Валери Фрост - Тяжелой поступью
— И вы считаете, леди, что вот эта дурно пахнущая смесь поможет изменить мой облик лучше, чем магия? — Граф Эдэр сидел перед Аней, укутавшись в простыню, с целлофановым пакетом на голове, а под пакетом серебрилась фольга — процесс мелирования был в самом разгаре.
— Вы убедитесь, граф, точно так же, как убеждена я. Кроме того, если вам не понравится, мы запросто сможем вернуть все на свои места, и вы останетесь единственным двойником его высочества императорского наследника.
Эдэр не успел ответить — за окном раздались крики и звонкий хохот.
— Что это там? — Граф сорвался с места, запутался в простыне, несколько раз проскакал на одной ноге, попутно освобождаю вторую, и, наконец, выглянул в окно.
— Ну как ребенок, честное слово, — вздохнула Аня и тоже поднялась.
Последние испытания свадебных подарков проходили во внутреннем дворе замка: мягкий песок, несомненно, мешал, но падать на твердые камни мощеной дороги первопроходцы отказывались.
— Ну а долго мне еще так сидеть? — заныл великовозрастный ребенок.
— Эдэр, черт бы тебя побрал! Тебе о стране думать надо, а ты канючишь: «Отпустите погулять». Нагуляешься еще! — рявкнула графиня и указала на стул.
— Это что — я?! — изумился Эдэр после двухчасового издевательства над собственным терпением.
— Да, милый граф, именно так. Это, несомненно, вы! — Аня улыбалась: работа была проделана колоссальная, зато результат превзошел любые ожидания.
Мелирование в результате творческого процесса превратилось в колорирование, острые ножницы и старые навыки школы парикмахерского искусства сделали свое дело, и теперь из зеркала на девушку смотрел красавец-мужчина с почти выбритыми висками и асимметричной копной волос, оформленной гелем и сформованной в острые шипы.
— Станьте ровно, граф, сие творение следует носить гордо. На вас будут смотреть, о вас будут шептаться. Вы переживете?
— О да, леди Анна, я смогу выстоять против склочных завистников.
— Они будут судачить.
— Пускай.
— Они буду завидовать.
— Наплевать.
— Они будут криво смотреть.
— Пускай ослепнут! — Граф крутился перед зеркалом, довольный своим внешним видом.
— Ну что, Эдэр, ты свою задачу выполнил. И теперь свободен, как ветер.
Граф непонимающе уставился на Аню.
— Иди к своим друзьям.
Эдэр сорвался с места, по дороге переодев себя щелчком пальцев, а Аня подумала, что игра в дочки-матери ей порядком поднадоела.
Для того чтобы переоблачиться, брюнетке понадобились четверть часа и двойное упоминание рогатого при попытке влезть в оказавшиеся тесноватыми кожаные брюки. Хмыкнув и подведя черту под собственными выводами, Аня накинула поверх шоколадной туники удобный замшевый жилет и зашагала к выходу.
— Внимание, экспериментаторы! — Девушка пыталась перекричать беснующуюся толпу вершителей судеб монакских подданных. — Давайте перебазируемся в парк — там дорожки удобные, помогут нам в полевых испытаниях.
— Так в парк или в поле? — не понял Гард.
— В парк, родной, в парк.
Конечно же девушка предполагала, что конструкция винтажного велосипеда несколько сократит его маневренность и ходовые свойства, но того, что педали крутить будет невозможно, не ожидала.
— Да что ж это такое?! — недовольно кряхтела Аня, пытаясь сдвинуть с места махину ростом почти с саму девушку. — Вы его из чего сделали? Из камня?
Пока Аня выясняла детали рождения передвижного агрегата, Эдэр легонько подтолкнул недовольную наездницу мягкой воздушной подушкой, и брюнетка наконец смогла прокрутить педали. А дальше пошло, как по накатанной: с диким довольным визгом Аня стала набирать скорость, за ней устремился Зевс верхом на винтажном собрате, остальные участники экспедиции поспешили присоединиться к парочке, радостно улюлюкая и пытаясь не отставать, хотя бы и пешком.
Ане приходилось постоянно притормаживать, так как по наклонным дорожкам тяжелая конструкция катилась свободно и грозилась не вписаться в очередной поворот. Безмятежность парка то и дело оживлялась взрывами смеха, советами и выкриками, любопытные обитатели припарковой зоны старались на глаза господам не попадаться и только незримо присутствовали на всем пути следования велосипедной компании.
Накатавшись и насмеявшись вдоволь, Аня с удовольствием отметила, что плотно сидевшие штанишки перестали давить, а значит, смех не только продлевает жизнь, но и улучшает обмен веществ. Или это не смеху спасибо?
Настала очередь Гарда седлать круглоногого скакуна. Зевс напросился на еще один кружок по аллее вокруг колоннады, и два друга, прилежно крутя педали, скрылись за деревьями, устроив велосипедные догонялки.
— О, я совершенно забыла! — Аня обернулась к Эдэру. — На руль велосипеда следует прикрепить звонок.
— Зачем?
— В случае наезда на пешехода его величество сможет оправдаться словами: «Я же предупреждал!».
Нэгуэ и Эдэр дружно засмеялись. Монотонно, в одной тональности, как два брата-акробата. Одновременно со смехом из-за деревьев показались еще двое на велосипедах, точно так же хохочущих, догоняющих друг друга. И девушку охватило постыдное чувство одиночества, чувство третьего лишнего. Аня просканировала себя на скорую руку: совсем недавно, усевшись на велосипед и разогнавшись, брюнетка визжала не от страха, не от восторга, а от давно забытого чувства легкой свободы, возможности выбора направления движения. Два мага, два изгоя и она — чужая. Не с кем поделиться, некому рассказать о беде, не с кем поскучать об ушедшем. Тоска кольнула сердце, затуманила разум, отгородила от чужой радости.
— Эдэр, — неожиданно прохрипела Аня, испугав мага.
Прокашлявшись, попросила:
— Достань мне бутылку красного сухого, пожалуйста.
Эдэр достал. Брюнетка отмахнулась от бокала, протянула капитану бутылку с немой просьбой откупорить зелье, затем забрала посудину и направилась в глубь неухоженного парка. Уже отойдя на приличное расстояние, Земная обернулась: все еще веселящиеся Гард и Зевс неуклюже сползали с сидений, передавая «бразды правления» двум магам. Нэгуэ, решивший лихо закинуть ногу, не рассчитал с высотой, зацепился пряжкой сапога за какую-то невидимую деталь и, состроив удивленно-умиленную рожицу, подчинился земному притяжению и грохнулся вместе с косолапым другом. Хохот стоял несусветный. Аня тоже посмеялась бы со всеми, но вместо этого отхлебнула огненную жидкость прямо из горла, развернулась и затопала прочь.
Постепенно ухоженные дорожки стали более редкими, ширина троп становилась все меньше, и вскоре Анна обнаружила себя на территориях, давно не видевших ласковых рук садовника. Бутылка успела опустеть лишь на треть, но вино довольно активно отгоняло подальше гнетущие мысли. Решив, что пора возвращаться, и поблагодарив матушку-природу за то, что ландшафтный дизайн предусматривал уклон вниз, Аня бодро зашагала к замку.
