Оксана Демченко - Безупречный враг
— Нас оставляли там, — вздрогнул сирена и продолжил сдавленным шепотом, едва решаясь выговаривать слова: — Оставляли и не говорили, надолго ли. Один прилив, пять, десять… Наказание в гротах быстро приводит к раскаянию и воспитанию покорности, о владыка. Темно. Страшно. Есть хочется. Пить — еще того сильнее. Цепь короткая, а заливает гроты почти что доверху, вся надежда на воздушные пузыри под сводом. А еще иногда, если мы не признавали безмерность своей вины, нам резали кожу, чтобы кровь привлекала хищных рыб.
— Почему ты никому не сказал прежде о пережитом? — с трудом сохраняя мягкость тона, уточнил Роол.
— Я дал клятву. Именем перламутрового араави востока, это свято. Я мог бы рассказать только вам, вы — выше и ваше слово в храме — первое и главное.
— Но я до сего дня не спрашивал, — задумчиво довершил фразу Роол. — Ноир, отправь людей в гроты. Если найдете кого-то из детей — вывести и ко мне на лодку, пусть лекарь их осмотрит. Далее… всех наставников собрать на нижнем уровне. Стражу и слуг — под замок. Распорядись. А ты, малыш, веди меня в нижние залы. Учти: я не вижу за тобой вины. Просто хочу знать, как здесь воспитывают, насколько усердно.
— Весьма усердно, — с дрожью в голосе отозвался сирена. — Все покажу, о владыка. Моя вина была велика, я долго не осознавал глубину и сокровенную мудрость канона полного подчинения. Задавал вопросы… Я знал гнусного врага храма, ученика года Волны. Он многим отравил сознание мыслями о праве на выбор. Их сложно избыть или опровергнуть, в том и особенная подлость сына Волны. Он в безумии своем утверждал, что голос сирены не должен убивать. Особенно же он отрицал право казнить голосом, если не доказана вина и нет приговора, оглашенного стражей от имени храма и зура. Еще много всего говорил.
Роол шагал неторопливо, время от времени обстоятельно хвалил своего поводыря, ободрял и старался не хмуриться. Часть наказаний была ему знакома по старым книгам храма. Увы, это была лишь малая и наиболее безопасная для людей часть…
На нижний ярус замка одного за другим доставляли наставников. Когда ученик Ноира закончил свой рассказ, он дышал хрипло и обливался потом, словно исполнил непосильное дело. Но, как ни странно, плечи чуть расправились, а дрожь в голосе унялась.
— Из замка выходили сирены, полностью осознающие свое место в храме, о владыка, — напоследок сказал ученик. Помолчал и добавил: — Мы созданы вещами, а не людьми, вот каково наше предназначение и вот что мы знали.
Щеки сирены пошли пятнами: такую неслыханную дерзость себе позволил.
Араави кивнул, оглядел зал. Все собранные по его воле наставники восточного замка уже стояли неровными рядами в темном углу. Араави еще раз рассмотрел довольно многочисленную группу, приметил знакомое лицо. Подозвал человека, памятного по прошлому посещению замка:
— Сирена?
— Нет, о владыка. Среди наставников нет этих отродий.
— Так-так, занятно… Неожиданно даже. Как же вы можете учить детей владению голосом, сложному пению и тонким настройкам звучания?
— Нам велено другое: учить их вовремя прикусывать язык, — подобострастно хихикнул мужчина. — Вы же были в замке, я и в тот раз сказал: тихо у нас, благополучно.
— Ты сказал иное: нет жалоб, — припомнил араави. — А знаешь, какова кара за обман владыки? Сознательный обман!
Тон араави стал опасно вкрадчивым. У плеча наставника тенью возник Ноир, покосился на араави и напел нечто односложное, голос дрогнул тихо и коротко, и сирена снова отступил назад. Наставник охнул, схватился за голову и сполз на пол.
— Как же это? Лишение права рождения до седьмого колена, — с ужасом шепнул он, словно очнувшись. — Пощадите. Никто из моей семьи не знает, что здесь происходит. И сам я лишь исполняю волю перламутрового араави и его преданных слуг.
— Многократное воздействие голоса сирены, — тихо молвил за спиной араави Ноир, склонившись к самому уху. — Он весьма старательно и полно обезличен, о владыка. Я снял свежие слои влияния, но это ничтожная его часть. Могу проверить каждого.
— Проверь, — задумчиво согласился араави. — Кто пел, установить посильно?
— Я знаю, — едва слышно шепнул ученик хранителя. — От его голоса всегда остается такой обманно-сладкий след охотного послушания. И злоба заныривает на дно обработанных душ, шипит в словах.
— Какой внимательный мальчик с исключительно тонким слухом, — похвалил Роол. — Не зря тебя выбрал в ученики мой Ноир. Говори, только выпрямись и не шепчи. Ты состоишь на службе у кораллового владыки, а эти — всего лишь наемники одного из жрецов. Изволь уважать и себя, и своего араави.
— Влиявшие на наставника сладкоголосые приезжали к нам каждый год, — отозвался юноша, усердно выпрямляясь и старательно возвышая голос. — Чаще всего управляли делами Гооз и Гоор, братья. Гооз обычно беседовал с наставниками, а хранитель араави Гоор проверял нас.
— Одни и те же имена всплывают раз за разом, — неприятно удивился Роол. — Значит, мне придется извиняться перед Элиис, она была права… Ноир, этих под замок, выяснить все, что доступно восстановить в их сознании. Позже изъять прошлое целиком, без исключения. Семьи не трогать, они ни при чем, полагаю. Обучаемых в замке сирен перевести в удобные комнаты, накормить. Выдели хотя бы двух своих людей, надо заново проверить голоса и помыслы, я сомневаюсь, что мы сможем за всеми детьми сохранить право на владение каплей божьей. Пока не выпускать ни одного из-под надзора. Здесь есть зал для работы?
— Уже все устроено, — поклонился хранитель. — В замке сейчас, согласно утверждению наставников, пятнадцать сирен в возрасте от восьми до семнадцати лет. Троих мы пока что не смогли разыскать. Где прочие и кто позволил им до завершения обучения быть вне замка, нам пока неведомо.
— Теперь уже видно отчетливо: вина твоего сына пошла на пользу служению, — довольно отметил Роол и усмехнулся: — Я чувствую себя любимым дедушкой, ты меня весьма славно опекаешь… мысли угадываешь! Пойдем, стану беседовать с наставниками и стражей, смотреть записи. Подготовь лодки, завтра на закате мы отплываем к Гоотро. Всех сирен берем с собой. Я начинаю находить в идее воровства детей некоторую прелесть. В конце концов, — араави покрепче оперся на плечо удивленно охнувшего ученика хранителя, — мерзавец Боу ворует, твой сын ворует, еще невесть кто ворует… А я что, хуже? Малыш, как тебя зовут?
— Тоими, ваша сиятельность, — откликнулся ученик Ноира.
— Тоими. Хорошее имя, — похвалил араави. — Тоими, обойди весь остров. Мало ли, вдруг где-то есть тайные места, способные спрятать детей, в том числе скрытно тут удерживаемых, без записи в книгах. Собери всех, с каждым поговори. Я хочу знать их имена, время пребывания в замке. Кроме указанного, мне надо понять: не исчезали ли из замка дети. Число вышедших во взрослую жизнь сирен востока за последние годы известно, и оно весьма невелико. Если учеников было больше, значит, до сих пор я не там искал поставщика сладкоголосых для тайной службы газура. Справишься?
