Антон Грановский - Кольцо викинга
Отпрянув, Егор отвел взгляд. Выглядел он растерянно, словно сделал нечто такое, чего сам от себя не ожидал.
— Что это было? — спросила Эльза, глядя ему в лицо.
— Поцелуй, — хмуро ответил Волчок.
Эльза, не спуская глаз с его лица, покачала головой:
— Я не об этом. Почему ты поцеловал меня?
Егор усмехнулся и развязно проговорил:
— Вероятно, меня захлестнул огонь желания, и я чуть не сгорел в нем дотла. Это был порыв. Не думай, что я сделал это преднамеренно.
Зрачки девушки сузились.
— В следующий раз, когда захочешь сделать что-нибудь подобное, посмотри на мой меч и представь, как легко он может вонзиться тебе в глотку!
— Хорошо, — сказал Волчок. — Я запомню твое предупреждение.
Он потянулся за доспехами, но на этот раз сама Эльза не дала ему их взять. Она остановила Егора, обхватила его лицо теплыми ладонями, наклонилась и нежно поцеловала его в губы. Волчок больше не сдерживался, он снова обнял девушку и стал целовать ее щеки, шею, глаза, губы. Эльза отвечала на его поцелуи. Он ощутил во рту ее язык — жаркий, трепетный, и сжал ее в объятиях ещё крепче.
Прервав поцелуй, девушка слегка отстранилась, посмотрела Егору в глаза и тихо спросила:
— Что будет дальше?
— Мы добудем кольцо, а потом вернемся в Москву, завалимся в какой-нибудь бар и выпьем по кружке пива.
— А если мы погибнем?
Егор покачал головой:
— Не погибнем!
— Когда ты так говоришь, я тебе верю. Обними меня крепче, Егор.
Обнимавшие ее руки сжались сильнее. Егор снова нашел ее рот своими губами и впился в него поцелуем. Губы Эльзы стали нежными и податливыми. Она не отрывалась от его губ, пока у нее не закружилась голова. Потом прервала затянувшийся поцелуй, чтобы перевести дух.
Губы Волчка спустились ниже по ее щеке и шее, а его рука скользнула ей под одежду и коснулась ее груди. Эльза вздрогнула, на мгновение ей показалось, что она сейчас задохнется. Она ощущала прикосновение рук Егора, его тепло, поток нежности, исходивший от него и пронизывающий всю ее с головы до ног… Дрожащими пальцами она развязала его пояс.
Когда он вошел в нее, преодолев незначительную преграду, Эльза вскрикнула и напряглась, как струна. Их тела переплелись и стали одним целым. Со вздохом, похожим на рыдание, она обвилась вокруг него, женская плоть плотно сомкнулась вокруг мужской. Голова Эльзы закружилась, по телу пробежала жаркая волна, и она вся содрогнулась. Ее будто сорвало с якоря и понесло в открытую бездну…
Глава 6
Реинкарнация
1
Тридцатичетырехлетний художник Георгий Ларин брел по улице, рассеянно и хмуро поглядывая по сторонам. Это был высокий брюнет, одетый в куртку цвета хаки. Волосы Ларина, еще полгода назад длинные и вьющиеся, сейчас были коротко подстрижены, а на изможденном лице его застыла печать озабоченности.
Вот уже два дня Геру Ларина мучили кошмарные сны, странную символику которых он никак не мог понять. Но это еще не все. Порою с ним происходило нечто кошмарное: он словно бы выпадал из реальности на две-три секунды, и в это время окружающий мир менялся: улочки становились чище, дома — ниже, а прохожие, неторопливо прогуливающиеся по этим улочкам, негромко беседовали друг с другом на немецком языке.
Кроме того, в эти мгновения менялся и он сам. Душу Ларина охватывали странные чувства и устремления. Ему вдруг начинало казаться, что весь мир крутится вокруг него и что этот мир должен ему. За что должен? Почему? Непонятно. Но должен, и все тут.
В такие мгновения Гера чувствовал себя гигантом, которого опоили колдовским зельем и швырнули в пещеру, а вход в нее завалили огромным камнем. Он чувствовал, как спертый воздух пещеры душит его, но одновременно знал, что может отодвинуть камень, если только очень сильно этого захочет.
Слоняясь по городу без дела, Георгий забрел в самый центр Москвы, на Манежную площадь. Побродил по ней, рассеянно глядя на толпу туристов и бездельников, прошел к Историческому музею, побрел дальше и, сам того не ожидая, присоединился к группе митингующих людей, сгрудившихся вокруг деревянного помоста, похожего на эшафот.
На помосте стоял высокий человек в черном пальто. У него были недобро мерцающие темные глаза и слегка вьющиеся темные волосы, уже тронутые сединой.
— Мы считаем, что проблема коррупции — наиболее опасная, серьезная, угрожающая каждому из нас и стране в целом! — веско говорил мужчина в микрофон.
Люди одобрительно кивали.
— Рост тарифов на коммунальные услуги — это коррупция! Поборы на дорогах — это коррупция! Взятки чиновникам, полицейским, налоговикам — это коррупция! Плохие дороги — это «откаты» и «распилы», а значит — тоже коррупция! Невозможность открыть свой бизнес — это коррупция, и, как следствие, отсутствие достаточного количества рабочих мест! Все это коррупция, друзья!
Народ одобрительно загудел.
— Если вас нынешнее положение вещей устраивает, можете нас не поддерживать! — чеканил человек в пальто. — Это ваш выбор! Но мы, Партия Народной Свободы, утверждаем — Россия будет свободна!
Собравшиеся вокруг помоста люди захлопали.
Гера Ларин, стоявший в толпе, вдруг почувствовал злость. Двадцать лет назад он был сыном заслуженного художника СССР, ему светило безбедное существование, наполненное такими приятными вещами, как признание, премии международных выставок и, как следствие, — обилие заказов. А что сейчас? Два заказа за полгода. Если так пойдет и дальше, совсем скоро не на что будет купить даже сигареты и выпивку.
Не в силах сдержать закипевшую в груди злость, Гера крикнул:
— А разве не демократы все развалили?
Народ притих и удивленно завертел головами, выискивая человека, нарушившего благородное единение митингующих. А стоявший на помосте взглянул на Георгия, усмехнулся и проговорил в микрофон:
— Когда я слышу такие слова, я вспоминаю Салтыкова-Щедрина — «У нас все — недоразумение»! Булавку, запонку потеряли — недоразумение! Губернию запороли — недоразумение! Советский Союз, с моей точки зрения, распался потому, что все в нем было — одно сплошное недоразумение! У могучего колосса были глиняные ноги!
Гера разозлился еще больше. Растолкав толпу, он подошел к помосту и, задрав голову, прокричал:
— Я вырос в городе, где было двадцать пять крупнейших химических предприятий, и все они работали! Наш город входил в тройку самых крупных химических гигантов мира! И кто меня убедит, что у этого гиганта были «глиняные ноги»?
Человек в пальто тоже разозлился.
