика», – заявляла она.
Паша Сушкин, у которого не было заготовлено ничего подходящего к случаю, растерялся, переглянулся со Скунсо и отошел с ним за шкаф. То, что Сушкин нарушил черту, Скунсо не озаботило.
– А где предупредительный выстрел по нарушителю границы? – спросил Меф.
Сушкин и Скунсо демонстративно сделали вид, что ничего не слышали.
– Как всегда? – услышал Мефодий голос Сушкина.
– Ага. Беги к Заплеваеву и Андрюхе Бортову. А я к Дреллю. Скажешь им там, что…
Вовва Скунсо оглянулся на Мефодия и понизил голос. Теперь Мефодий слышал только «шу-шу-шу».
– Понял? – спросил под конец Скунсо.
– Без проблем! – ответил Паша Сушкин и покинул комнату. На этот раз в порядке освоения нового опыта воспользовавшись дверью.
Эх! Надел бы шлем Ахилла, —
Медный шлем на медный лоб, —
Да тяжел, а тело хило:
Упадешь под ним, как сноп![5] —
донесся из коридора его голос.
Пару минут спустя Вовва Скунсо тоже куда-то ушел. Мефодий пожал плечами. Эта глупая таинственность ему совсем не понравилась. С другой стороны, сильно обращать внимание на этих даунов голубых кровей ему не хотелось.
Он стал раскладывать вещи. Их было немного. Джинсы, свитера, зубная щетка. Все это вполне уместилось бы и на одну полку, но, чтобы Скунсо не зазнавался, Мефодий попытался сделать так, чтобы его вещи заняли как можно больше места. Он уже собирался пинком загнать чемодан под кровать, как вдруг за ремнем своих брюк ощутил присутствие книги, которую сам сунул туда двумя часами раньше. Меф вытащил ее. На обложке значилось: «А.Шмаков-Дявкин. Как откосить от косинусов».
«Что это еще?» – подумал Мефодий, как вдруг понял, что это и есть Книга Хамелеонов Арея, в очередной раз поменявшая свой облик. Он открыл тридцать первую страницу и нашел тринадцатую сверху строчку. На этот раз настройка на глубокое зрение произошла почти сразу. Буквы послушно затуманились и выдали:
«Этой ночью ты узнаешь о себе много нового. Арей».
Мефодий хотел закрыть книгу, но прежде машинально пролистал ее. Его зрение, не успевшее перенастроиться на обычное, лопухоидное, видело теперь странные вещи. На тех скучных страницах, где совсем недавно А.Шмаков-Дявкин безобидно рассуждал о косинусах, лихо расправлялся с синусами и мило ковырял в зубах тангенсами, разбегались кровавые руны и прыгали зловещие буквы.
На последней странице Мефодий обнаружил оглавление:
КРАТКИЙ СПРАВОЧНИК СТРАЖА МРАКАКодекс стражей мрака 3
История стражи мрака по тысячелетиям. Даты, эпохи, вехи 16
Стражи света и принципы их устранения 69
Набор магических армий 71
Основы некромагии 86
Инструкция по пробуждению мертвецов 95
Заморозка, хранение и оживление висельников в условиях средней полосы 131
Теория и практика общего зомбирования 148
Принципы работы с комиссионерами и суккубами 153
Способы вербовки гномов, домовых, леших и проч. с указанием предметов, являющихся ценностью для каждого магического народа 157
Тридцать два табу мадам Белоснежкиной 158
Типовой договор на отчуждение прав собственности на эйдос 160
Офигевание и другие способы модных медитаций 164
Артефакт как его нет 171
Краткий перечень артефактов света и мрака, включая находящиеся в розыске с 1064 года 198
Метод магического тыка – способ определения истинной ценности артефакта 212
Таблицы обмена артефактов и эйдосов без учета комиссионных мрака и налогов 222
Созерцание пупка как метод демонстрации магического превосходства 241
1665 способов магического умерщвления с иллюстрациями и схемами 262
Основные принципы ухода за дархами 366
Легенда о саркофаге 372
Мефодий тревожно оглянулся. После страшных снов любое упоминание слова «саркофаг» бросало его в холодный пот. После непродолжительной борьбы с самим собой он попытался открыть 372-ю страницу, чтобы узнать что-то об интересующем его саркофаге, но книга неожиданно заартачилась:
«Доступ к запрашиваемым сведениям ограничен! Для получения доступа коснитесь личным дархом переплета книги».
