Руслан Мельников - Алмазный трон
Бельгутай увидел, как на верхнем ярусе Стены в пыльной серой кладке возникло темное пятно. Пятно быстро расплылось, расширилось, обратилось в черную — чернее ночи — кляксу с ломаными краями.
Оно было похоже на брешь, пробитую тараном или ядром тяжелой метательной машины. Вот только прочные толстые стены не ломаются без шума. Да и не было у штурмующих ни таранов, ни камнеметов.
И такого непроглядного мрака за ханьской Длинной Стеной не было тоже. А вот в Стене… А вот внутри нее…
Рядом с первым проломом открылся второй.
И третий, и четвертый…
Бреши возникали одна за другой, наслаивались одна на другую, сливались одна с другой, изъязвляли Стену, подобно пчелиным сотам. А впрочем…
Бельгутай присмотрелся внимательнее. Да нет же, никакие это не бреши. На самом деле целостность Стены не была нарушена. Просто множество черных пятен покрывали ее поверхность. Чернота их была полной, абсолютной, беспросветной, как на Темной Тропе. Только в этой тьме не сияли путеуказующие огоньки.
Чернота разливалась по всему участку Стены, к которому подошли отряды штурмующих. Она растекалась от зубчатого гребня до подножия кладки. А потом…
Потом из сплошной черноты появились ОНИ. Такие же черные.
Первая колышущаяся фигура выдвинулась из мрака высоко над землей — под самыми зубцами. Словно выдавленная Стеной, странная фигура на миг зависла в воздухе, удерживаемая темной нитью. Потом нить лопнула. Но черный силуэт не упал, против ожидания Бельгутая, а плавно-плавно опустился вниз.
К тому времени как ноги существа коснулись земли, почерневшая внешняя поверхность Стены уже вся была похожа на копошащийся муравейник. Сотни, тысячи неторопливых и молчаливых фигур покидали Стену. Беззвучно лопались пуповины, связывавшие их с кладкой. Бесшумно отрывались от нее все новые и новые черные призраки.
Кто-то медленно скользил по воздуху сверху вниз, кто-то сразу ступал на землю. Кто-то поднимался из-под присыпанного песком основания Стены.
«Демоны! — ужаснулся Бельгутай. — Ханьские демоны!»
Как-то забылось о том, что Огадай, захваченный врагом, должен быть отбит или отомщен. Обо всем на свете забылось в эту минуту.
Вокруг стало неестественно тихо. Из рядов штурмующих больше не доносилось ни крика. Замолчали и вражеские воины на Стене. А то, что валило из почерневшей кладки, и вовсе не производило шума.
Сверху перестали сыпаться стрелы. Защитники Стены наблюдали за происходящим с тем же ужасом, что и подступившие к ней отряды.
Длинная Стена стала подобна ненадежной запруде, из которой сочатся ручейки. Множество маленьких ручейков, которые сливаются в единый мощный поток.
И вот уже — плотина прорвана!
С черной Стены на головы штурмующих низвергается сплошной призрачный водопад переплетенных друг с другом темных фигур, неся с собой ужас и непостижимую тишину мертвых Темных Троп.
У нелюдей (ибо людьми ЭТО быть никак не может!), порожденных Стеной, не было оружия. Они наступали медленно и неторопливо, их строй был неровен. Собственно, у них вообще не было строя. Они двигались как вышедшая из берегов вода в половодье.
Черная волна захлестнула первые ряды штурмующих.
И тишины не стало. Крики, визг и вой разорвали воздух.
Кричали не ТЕ, из Стены. Кричали люди, на свою беду подошедшие к проклятой Стене слишком близко.
Волна темных демонов надвигалась, погребая под собой воинов Феодорлиха и Огадая. Кто не успевал отступить, падал замертво.
А между тем темные фигуры ничего не делали. Они просто шли. Вернее, скользили над землей. Молча, бесшумно, словно несомые ветром. И убивали тем лишь, что проплывали мимо.
Бельгутай почувствовал их гиблое дыхание за много шагов от себя. Сначала — легкое прохладное веяние. Потом — резко нахлынувшую стылость. Сердце сдавила невыносимая тоска и щемящая боль.
А ОНИ шли и шли. Черные-пречерные, словно вымазанные в копоти, нагие, невысокие, с едва угадывающимися щелочками глаз на безволосых и бесстрастных лицах. Сама Смерть, казалось, заглядывала в душу через эти прорези.
Да это и была Смерть, ибо те, кто вышел из нее, ее же и несли с собой.
Бельгутай не побежал сразу, как делали многие, кто мог бежать, у кого в возникшей давке было место, куда бежать, и кому еще повиновались ноги. Пересилив себя, он вступил в бой.
Впрочем, боем это назвать было трудно.
Бельгутай пятился, стараясь избежать прикосновений к демонам Стены и внимательно следя за тем, чтобы темная волна не обогнула его ни справа, ни слева. Чтобы, не приведи Тэнгри, не захлестнула, как уже случилось с теми, кто стоял впереди.
Он рубил тварей, во всю длину выбрасывая руку с саблей, но кривой заточенный клинок проходил сквозь темные фигуры, не причиняя им вреда. Оружие ковалось, чтобы нести смерть существам из плоти и крови, а эти… И плоть, и кровь, и кость их давно истлели и стали частью Стены, из которой они исходили. А то, что осталось, слишком долго служило властителю царства мертвых Эрлик-хану, чтобы быть убитым обычным железом.
Такого противника невозможно было одолеть без колдовства. А Бельгутай колдуном не был. Единственное, что ему оставалось, — это отступать вместе со всеми.
Отмахиваясь саблей и борясь с усиливающимся холодом, постепенно сковывающим грудь и члены, он пятился спиной назад.
Но двигаться становилось все труднее.
Рядом под натиском нелюдей с душераздирающими криками падали живые люди. И переставали жить. Бельгутай шатался, сам готовый вот-вот упасть. Ноги не держали. Тело деревенело от холода.
«Где же урусский шаман?! — беззвучно взывал стынущий разум. — Где его хваленое колдовство?! Где сила проклятых Черных Костей, ради обладания которыми нужно столько смертей?! И — таких смертей!»
* * *Это не было похоже на вылазку ханьцев.
ЭТИ не проходили сквозь Стену, не шли с той стороны на эту. ЭТИ выходили ИЗ Длинной Стены. Вынося с собой часть навьего мрака, что веками крепил кладку.
— Княже… — побледневшими губами прошептал Тимофей. — Это же…
— Да, — отрезал князь. — Это мертвецы, вмурованные в Стену. Ханьский колдун призвал их сюда всех. И…
Угрим хмурился. Тимофей ждал.
— И он выпустил всех их против нас! — выдохнул наконец Угрим.
Тимофей смотрел на князя с изумлением. В глазах и словах могущественного, уверенного в себе ищерского волхва промелькнуло что-то, похожее на… Нет, вряд ли это был страх. Но растерянность, но непонимание, но смятение. Да, это все — было.
Угрим вскинул руки над Черными Костьми. Быстро сотворил заклинание. Выставил ладони перед собой.
