Тэмирин Айрис - Не ходите, девки, замуж или женить бога (СИ)
Медленно закрыл глаза, сжимая левой рукой клинок... Вдруг кто-то коснулся моего плеча. Что ж, это конец.
-"Мика, моя Льдинка, прости меня, скоры мы встретимся... Вместо нас останется жить наша дочь, наша Амели. Тех немногих, кто был в роще, удалось спасти... Они будут жить!"
- Папа, ты должен спасти маму, - открываю глаза, вглядываясь в такие же, как и у меня, глаза дочери.
- Амели, что ты здесь делаешь? Возвращайся назад! - прохрипел, сплевывая кровь.
- Со мной ничего не случится. Они меня не чувствуют, - шепчет она. Боги, моя малышка, ускорив процесс взросления, оказалась, где горы убитых, где реки крови, - Спаси маму, - серьезно посмотрела на меня дочь.
- Мама... Твоей мамы больше нет, - как же больно осознавать, что любимая погибла там, под завалами цитадели. Она ушла, оставив меня и нашу дочь. С трудом подняв руку, коснулся щеки Амели, - Беги! Прячься!
- Папа, мама жива! Жива! Я это чувствую! Верь мне! - из глаз дочери бежали слезы, капая мне на лицо.
- Не плач, родная, я верю, - с трудом поднявшись на колени, прижал девочку к себе, пытаясь оградить ее от происходящего.
- А твоя дочь - красавица, Эрос. Пожалуй, не буду ее убивать, а оставлю себе, - ухмыльнулся Кронос, опускаясь на землю, - Ты жалок, бог любви, - его коса засвистела в воздухе, намериваясь забрать жизнь, но натолкнулась на мой клинок. Я с трудом поднялся на ноги, закрыв малышку, глядящую на происходящее испуганными глазами, собой.
- Возможно, ты и прав, - из уголка губ стекла струйка крови.
- Ха-ха-ха, ты меня позабавил, а теперь моя очередь, - коса бога времени засвистела в воздухе.
Микаэлла
- Знаете, судьба не властна над любовью, - что-то с громким щелчком упало с шеи к ногам.
-О, все-таки властна, - Аранита подняла части упавшего ошейника, - Ты свободна от уз.
- Гелиас... - это имя всплыло в памяти, принося за собой вереницу воспоминаний, которые хотелось забыть.
- И чего так расстраиваться? Он же врал тебе, скрывая настоящего себя под маской демона. Ты была для него лишь игрушкой.
- Я для всех игрушка, - слезы, подступившие к глазам, так и е были пролиты.
- Умница. Ты должна помочь моему сыну, - сереброволосая взяла меня за руку, и мы куда-то переместились.
- Это, я так понимаю, твой сын и мой будущий зять? - что-то знакомое было в чертах юноши, лежащего на кровати.
- Да. Ты должна...
- Все, что должна - прощаю, - я присела на край кровати, вглядываясь в бледное лицо парня с закрытыми глазами. О, как все запущенно... Не долго думая, положила руки на его лоб, покрытый испариной, исцеляя, вливая свою силу в изможденного парня.
- Элия, - парень распахнул свои невероятно-зеленые глаза, как-то странно глядя на меня.
- Э... мы знакомы? - ну, не помню я такого события, не помню.
- А ты не помнишь? - хранитель с трудом улыбнулся.
- А должна?
- Такое не забудешь!
- Поподробнее можно? - что же нас связывает?
- Нет. Сама со временем узнаешь, - ухмыльнулся он, ероша волосы.
- Интриган ты.
- Без этого никак.
- А тебе кто сказал, что ты с Амели узы заключишь? - что-то не все тут чисто.
- В принципе, узы я должен заключить с той, которая сможет подарить Артасу нового хранителя, - ай, темнишь, дорогой, ай, темнишь.
- А как же чувства?
-Кого они сейчас волнуют? Даже ты заключала узы из-под палки, но ведь была счастлива?- эх, было дело... Сердце, пусть и обманутое, болью отзывается в груди. Да, была счастлива, но... Слишком много этих "но"...
- Я не выбирала свою судьбу, а ты... у тебя есть право выбора, так что не заключай узы с той, которую не будешь любить.
- Не вмешивайся! Это не твое дело! - хранитель резко попытался встать, но тут же задохнулся от боли.
- Лежи уж, герой, - мягко толкнула его обратно, на подушки.
- Вспомни, пока не стало слишком поздно, прошу тебя... - прошептал он, хватая меня за руку.
- Да что вспомнить?! Надоели, честное слово. Не знаю, не знаю я, что нужно вспомнить, а вы этой информацией делиться не хотите!
- Пойдем со мной, девочка, тебе надо кое-что увидеть, - Аранита подхватила меня под руку, выводя на улицу из душного помещения, а затем мы взмыли ввысь, в серое пасмурное небо.
- Смотри, смотри, ты этого хотела? Это все произошло из-за тебя, из-за твоего упрямства, - шипела сереброволосая, сильнее впиваясь в мою руку ногтями.
Мир полыхал в огне пожарищ: вся трава почернела от гари и копоти, реки и озера, когда-то прозрачные, словно слеза, стали кровавыми, будто раны на теле Артаса
Олимп пал... Рядом с грудами обугленного и почерневшего мрамора лежали тела защитников цитадели, а рядом, на высоких с острыми шпилями висели изуродованные тела богов...
- Как это ужасно, - слезы градом катились по щекам, падая вниз, на землю, покрытую истерзанными телами.
- Смотри, смотри, что натворило твое упрямство, - немой крик вырвался из моего горла: там, внизу, лежали мои друзья, мои родные.
Руки Эрато были неестественно выгнуты, голова, оторванная от шеи, лежала рядом, глядя в небо остекленевшими глазами. Рядом с ней лежало почерневшее тело Пана, из груди которого торчало копье с красным древком. Мельпомена, Клио и Харти... Тела девчонок были страшно изуродованы: ребра торчали из разорванных грудных клеток, рты раскрыты в немом крике, так и не сорвавшемся с посиневших губ.
Я опустилась на землю, рухнув на колени, в грязь, смешанную с кровью.
- Нет! Нет! Нет!!! - стучала кулаками о землю, расплескивая грязь в разные стороны.
- Видишь, что ты натворила: сначала Гелиас, пускай и вравший, но безумно любящий тебя, затем семья, друзья, множество невинных людей, а под занавес - твоя дочь и Эрос.
- Нет! Я все верну назад! - они не должны гибнуть. Все тело прошила адская боль, ломая кости, прорывая плотину воспоминаний, в которых все чаще мелькало лицо Эроса. Немного погодя боль начала отступать, скапливаясь в груди, там, где бьется сердце, которое, запнувшись, остановилось.
Аранита пронзила неизвестно откуда взявшимся в ее руках кинжалом мою грудь. Клинок, словно нож в масло, вошел в мое замолкнувшее сердце...
И мир погрузился во тьму, нашептывающую о вечном покое.
***
Прошла минута... Затем еще одна... Девушка с распахнутыми крыльями лежала на окровавленной земле, а над ней, сияя золотым светом, парил хрустальный лотос...
Минута... Другая... Третья... Девушка распахнула орехово-карие глаза, обрамленные черными, как смоль, ресницами. Черные, словно ночь, волосы, перевитые серебряными нитями, каскадом ниспадали до колен, обнимая тело в струящемся белом платье.
