Терри Гудкайнд - Одиннадцатое правило волшебника, или Исповедница
С мёртвым ключевым и двумя другими игроками, что теперь были вне игры — в первую очередь ответственных не за что иное, как за убийство левофлангового нападающего красной команды — было похоже, что привилегированная команда была на краю беспрецедентного краха.
Кэлен было интересно, с каким же теперь счётом красная команда победит. Она ожидала, что он окажется разгромным.
И тут, краем глаза, она заметила прорывавшегося посыльного, который распихивал со своей дороги здоровенных охранников и махал рукой в надежде привлечь внимание императора.
— Ваше Превосходительство, — взволновано произнёс человек задыхающимся голосом, — прибыл человек. Сёстры с того участка просят вас придти, как можно скорее.
Джегань не стал задавать никаких вопросов и не тратил времени впустую. Он двинулся на выход в тот момент, когда игра на поле возобновилась. Кэлен оглянулась как раз в тот момент, когда Рубен ударил новоявленного ключевого противников с такой силой, что у того хрустнули зубы.
Все здоровенные охранники столпились вокруг императора, расчищая перед ним дорогу. Кэлен решила, что лучше не привлекать его внимание тем, что не последует следом за ним.
— Мы уходим, — сказала она Джиллиан, все ещё прятавшейся в тепле под плащом Кэлен.
Держась за руки, чтобы не потеряться, они повернулись, чтобы следовать за Джеганем. Кэлен оглянулась назад через плечо.
На краткий миг они встретились глазами. В то мимолётное мгновение Кэлен поняла, что даже ни разу не посмотрев в течении всей игры в её строну — он точно знал, где она была всё это время.
Глава 12
Глаза Никки распахнулись. Она задыхалась в панике. В её видении пронеслись неясные формы. Она не видела никакого смысла в этих туманных очертаниях.
Силясь найти объяснение, её разум хватался за воспоминания любого рода, яростно перебирая их изменчивую сущность, пытаясь отыскать имеющие отношение, те, которые бы подошли.
Огромное хранилище всех её мыслей, казалось пребывало в таком же беспорядке, как библиотека, полная книг, разбросанных ураганными ветрами в грозу. Казалось, ничего не имело для неё смысла. Она не могла понять, где находится.
— Никки, это я, Кара. Ты в безопасности. Успокойся.
Второй голос в мрачном, расплывчатом отдалении сказал: «Я пойду, позову Зедда».
Никки увидела, как тёмное очертание двинулось и затем исчезло в ещё большей темноте.
Она осознала, что, должно быть, это был человек, говоривший, проходя через дверной проём. Это была единственная вещь, имевшая смысл.
Она думала, что закричит от облегчения, будучи наконец способной, вне всех этих очертаний и теней, уловить простое понятие дверного проёма и значительно более сложное понятие этого человека.
— Никки, успокойся, — повторила Кара.
Только тогда Никки осознала, что она отчаянно сопротивлялась, пытаясь двигать руками, и её держали. Это было, словно её разум и тело одновременно встряхнули, пытаясь заставить заработать сквозь суматоху и смятение, заставить ухватиться за что-то надёжное.
Но она начинала понимать увиденное.
— Сикс, — сказала она с большим усилием. — Сикс.
Чёрное воспоминание начало вырисовываться в её разуме, как будто она призвала его, и оно вернулось, чтобы прикончить её. Она сконцентрировалась на значении этого слова, этого имени, этой тёмной фигуры, парящей в её сознании.
Она притянула разбросанные частицы, складывая их вокруг неё. Когда одно из воспоминаний подошло — воспоминание целого ряда событий с Риккой, Зеддом и Карой поднялись наверх, замороженные на месте в виде ступеней — и она пошла к следующему, добавляя очередной кусочек.
Абсолютной силой её воли, порядок начал ложиться на место. Её мысли словно потекли по руслу реки. Её воспоминания начали объединяться.
— Ты в безопасности, — сказала Кара, всё ещё держа руки Никки. — Успокойся же.
Но Никки не была в безопасности, никто из них не был. Она должна была что-то предпринять.
— Сикс здесь, — смогла произнести она сквозь стиснутые зубы, сражаясь, чтобы оттолкнуть Кару с дороги.
— Я должна останавить её. У неё шкатулка.
— Она ушла, Никки. Просто успокойся.
Никки моргнула, всё ещё пытаясь прояснить своё видение, всё ещё пытаясь утихомирить своё дыхание.
— Ушла?
— Да. Мы уже в безопасности.
— Ушла? — Никки вцепилась в красную кожу, притягивая к себе Морд-Сит. — Ушла? Она ушла? Как давно она ушла?
— Вчера.
Воспоминание о тёмной фигуре словно отскочили на расстояние за пределы досягаемости.
— Вчера, — Никки дышала так, словно провалилась сквозь подушку. — Милостливые духи.
Кара наконец-то выпрямилась. Никки больше не пыталась подняться. Всё было впустую.
Она думала, что, возможно, никогда больше не захочет снова встать. Она уставилась в пустоту.
— Был ли ранен кто-нибудь ещё?
— Нет, только ты.
— Только я, — повторила Никки пониженным тоном. — Лучше бы она меня убила.
Кара нахмурилась.
— Что?
— Лучше бы Сикс меня убила.
— Что ж, я уверена, что возможно она и хотела бы, но она не смогла этого сделать. Ты в безопасности.
Кара не поняла, что Никки имела в виду.
— Всё напрасно, — пробормотала Никки про себя.
Всё было потеряно. Вся работа была ни к чему. Всё, чего Никки достигла, что обнаружила растаяло в гулком смехе тёмных теней.
Всё изучение, складывание вместе отдельных частей, колоссальное усилие наконец понять, как же это всё на самом деле функционирует, привлечение такой огромной силы, чтобы это контролировать и направлять — всё это было впустую.
Это было одной из самых сложных вещей, которые она когда-либо делала… И сейчас всё это обратилось в прах.
Кара обмакнула край полотенца в чашу с водой на столике в стороне. Вода потекла обратно, когда она выжала полотенце. Звук каждой капли, падающей обратно в чашу, был пронизывающим и болезненным.
Так же, как неясное очертание форм и теней, каким оно было, когда она впервые очнулась, всё собралось в необработанную размытость. Цвета казались ослепляюще яркими, звуки резкими. Дюжина свечей в ближайшем канделябре светили, как двенадцать маленьких солнц.
Кара прижала влажное полотенце ко лбу Никки. Красный цвет кожаного облачения Морд-Сит, резал Никки глаза, поэтому она их закрыла. Мокрое полотенце ощущалось, словно тернистые прутья, прижатые к нежной плоти.
— Есть другая неприятность, — сказала Кара тихим доверительным голосом.
Никки открыла глаза.
— Другая неприятность?
Кара кивнула, проводя полотенцем по шее Никки.
![Ирина Кнорринг - Повесть из собственной жизни: [дневник]: в 2-х томах, том 1](/uploads/posts/books/41661/41661.jpg)
