Елена Белова - Дураков здесь нет! Или приключения дракоши
Туман. Мое спасение только там. Если успею.
Ну что, зажигалки перелетные? Погоняемся?
Ветер упруго толкается в крылья, с хвоста что-то отлепляется и падает (наверное, драконы налепили все-таки туда компресс, а сейчас он отвалился). По стелющейся под крыльями равнине в ужасе разбегается мелкое зверье. За спиной и впереди — азартное рычание на тему «догоним и поймаем, а потом…» Что потом, я не вслушивалась, настроения мне это явно не прибавит.
Только в туман… Гор нет, пещер нет, к лесу меня не пропустят… Ох ты!.. В туман дорога тоже закрыта. Долго так не погоняешься — хвост совсем не тянет, и рана снова вскрылась. Куда? Я рванула вверх.
— Куда она? — тут же завопил голос.
— Может, решила разбиться?
Размечтались!
— Айро, наперехват! Наперехват!
— Прижимай к земле!
— Мы зайдем сверху!
— Осторожнее, драп вам в дудурру!
И все ближе крылатые тени…
— Стой, золотая!
Ага, прям в воздухе и встану. Дышать все труднее… воздух… какой… холодный… Ну еще немножко.
— Не надо! Спускайся! Ну же, спускайся, не тронем… — Черный кружит рядом, не пытаясь подлететь ближе. — Слышишь?
Слышу, слышу. И вижу тоже. Как ты косишь взглядом на своих — намекаешь, чтоб перехватили. А фигушки не хочешь? Я сделала вид, что прислушиваюсь, изобразила усталость, замерла на месте. Ну, кто первым купится?
Драконы тоже перестали рваться, трепыхают крыльями вполсилы, не поднимаясь. А обложили как. Присмотришься — так вылитая сеть. Или минное поле — как-то они так рассредоточились, что и впрямь поймают, если буду падать. Падать… Глянула на землю — ой. Высоко, твою косметичку. По-моему, в такую высь я еще не залетала. Так, между мной и ближайшим драконом метров пятьдесят — шестьдесят — хватит? Или еще чуток подняться? Так ведь и эти следом полезут… спасатели, поцелуй их заквак!
— Спускайся! Ну же… — Голос у черного Рэя мягкий-мягкий. — Не тронем…
Кто-то внизу издевательски хихикает, и я «пугаюсь». Быстро складываю крылья и под дружный хор: «Ты че делаешь, дуреха!» — камнем валюсь вниз. Недалеко, метров на двадцать.
И пока парни готовятся хватать «самоубийцу», я падаю… падаю… Тридцать метров… двадцать… пятнадцать! Они тоже движутся, опускаясь, готовясь смягчить падение полоумной дикарки и ухватить за холку…
Когда до сдвигающихся драконов остается совсем немного, я стремительно раскрываю крылья и ухожу в дикий вираж с переворотом. Близко-близко, всего-то в полуметре, мелькают сначала чьи-то ошалевшие глаза, потом бок и растопыренные когтистые лапы; от свиста ветра закладывает уши, и впереди только далекая земля. Прорвалась! Прорвалась!
Ну, теперь делай крылья, Сашка, догонят — мало не покажется!
И опять свист ветра, и где-то вверху — яростная перекличка голосов с поминанием моих предков и родственников, и призывы успокоиться и не дурить, всякие нехорошие обещания и припев: «Все равно никуда не денешься»…
Ну да, деться тут особо некуда. Почти.
Скорее. Скорее.
Я работаю крыльями все быстрей, земля несется навстречу, как громадная бело-зеленая стена, вопли стихают, потом снова приближаются…
Скорее.
— Стой же ты!.. — Голос обрывается, и я со всего маху влетаю в белую муть тумана. У меня всего несколько секунд, и все это рискованно до ужаса, и если…
Уф. Мне повезло. На дерево не напоролась, об холм не размазалась, лапы от резкой посадки не сломала.
И у меня еще осталось несколько секунд на кувырок.
— Рэй, бесполезно. Похоже, она сумела удрать.
— Как?
— Не знаю как!
«Она» тем временем тихо сидела под чешуйкой Миро и ловила каждое слово. Поймать себе новый живой транспорт было непросто, но это того стоило. Сейчас я сидела на спине не у кого-нибудь, а у Главного Когтя, к тому же вроде как друга вождя. Полезно…
— След падения мы нашли, но дальше — ты сам видел — никаких следов. Будто она тут же поднялась и полетела дальше.
— В тумане?
— Если она знает здешние места, то могла и в тумане. Искать ее сейчас бесполезно…
Молчание.
— Правда, ваша вышность, нужна нам эта девчонка! — вступил в разговор новый голос. — У нас и покрасивее есть.
Ну да конечно.
— Стоит вашей вышности только мигнуть…
— Да пусть эта девица с аррохи обнимается, раз такая дура. Все равно помрет.
Надейтесь!
— Рэй, ну в самом деле, что у нее там особенного?
Когда зазвучал голос черного, я невольно поежилась — столько в нем было холода.
— Мысли у вас все в одну сторону. Глаза у всех есть, головы тоже имеются, а пользоваться ими не научились. Все видели, как на девчонку наскочил аррохи? Прозрачный, значит, голодный. И?
— И напал. А что такого-то?
— А куда он потом делся? У девчонки на хвосте три царапины — и все. Вы когда-то видели, чтобы аррохи отваливались от жертвы, не наевшись? Нашего огня они не боятся, так чего ж он удрал, недоевши?
— Вышний, ты думаешь…
— Думаю. Может, дикарка научилась как-то отгонять этих тварей. Может, у нее огонь какой-то особенный… или она знает что-то. Тогда нам тоже надо это знать.
Ага. Значит, вот как… аррохи. Так вот что тебе надо? А смотрел-то как, а смотрел. Ах ты…
Все-таки мужики — редкостные заразы.
Глава 5
НОВЫЕ НЕОЖИДАННОСТИ
Засада — это вроде сюрприза.
(Алан Александр Милн, «Винни-Пух и все-все-все»)Что-то странное. Когда нагруженные охотники дотащились до лагеря, только и разговору было, как сейчас они, наконец, сядут и расслабят крылья. А увидели суету — зависли в воздухе.
— Что это они? Ты посмотри, даже малыши на ногах. То ли ищут что-то, то ли кого ловят…
— Опять Проницающим что-то понадобилось, — ровно ответил Рэй, — для нашего блага. Лучше добычей займемся.
— Сашка! — радостно обернулась мама. Я даже притормозила: мама, которая чему-то радуется в клетке — это как-то странно.
— Санни! — облегченно выдохнула свекровь. — Мы волновались.
— Леди Александра, наконец-то! Ну как, опыт удался? — Гаэли, понятное дело, сразу про опыты и результаты.
— Ой, мама… — подобрала хвостик Маринка.
— Арррррррррррррк, — ну, это понятно кто.
Некоторое время в клетке царила веселенькая неразбериха, потому что все говорили разом, как они за меня переживали, как скучали и какое неслабое зрелище я пропустила. В ушах еще звенело после сегодняшних приключений, ноги ощущались примерно так, будто кто-то тайком от меня заменил их на вареные макаронины. А перед глазами все еще летали эти, с тентаклями.
