Марина Ефиминюк - Тайны Истинного мира
– Давай быстрее! – Скомандовал он, выходя из себя.
Облизнувшись, я перемахнула через парапет, потом схватилась за ледяную фигуру, припорошенную грязным снегом и, закрыв от вящего ужаса глаза, шагнула.
В следующую секунду, я почувствовала, как нога моя соскальзывает в бесконечно-пустое пространство, а сильная рука Алекса резко хватает меня за шиворот.
– Осторожно! – рявкнул он в сердцах.
Через мгновение с диким грохотом мы влетели в квартиру, хорошенько приложившись об пол. Кажется, от удара у меня захрустели все косточки.
Алекс, грохнувшись, лишь чудом избежал столкновения с окованным бронзой углом низенького столика. После неудачного падения, пальто у него треснуло по шву, и теперь из дыры между лопаток нелепо высовывалась белая подкладка.
– Раньше ты была гораздо смелее. И более ловкая, – добавил он после паузы, болезненно сморщившись.
На его злобный выпад я не обратила внимания. Потерла ушибленную коленку и поднялась.
Вокруг царил настоящий беспорядок. Вероятно, тот, кто проводил обыски, особой деликатностью не отличался. Квартира поражала своими размерами, и очень походила на дом Алекса. Все те же белые блеклые стены, непонятные картины, серый ковер на полу, в углу сохла пальма, понуро опустив крупные листья-опахала. Я прошла по полупустой комнате, подняла перевернутое белое кресло, поправила подушку, на которой темнело кофейное пятно.
С потолка свисала огромная хрустальная люстра с тысячью мелких продолговатых висюлек. Внезапно, словно яркая вспышка мелькнула перед глазами. Когда щелкаешь выключателем, то по стенам и полу разлетаются искрящиеся лучики, и кажется, что купаешься в световом потоке.
Алекс стоял в стороне, скрестив руки на груди, и неотрывно следил за мной, словно ждал знака свыше. Он молчал, боясь спугнуть мои воспоминания. Черт возьми, да я сама боялась их спугнуть!
Уверенно я прошла по широкому коридору в большую спальню. Странное ощущение, я точно знала, что увижу там кровать и зеркальный шкаф, а еще кресло с крохотным плюшевым медведем. У смешной глупой игрушки с заплатами на лапе красовалась надпись: «Я для тебя». Его подарил Данила, лица которого я даже не помнила.
Полторы недели назад я проснулась в не разобранной кровати, одетая, с сильно гудящей, как после хорошей попойки головой, и в совершенно незнакомой кухне лихорадочно искала ярко-красную кружку с зеленым цветком на боку. Я методично и бездумно открывала один за другим шкафчики, осматривала полочки, но не могла найти ничего похожего. Кружка должна была стоять на тумбочке у кровати! Но у Марии Комаровой, незаконно перекрывшей себе цвет, прикроватной тумбочки не было и кружки такой, стоящей у изголовья, тоже. Зато у Марии Комаровой истинной, принадлежавшей к Высшей касте, карателя всемогущей Зачистки, таких имелось аж три. Все они, с засохшим на дне чаем, пылились здесь.
В бессилии я села на постель и прикрыла лицо ладонями. Перед глазами мелькали сумрачные образы, расплывались лица, звучали обрывки разговоров. Словно призраки прошлого, они налетали на меня, окутывали и пугали, но не дарили никаких воспоминаний, только мучения.
И вдруг я совершенно точно поняла, где в этом холодном, чужом доме, полном неясных приведений, устроен тайник.
– Они в городе! – На шее у Виталика нервно ходил выпирающий кадык.
Владилена, казалось, восприняла новость равнодушно, только чуть дернула плечами. Очень ловко стерва прятала свои эмоции. Ищейка хоть и боялся ее до дрожи в коленях, но все равно однажды попытался «прочитать», за что и получил энергетическую пощечину, при воспоминаниях о которой до сих пор лицо горело.
– Кто их видел?
Она сжала губы в тонкую линию с чуть размазавшейся в уголке алой помадой, и в ее глазах мелькнуло нечто такое, отчего у Виталика зашевелились на затылке волосы. Просторный кабинет, пахнущий кожаной мелью и терпкими духами хозяйки, показался ему крошечной клеткой с разъяренной тигрицей.
– Их не видели. – Он с трудом выплевывал слова, спрятав трясущиеся руки за спину. – Видели инферна рядом с бывшим домом Комаровой.
Владилена почувствовала, как тщательно сдерживаемый густой поток злобы и брани был готов вырваться наружу. Едва владея собой, она тихо и очень медленно произнесла:
– Квартиру проверили?
У ищейки по бледному лицу пошли красные нездоровые пятна, а глаза от страха стали темно-синими, почти черными.
– А почему медлите?
Через мгновение Виталик выскочил из кабинета, даже не закрыв за собой дверь. В проеме Владилена увидела огромную приемную, заполненную служащими, ожидающими аудиенции, суетящуюся секретаря Леночку в неприлично облегающих брюках, вытертый ковролин, дешевую картину на стене с аляповатым оранжевым цветком. Громко, что услышали и вздрогнули все, Владилена щелкнула пальцами, и дверь захлопнулась с оглушительным грохотом, даже посыпалась побелка.
Леночка, прижав к груди папки, недоуменно разглядывала потолок, а все остальные поспешно высыпали в коридор, будто спасались бегством от бури, уже не помышляя о встрече с главой Зачистки.
Я быстро прошла мимо Алекса, и тот с интересом проводил меня взглядом, потом, любопытствуя, все-таки последовал за мной. Осторожно отодвинув валявшийся на полу разломанный стул, я открыла дверь в ванную комнату и включила свет, едва не заорав от страха, так ярко вместе с ним в сознании вспыхнул почти забытый кошмарный сон. Именно перед огромным зеркалом этой ванной я стояла с маникюрными ножницами в руках и методично стригла только что покрашенные в черный цвет длинные волосы. Стоило признать, что парикмахер из меня оказался никудышный.
Стояк, где, как я подозревала, находился очередной тайник, прикрывался аккуратной пластиковой панелью, красиво гармонировавшей с бежевым кафелем. Все, как в лучших домах: ремонт, дорогая мебель, большие деньги в банковской ячейке, – видно, неплохо я жила, стирая невинных людей.
За заслонкой, в темноту тянулись бесконечные трубы. Я смело засунула руку в пыльную пустоту, выискивая спрятанную полочку, и, оцарапавшись, сморщилась от боли.
– Ты что делаешь? – Наконец поинтересовался Алекс, возможно, подозревая меня в помутнении рассудка от нервного напряжения.
Я нащупала маленькую нишу высоко у себя над головой и осторожно вытянула оттуда пластиковый пакет, точно такой же, как тот, что нашла в съемной квартире несколько дней назад.
Алекс округлил глаза и уважительно присвистнул. Я поспешно развернула сверток, вытащив пачку тысячерублевок, перетянутую тонкой розовой резинкой. Моему разочарованию не было предела, и оно очень живописно отразилось на лице.
– Похоже, я совсем не доверяла кредитным картам. – Словно извиняясь, я продемонстрировала Алексу находку.
