Евгения Гордеева - Естественный отбор
— В колбе… А потом по капельке, по ложечке тебе в рот вливал. И снова варил…
Меня что, опять напоили?
— А я это… не буянила?
— Ну, мы тебя усмиряли, как могли…
Шутит, или я и в самом деле плохо себя вела? И насколько плохо?
— Кто усмирял? — набычилась.
— Я, Сарториус и… Георг. Остальные ничего не знали, и до сих пор не знают. Только Леда. Да и то, лишь потому, что была в курсе, куда мы собирались. Алберт какой-то ерунды наплёл про то, что ты ногу вывихнула и сознание от боли потеряла, а учитель тебя транспортирует для оказания первой помощи.
— Ааа потом что?
— Когда?
— Когда первую помощь оказывали?! — начала я злиться по-настоящему.
— Он выгнал всех лишних отсюда.
— Кто выгнал? Кого выгнал?
— Вольфганг! — возмутилась моей непонятливости Хлоя. — Алберта и Леду! Сказал, что и без них обойдётся!
— А вас, значит, оставил…
— Ему всё равно помощники нужны были, а мы с тобой уже в контакте были… Ещё с подземелья.
— Бред какой-то… Я и правда, буянила?
— Петь, если бы ты буянила, мы бы счастливы были! А ты тихо и безропотно умирала… А я голову твою держала, пока Вольф горячим грогом поил. А потом мы с Георгом по очереди дыханием своим тебя отогревали, пока он новую порцию варил, — мне показалось, что она чего-то недоговаривает, но вот чего?..
— И… сколько вы меня так оттаивали?
— Ну, не знаю… Долго. Я спать на рассвете пошла.
Часов шесть, не меньше, прикинула я. И Сарториус всё это время возился с моим хладным почти трупиком… Кармическая сила!
— Девочки, простите меня, — снова завела песню Леда.
— Да что бы это изменило? — почти рявкнула я на подругу.
— Может, я менталом бы его… того… — виноватый взгляд.
— Леда, я устала тебе повторять, — заученно забубнила Хлоя, — что это была отрицательная посмертная субстанция, состоящая из сгустка астрального тела! Менталом там и не пахнет! Ты умеешь воздействовать на астрал человека?!
— Нет! Но я могла помочь… Ведь Георг что-то там делал! Руки ей растирал…
— Так. Всё! — взбеленилась я. — Если вы будете муссировать эту тему, идите к себе! Я не хочу больше об этом слушать! — Подруги одинаково вытаращили на меня удивлённые глаза. Уже мимику друг у друга перенимаем… Хлоя поругивается моими словами… — Лучше расскажите, что я надену на бал?
— Точно! — загорелись глаза у Леды. — Твоё платье готово! Оно у меня в комнате! Сейчас принесу! Никуда не уходите!
— Что-то с ней не то, — выразила я терзавшую меня мысль, когда за Ледой закрылась дверь.
— Вольфганг, — отозвалась Хлоя.
— А причём здесь учитель?
— Леда, когда увидела твоё… состояние, набросилась на нас с руганью… Ну, что мы кретины имбицильные… ещё что-то про умственную отсталость кричала. Понимаешь, она в шоке была! Подумала, что ты всё… доигралась! А он, профессор то есть, ТАК на неё посмотрел! Даже мне не по себе стало… А ведь он ей на самом деле нравится…После этого он с ней не разговаривает… Даже здоровается кивком. Представляешь?!
— Как всё… переплелось сложно, хлор! И что теперь?
— Теперь она мучается… И меня изводит: с нами не пошла — виновата; ругалась на нас — виновата; профессор её игнорирует — виновата! Дала бы ты ей валерианки, что ли?
Я удивлённо подняла брови. Хлор! Забыла, что маска на лице… Кожу стянуло так, что лоб заныл от напряжения. Бросилась в ванную умываться, на ходу бросив Хлое.
— А таблетки не помогают?
— Таблетки?! — потрясённо повторила подруга. — Хлор!
Смыв с лица маску, критически оценила результаты косметической процедуры и понадеялась на обещание Жоржа быть не узнанной на балу. Свеклой что ли натереться? Да где же её найдёшь, свёклу эту, да ещё во дворце?
— Ууу, — напугала саму себя.
В ванную ворвалась встревоженная Хлоя.
— Что? — выдохнула она со страхом.
— Что, что?!
— Петра, я так за тебя перепугалась, что теперь каждого звука боюсь! А ты тут кричишь! Или это не ты?
— Ты что, считаешь, что теперь ко мне, как магнитом, всю окрестную нежить тянуть будет?
— Кто тебя знает? Ты в истории вляпываешься с завидной регулярностью…
— Я знаю! Это моя карма за лень и безделье в прошлой жизни! А может, и в нынешней.
— Ну, тебя… Бледная ты какая…
Спасибо за информацию, а то я сама не вижу, что зеленью отливаю.
— Ты не знаешь, тут солярий есть?
Хлоя уставилась на меня удивлённо, потом до чего-то додумалась и поделилась со мной своей идеей.
— Петь, а если попросить тебя на пару часов к Джорджу на море отправить? Загоришь хоть чуть-чуть.
— Ты думаешь, красный цвет лица мне больше пойдёт? — с серьёзным видом покрутилась перед зеркалом.
— Почему красный? Крем возьми…
— Вы где? — раздался голос Леды из спальни.
— Тут.
Вышла из ванной, решая дилемму: плюнуть на бледный вид, или упорствовать в своём преображении? Победила лень.
А платье мне Леда принесла шикарное. Серо-жемчужного цвета с благородным отливом. Вырез — лодочка, отделанный воздушным кружевом, переходящим на спине в довольно смелое декольте. Или так про вырез на спине не говорят? Крохотный обтягивающий рукав, строгий лиф, струящаяся юбка. Без излишеств… Только для меня.
— Спасибо, Леда…
Больше в этот день я никого не принимала по причине… богатырского сна, который свалил меня в полдень. Мне то ли приснилось, что заходил Вольфганг, лоб щупал. То ли это явь сквозь сон пробралась. А ещё смутно вспомнилось, что Алберт молча смотрит из темноты, словно изучает.
Интересно, мне в какао ничего запрещённого не подсыпали?
С утра подруги готовились к балу, а мне вдруг захотелось прогуляться по парку, вдохнуть медовый запах трав, полюбоваться первыми жёлтыми листочками на деревьях. Лето заканчивается… Как быстро оно пролетело… Как много событий оно вместило в себя… Я буду вспоминать его с тёплой грустью. Это лето изменило меня. Нет, не так. Это лето сделало меня старше… на три месяца… на жизнь… на любовь…
Вот об этом мне и хотелось поразмышлять в одиночестве.
Заросший кувшинками прудик в дальнем уголке парка мы обнаружили с девчонками случайно, на одной из пробежек. Больше всего мне здесь нравился запах озёрной воды и жизнеутверждающе квакающие лягушки.
На поляне возле прудика я обнаружила Эрсель, в задумчивости вращающую в руках небольшие мечи. Надо же, все девушки марафет наводят, а она тренируется!
— Добрый день, Петра! — обрадовалась девушка и тряхнула косичками. Воткнула мечи в землю и пошла мне навстречу.
— Добрый день, Эрсель! Ты почему к балу не готовишься? — Она подошла ко мне, взяла своими руками мои и прижала их к своему лбу. Такой чести я, по моему глубокому убеждению, не заслужила. — Ой, зачем ты так?..
