Вадим Панов - Запах страха
Вопрос о профессиональной этике или нарушении контракта даже не поднимался: интерес Великого Дома Навь был достаточным поводом для небольшого нарушения Кодекса.
Порядок внутри семьи хваны поддерживали образцовый (что неудивительно, учитывая их патриархальные деревенские корни), а потому интересующую Ортегу информацию Фет получил очень быстро, и уже на следующее утро Кин переступил порог знаменитого на весь Тайный Город кабинета.
– Доброе утро, комиссар.
– Доброе утро. – Сантьяга жестом предложил хвану кресло, а сам подошел к бару: – Вина?
– Слишком рано, – качнул головой Кин. – Я бы не отказался от кофе. Черный, без сахара и сливок.
Хван изо всех сил старался показать, что его ничего не смущает и он воспринимает разговор как обычную деловую встречу. Комиссар изо всех сил подыгрывал четырехрукому.
– Сейчас принесут. – Сантьяга уселся напротив, свел перед собой пальцы, улыбнулся: – Я хочу принести извинения за причиненные неудобства, Кин. Прекрасно понимаю, что посещение Цитадели не входило в ваши планы.
– Никаких проблем, комиссар, с удовольствием окажу вам небольшую услугу. – Слова хван произносил правильные, можно даже сказать – дружелюбные, однако тон четырехрукий выбрал прохладный, давая понять, что не испытывает восторга от сложившейся ситуации и прибыл в Цитадель только потому, что не может ослушаться Фета.
– Я хочу поговорить о вашем последнем контракте.
– Он еще не закончен.
Сантьяга чуть приподнял брови:
– Неужели?
– Комиссар, вы были в квартире? – ровным голосом поинтересовался Кин.
– Был.
– И ничего не поняли?
Нав улыбнулся:
– Где я допустил ошибку?
– Плохо отыграли удивление.
– Такое случается, – признал Сантьяга. – Мне не часто доводится выражать эту эмоцию. Возраст, знаете ли…
И легким движением поправил галстук.
Все знали, что комиссар Темного Двора живет уже очень долго, но сколько именно – ответить затруднялись. Интерес к этой теме возникал приблизительно один раз в столетие, вызывал горячие споры и даже требования раскрыть тайны Тайного Города для граждан. Навы молчали, Сантьяга загадочно улыбался, а концы принимали ставки. Затем общественность приходила к мнению, что Сантьяга и сам не помнит свой возраст, на чем и успокаивалась.
– И я, судя по всему, вас не удивил, – все еще бесстрастно продолжил Кин. – Ни тогда, ни сейчас.
Теперь все встало на свои места: раздражение хвана вызвал не факт интервью в Цитадели, а сам прокол – четырехрукого взбесило, что его так быстро нашли. И плевать Кин хотел на то, что по следу шел один из высших магов Тайного Города – самолюбие хвана получило серьезный удар.
– Мне пришлось попотеть, – вскользь бросил Сантьяга.
Плохо он играл только тогда, когда сам этого хотел.
– Неужели?
– Ортега не искал конкретно вас или конкретно хвана. Ортега получил приказ проверить всех наемников Тайного Города. – Комиссар выдержал короткую паузу. – Вы очень хорошо почистили следы.
Кин отреагировал на заявление коротким кивком.
«Похоже, оттаивает».
Доставили обещанный кофе. Пока голем-официант расставлял на столике посуду, собеседники молчали, но едва дверь закрылась, Сантьяга плавно перешел к делу:
– Вы должны были убрать двух челов, так?
– Совершенно верно, – подтвердил четырехрукий. – Старику устроить «естественные причины», второго просто убить и спрятать тело.
– А на дверном косяке стоял сигнальный артефакт?
– Его установил заказчик.
– Вы знаете имя второго чела?
– Нет, заказчик называл его «гостем». – Четырехрукий поморщился. – Может, объясните, во что я вляпался?
– Ничего серьезного, Кин.
Хван пристально посмотрел на комиссара:
– Так я вам и поверил.
Сантьяга тонко улыбнулся.
– Я проверил – профессор не имеет отношения к Тайному Городу, – продолжил четырехрукий, – а потому спокойно согласился на контракт.
Хванам не запрещали работать в Москве, но при этом намекнули, что на Земле есть множество других прекрасных городов, жители которых остро нуждаются в услугах высококлассных киллеров. Поскольку кем-кем, а дураками четырехрукие не были, они вняли мягкому предупреждению и нечасто брались за московские контракты.
– Но нанял вас кто-то из наших.
– Предложение пришло через «Тиградком», – подтвердил Кин.
– Лично вам?
– Да.
Бизнес есть бизнес, и на сайте семьи Хван можно было отыскать всю необходимую информацию для связи с исполнителями.
– Обратный адрес?
– Заказчик его уничтожил. Он вообще очень трепетно относится к сохранению инкогнито. У нас не было постоянного канала связи.
– Профессионал?
– В том-то и дело, что нет. – Кин повертел в руке опустевшую чашку, но решил не увлекаться темным кофе – вернул ее на стол. – Себя заказчик прикрывал очень хорошо, но в серьезных делах разбирается слабо. Опыта у него нет.
– Почему вы пришли к этому выводу?
– Во-первых, сигнальный артефакт – он не был установлен на конкретное лицо, просто фиксировал всех входящих в квартиру, кроме профессора. Другими словами, заказчик не знал, кто пришел к Лужному, и я мог убить совершенно постороннего чела. – Хван выдержал короткую паузу. – Во-вторых, заказчик не продумал оперативный канал связи. В результате, не обнаружив в квартире вторую мишень, я уехал, не доведя дело до конца.
Профессионал прекрасно знает, что даже самые продуманные планы выполняются лишь в идеальных случаях. В жизни всегда возникают мешающие работе обстоятельства, а потому обязательно обеспечивает связь во время операции.
– Я вас понимаю, – кивнул Сантьяга, наливая себе еще кофе. – Поговорим о заказчике. Кто он? Мужчина или женщина? Примерный возраст?
Кин покачал головой:
– Он изменял голос. И очень не хотел, чтобы о преступлении узнали в Тайном Городе. – Помолчал. – Опасался вас?
– Вряд ли. Я случайно оказался причастен к этому делу.
– Случайностей не бывает, – не согласился хван. – Все жемчужины событий нанизаны на нить Мироздания.
Некоторые хваны с возрастом становились философами – сказывалось деревенское происхождение.
– Почему вы застрелили Лужного, а не устроили ему «естественные причины»?
– Он меня опередил, – коротко ответил Кин. Поскольку речь зашла о недоработке во время операции, его настроение вновь стало портиться. – Лужный ждал меня и выстрелил, едва я показался в дверном проеме.
– А вы не навели морок, чтобы не поднимать магический фон.
– Верно, – кивнул хван и, подумав, признался: – Лужный меня ранил.
