Робин Хобб - Ученик убийцы

Когда ворота замка закрылись за нами, последовала еще одна бесконечная приветственная церемония. Люди и лошади жарились под лучами палящего полуденного солнца, пока Келвар и Бейгард приветствовали Верити. Звучали трубы, а потом бормотание официальных речей заглушалось шумом лошадей и людей. Наконец все было закончено. Это стало ясно по внезапному общему движению людей и животных, когда строй перед нами сломался.

Всадники спешились, и внезапно среди нас оказались конюшенные Келвара, которые показывали нам, где напоить лошадей, где мы будем спать и, что самое главное для каждого солдата, где мы можем вымыться и поесть. Я пристроился к Хендсу, и мы повели Суути и его пони в конюшню. Я услышал, как кто-то зовет меня по имени, и, повернувшись, увидел Сига из Баккипа, который показывал меня кому-то, одетому в цвета Келвара.

— Вот он, здесь. Вот это Фитц. Хо, Фитц. Этот вот Сицвелл говорит, тебя вроде кличут! Верити зовет тебя в свою комнату. Леон заболел. Хендс, отведи Суути в конюшню.

Я почти чувствовал, как еду вырвали у меня изо рта, но набрал в грудь воздуха и весело улыбнулся Сицвеллу, как учил меня Баррич. Сомневаюсь, чтобы суровый Сицвелл заметил это. Для него я был только еще один мальчик, который вертится под ногами в сумасшедший день. Он отвел меня в комнату Верити и оставил там, явно испытывая облегчение, что может наконец вернуться в свои конюшни. Я тихо постучал, и слуга Верити тут же открыл дверь.

— А, слава Эде, это ты. Входи скорей, эта зверюга не желает есть, и Верити уверен, что это серьезно. Поспеши, Фитц. — У слуги был значок Верити, но я никогда не видел его раньше. Иногда меня немного смущало то, что масса народу знала, кто я такой, хотя я не имел ни малейшего представления, кто они такие. В смежной комнате Верити плескался в тазу и громко наставлял кого-то, какой костюм следует приготовить ему на вечер. Но это была не моя забота. Моей заботой был волкодав Леон.

Я прощупал его сознание, поскольку ничто меня не сдерживало, когда Баррича не было рядом. Леон поднял тяжелую голову и посмотрел на меня замученными глазами. Он лежал на пропотевшей рубашке Верити в углу у холодного очага. Ему было очень жарко и очень скучно, и если мы не собираемся на охоту, тогда он хочет домой.

Я изобразил маленький спектакль, ощупав его, посмотрев на его десны и положив руку ему на живот, а потом почесал его за ухом и обратился к слуге Верити:

— С ним все в порядке. Он просто не голоден. Давайте дадим ему миску холодной воды и подождем. Если захочет есть, то даст нам знать. И давайте уберем все это, потому что еда испортится от такой жары, а он съест ее и по-настоящему заболеет. — Я направился к миске, уже переполненной остатками пирожных с подноса, который был прислан Верити. Ничто из этого не годилось для собаки, но я был так голоден, что с радостью пообедал бы этим сам. Мой желудок просто зарычал при виде миски с едой. — Может быть, на кухне у них найдется для него свежая говяжья кость. Это скорее игрушка, чем еда, и она понравится ему сейчас больше всего…

— Фитц? Это ты? Иди сюда, мальчик! Что беспокоит моего Леона?

— Я принесу кость, — заверил меня слуга, и я поднялся и пошел в соседнюю комнату.

Мокрый Верити встал из своей ванны и взял протянутое слугой полотенце. Он быстро вытер волосы и, вытираясь, спросил еще раз:

— Что случилось с Леоном?

Таков был Верити. Недели прошли с тех пор, как мы разговаривали в последний раз, но он не тратил времени на приветствия. Чейд сказал, это его недостаток, раз он не дает своим людям чувствовать, что они важны для него. Думаю, он считал, что если бы что-нибудь значительное со мной случилось, ему бы об этом обязательно рассказали. В нем была грубоватая сердечность, которая мне нравилась. Он считал, что, очевидно, все идет хорошо, раз никто не говорит ему противоположного.

— Ничего особенного, сир. Он немного не в форме от жары и от путешествия. Ночной отдых в прохладном месте оживит его. Но я бы не давал ему остатки пирожных и жирную еду. По крайней мере в такую жару.

— Хорошо, — Верити нагнулся, чтобы вытереть ноги, — скорее всего, ты прав, мальчик. Баррич говорит, что ты знаешь подход к собакам, и я не буду пренебрегать тем, что ты сказал. Он просто казался таким апатичным! И обычно у него хороший аппетит, а особенно если он получает что-нибудь с моей тарелки. — Верити казался смущенным, как будто его застали сюсюкающим с ребенком. Я не знал, что сказать.

— Если это все, сир, я могу вернуться в конюшни?

Он озадаченно посмотрел на меня через плечо:

— По-моему, это напрасная трата времени. Хендс присмотрит за твоей лошадью, верно? Тебе следует выкупаться и одеться, если ты не хочешь опоздать к обеду. Чарим? У тебя найдется для него вода?

Слуга, раскладывавший на кровати одежду Верити, выпрямился.

— Одну секунду, сир. И я разложу его одежду тоже.

В течение следующего часа мое положение в мире, казалось, перевернулось. Я знал, что это должно произойти. И Баррич, и Чейд пытались подготовить меня к этому. Но так неожиданно было превратиться из мелкого подручного в Баккипе в человека из официального окружения Верити! Я немного нервничал. Все остальные считали, что я в курсе происходящего. Верити оделся и вышел из комнаты прежде, чем я залез в ванну. Чарим сообщил мне, что он отправился посовещаться с капитаном своих стражников. Я был благодарен за то, что Чарим оказался таким сплетником. Он не считал меня слишком важной персоной, чтобы удерживаться от болтовни и жалоб в моем обществе.

— Я тебе здесь постелю. Не думаю, что тебе будет холодно. Верити сказал, что хочет, чтобы тебя разместили поблизости от него, и не только для того, чтобы ты ухаживал за собакой. У него есть для тебя и другая работа.

Чарим с надеждой помолчал. Чтобы не отвечать, я погрузил голову в тепловатую воду и стал смывать пыль и пот с волос, потом вынырнул, чтобы вдохнуть.

Чарим печально покачал головой:

— Я разложу для тебя одежду. Оставь мне эту, грязную. Я ее тебе выстираю.

Странно было, что кто-то прислуживает мне, пока я моюсь, и еще более странно, что кто-то присматривает за моим костюмом. Чарим настоял на том, чтобы разгладить складки на моем камзоле, и проследил, чтобы слишком длинные рукава на моей новой лучшей рубашке висели в полную длину, что крайне меня раздражало. Волосы мои уже достаточно отросли, чтобы запутаться, и Чарим разодрал колтуны быстро и очень болезненно. Мальчику, привыкшему одеваться самому, эта процедура казалась бесконечной.

— Кровь-то сказывается, — почти с благоговейным страхом произнес кто-то у двери. Я обернулся и увидел Верити, глядящего на меня со смесью боли и удивления на лице.

Похожие книги на "Ученик убийцы", Робин Хобб читать полностью, без сокращений.

Робин Хобб - Ученик убийцы

Робин Хобб - Королевский

Робин Хобб - Золотой шут

Робин Хобб - Странствия

Робин Хобб - Странствия